Евгений Лыткин - Бесконечный [вечный] импульс перемен

– Я всё ещё не часть этого мира, – сказал этот парень.

Молодой человек был красив. Светлые волосы были стильно уложены. В одном ухе была серьга, а в левой брови – две серебряные бусинки пирсинга. Он был одет в нечто напоминающее тёмно-бордовый плащ, который полностью игнорировал порывы ветра.

Парень попробовал вспомнить детали, – своё имя, кем он был. Не получилось. Он только наткнулся на неясные образы прошлого, которые оставили в его душе глубокие шрамы, и стоило подумать о них, внутри начинало что-то неприятно зудеть.

– А к чёрту это всё, – отмахнулся он от неприятных мыслей, словно от мерзкого зловония. – Не помню, значит это мне не нужно.

Он вытянул перед собой руку и медленно, наслаждаясь каждым движением, сжал кулак, словно цепляясь за реальность, всё ещё не веря, что он вновь вернулся. Словно хватаясь за этот мир, желая остаться в нём как можно дольше. Ведь чтобы жить, нужна одна простая вещь:

– Цель. У меня, наконец-то, есть цель, – сказал Тёмный хранитель бесконечности и резко взлетел, растворившись в темноте ночного неба.

Второе перо появилось на несколько секунду позже первого. Со свистом авиационной бомбы оно неслось к земле. Пёрышко было полностью из зеркального стекла, словно чья-то невероятная ювелирная работа. Хрупкое и прекрасное оно должно было вот-вот разбиться. Но нет.

Ударная волна смела витрины магазинов. Лампы фонарей треснули и разлетелись на осколки. Сразу стало темно. Завизжала сигнализация, а по асфальту пошли глубокие трещины. Но в самом эпицентре этого хаоса, в небольшой воронке, было это перо. Невредимое и целое. Оно воткнулось кончиком в твердь асфальта. И вдруг исчезло. Все стеклянные осколки вмиг притянулись к воронке, словно железная шелуха к магниту. Сразу после этого в воздухе появился силуэт второго хранителя.

Он выглядел старше первого, но ненамного. Тоже умер молодым. Голова и плечи были опущены, словно под тяжестью невидимого груза. Тёмные волосы завязаны в короткий тугой хвостик, а на лице тенями лежали чуждые его возрасту морщины. Он упрямо посмотрел перед собой тяжёлым взглядом. Взглядом человека, который пережил слишком много для одной короткой жизни.

– Опять сражаться, – сквозь зубы процедил он и выпрямился, почувствовав ту тяжесть, которую и при жизни нёс на себе. Окинув взглядом вокруг, удивился непривычной тишине внутри себя. – Как же мне не хватает твоего голоса, хранитель мой.

«Для перемен нужен толчок, – когда-то сказал ему тот самый внутренний голос. – Энергия, которая приведёт всё в движение. Порыв, который изменит колею будущего. Я, голос в твоей голове, твой хранитель. Мы, – души прошлого, всегда появляемся парами, чтобы сразиться в беспощадной дуэли. Дуэли, у которой всегда только один свидетель. Победитель становится его хранителем, а сам свидетель становится импульсом. Он получает редкий шанс сделать нечто значимое в своей жизни. Сделать то, что изменит целый мир».

– Когда-то и я был импульсом. Когда-то был импульсом и мой противник. Но я проиграл. Умер за миг до финала, – вдруг его голос стал низким и безжалостно упрямым. – Неужели ты, мой враг, думаешь, что я позволю этому повториться вновь?

Золотой хранитель вечности заметил во мраке магазина уцелевшее зеркало. Увидел своё отражение. Увидел упрямого стойкого бойца с гордо поднятой головой и прямой спиной. Увидел себя прежнего. Но было и кое-что новое. За его спиной отражались два крыла из зеркальных перьев.

– Словно чья-то невероятная ювелирная работа, – прошептал он.

Крылья медленно растаяли в воздухе, запустив таймер обратного отсчета, после которого оба хранителя всецело станут частью этого мира. Но только один из них будет жить после.

Это был старый промышленный район. Ржавые ленты железных дорог, дырявые заборы и тёмные заброшенные дома, в бетонных трещинах которых уже проросли деревья. Недалеко от этого «великолепия» возвышалась старая башня элеватора, с наполненными темнотой, окнами.

Два призрака. Две души прошлого парили в темноте, спускаясь в плавном падении к земле. К миру, частью которого они пока не стали. Они избранники судьбы. Они её орудия. Они источники энергии, которая изменит мир.

Золотой мягко коснулся крыши заброшенного здания, стоящего рядом с башней элеватора. Тёмный – завис над самой башней. Они не были частью этого мира, а значит и его законам подчиняться были не обязаны. Разбитая пустота окон буравила их, как чёрные глазницы мертвеца.

– Забавно, – низким голосом произнёс Золотой хранитель, глядя на элеватор. – Мы такие же призраки прошлого, как и это место. И только один получит билет в будущее. Остальные погибнут под обломками перемен.

Мгновенно!

Словно по щелчку рубильника, открылись источники колоссальной силы. Родники мощи способные искривлять материю мироздания. Ломать её. Рвать. Низложить пространство, из которого состоит наш мир, до уровня тряпки, рванья, старой наволочки.

За спиной Тёмного порвалось само небо. Огромным разрезом разошлась материя, открыв глазу чёрную нагую пустоту. Если бы не ночь, тысячи людей увидели бы как кусок неба, словно вырезали невидимым ножом, оставив широкую тёмную дыру.

– Техники бесконечности, – буркнул Золотой.

Из этой тьмы показались кончики мечей, словно когти, которые вот-вот обнажит кот. Тут же эти сотни клинков, подобно стрелам, полетели в сторону Золотого.

В тот же момент хранитель показал силу вечности. Колоссальная преграда, еле заметного золотистого цвета, словно разделила мир на две части. Барьер, сначала невидимый, срезал угол здания и устремился дальше во все стороны, отделив Золотого от Тёмного. И если бесконечность разрушала материю, то вечность её укрепляла.

Сотни чёрных клинков единым залпом врезались в эту нерушимую защиту. Раздался грохот, и небо осветила яркая, подобно молнии, вспышка.

Но ни один человек, кроме семнадцатилетнего подростка Ромы, не увидел этого. Потому что люди, сами того не зная, чувствовали эленну. Точно так, как звери опасаются огня, люди опасались этой энергии. При этом так сильно и неосознанно избегали её, что даже не замечали этого страха.

Гигантский вечный барьер, встретив напор извне, мгновенно окрасился в свой истинный золотистый цвет. По его поверхности пошли круги, словно разводы на воде. Все чёрные клинки разбились на мелкие осколки.

Нерушимая стена, как гигантский пресс, неожиданно быстро двинулась в сторону Тёмного. Последний легко увернулся, хотя барьер и снёс верхушку башни элеватора. Не мигая, Золотой упрямо смотрел далеко вперёд. Плевать он хотел на своего противника. Главное, сшить дыру бесконечности.

Вечный барьер, как заплатка, закрыл собой пустоту. Края его превратились в тонкие золотистые нити, стянувшие разрезанную материю. Всё пришло в норму.