Ада Израя - Наследница Смерти

В свое пятнадцатилетие я пообещала себе узнать, что значит любить. Хотелось наконец-то почувствовать себя любимой. Люди перестали верить в любовь, а я перестала верить в людей. Но я верю в то, что нынче любовь стала большой роскошью. Ее обесценили и растоптали.

Поэтому я решила отправиться в Голливуд на церемонию получения Звезды на Аллее Славы. Молодая актриса в возрасте тридцать лет приобрела большую славу, благодаря съемкам в фантастических кинолентах Марвел. За особые заслуги в области кинематографа 21 апреля 2017 года было назначено празднование по закладыванию пятиконечной звезды.

Эмили Картер весело позировала перед камерами модных фотографов рядом со своей Звездой. Она оставила след в истории кино, запечатлев свое имя на Аллее Славы и в сердцах почитателей ее таланта. Теперь перед ней открыты двери лучших кинорежиссеров. По крайней мере, на какой-то период гарантирован повышенный интерес к ее персоне.

Вокруг Эмили кружились звезды кино, а она кружилась в своем ослепительно белом платье вокруг фотографов. Когда богемное сборище порядком поднадоело, я спустилась вниз по улице в сувенирную лавку. Хозяева местных магазинчиков любили быструю наживу. Они умудрялись продавать дешевые брелоки в десять раз дороже, чем в наших местных магазинах.

На стеллаже аккуратно в стройном ряду стояли кинжалы, некоторые из них еще никто не успел распаковать. Меня привлекало холодное оружие по какой-то неизвестной причине. С детства мечтала иметь хотя бы небольшую коллекцию кинжалов разнообразных форм. Я узнала, что самые красивые и редкие экземпляры поставляют к ним в магазин из Индии и Турции. К сожалению, родители не разрешали держать в доме никаких коллекций холодного оружия, при всем моем желании.

Они старались оградить меня от насилия. Передачи по телевидению об убийствах и проведению следствий я смотрела исключительно в своей комнате. Это моя территория, где я свободный человек.

В свой день рождения мне захотелось сделать себе подарок. Я должна была запомнить день настоящей свободы.

Мое желание снова не сбылось, потому что на улице раздался громкий звук. Вместе с хозяином сувенирной лавки «Голливуд, Голливуд» я выбежала на улицу. Наряд полиции, вооруженный до зубов, окружил здание, где находилась фотостудия, судя по наружной рекламе и вывеске.

Шум, из-за которого мы выбежали, доносился оттуда. Послышалось несколько выстрелов, а перед этим и вовсе взрыв гранаты. Казалось, что разыгрывается сцена нового экшн-фильма. Все-таки давайте не забывать, что я живу в Голливуде.

Но нет, все было по-настоящему. Двоих подозреваемых вывезли в черных мешках, а третьего – вывели с заломленными за спину руками.

Правопорядок снова восстановился, а я осталась на улице, не желая слушать болтовню зевак, которые сбежались посмотреть, что здесь произошло. Наверное, не только в Голливуде есть любопытные люди.

Возвращаться в лавку уже не имело смысла. Смотреть на кинозвезду и минуты ее триумфа тоже надоело. Я решила прогуляться в сторону Ла Бреа авеню, чтобы перекусить в местном кафе.

Часы на смартфоне показывали 17:00. Понимая, что свободного времени осталось немного, я расстроилась. Придется возвращаться домой к Кэрри.

Ужасно хотелось есть. Я спустилась вниз по улице, сократив немного путь. Знаете, переулок малозаметный. Прохожих здесь мало. Отовсюду слышна музыка, смех и крики тех, кто остался по ту сторону улицы.

Мне хотелось тишины. В пятнадцать лет пора задуматься о жизни. Предстояло сделать тяжелый выбор профессии, а я еще не определилась, чем хотела бы заниматься в будущем. Живая музыка, почти полное отсутствие уличных фонарей и прохожих отвлекли меня. Мне казалось, что я нахожусь в полной безопасности. Но это было не так. За мной следили, как выяснилось спустя пару минут.

Холодная вода привела меня в чувство. Я выплыла из далеких воспоминаний, надежно спрятанных во времени, и прошлое больше не имело значения. В камере было холодно, сыро и отвратительно воняло мышами и крысами. Что-то с моим телом было явно не так. Холодная вода вводила меня в транс сильнее любого цыганского взгляда. Мое тело поддалось снова.

И я оказалась в плену воспоминаний. Наверное, потому что мне не было дела до мистера Прайса, его помощников и охранников. Они не вытянули бы из меня ни слова, хоть и прилагали массу усилий. Я ничего им не сказала бы, потому что бесстрашие было у меня в крови.

Переулок, в который я свернула, был спокойным только на первый взгляд. Вокруг ни души. Знаете, так тихо становится перед бурей или моментом нападения маньяка на беспомощную и одинокую жертву. Очередной придурок с топором для колки дров или старым кухонным ножом возомнил себя Богом. Он выходит из дома с преступными намерениями, которые он вынашивал несколько дней подряд.

Маньяк с внешностью разъяренного зверя бродит по злачным переулкам, чтобы найти свою очередную жертву. Но "мой" маньяк был не с топором и не с ножом, а по иронии судьбы в его руках блестело лезвие кинжала. Именно того кинжала, который мне понравился в сувенирной лавке.

Я понимала, что бежать некуда, но все равно попыталась. Всматривалась в окна – может кто-то видит, что за мной гонится маньяк. К сожалению, в окнах, выходивших на эту сторону улицы, было пусто и безлюдно. В них я не видела силуэтов людей, способных помочь мне выйти сухой из сложившейся ситуации.

Сорокапятилетний мужчина выглядевший, как старый импотент, видимо возбуждался от страха жертвы, и уже приближался ко мне. Загнанная в угол между домами и мусорными баками, я понимала – мне бежать некуда. Не знаю, почему не кричала. Голос пропал. Я не могла выдавить из себя ни звука. Ко мне ни то, чтобы мужчина так близко не приближался, даже мальчики моего возраста не подходили ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

Я подросток ни разу не целованный и скромный. С представителями противоположного пола у меня еще не было контактов от слова – "НИ – КА – КИХ".

Время тянулось бесконечно долго. Оно замедлилось вместе с моими движениями и мыслями. Зато внутри бушевал дикий страх. Я испытывала новое ощущение, которого раньше никогда не возникало – беспомощность.

Я думала, как мне выжить. Мечтала о том, чтобы меня спас случайный прохожий, небезразличный к человеческому несчастью. Мысли проносились в голове, как молнии, пока я беспомощно стояла, зажатая с обеих сторон мусорными баками.

– Молчи, красавица. Сейчас тебе будет хорошо, – прошипел он своим по-змеиному тихим голосом.

– Отпустите меня, пожалуйста, – слезливая, испуганная девчонка вдруг проснулась во мне.

– Мы немного развлечемся. Я наказываю девчонок, которые бродят в здешних местах в одиночку. – Я здесь правосудие, – говорил мой без пяти минут мерзкий, дурно пахнущий, как водосточная крыса, насильник.