Татьяна Рустамли - На третий взгляд, или Написанному верить!

То ли сказанное ею показалось мне ужасно смешным, то ли её смех оказался на редкость заразительным, только я невольно расхохоталась. В таких случаях говорят, «смешинка в рот попала». Неожиданно мне взбрело в голову продолжить эксперимент.

–– Можно я опять пересяду?

–– Валяй! – охотно согласилась она.

На этот раз я проделала это медленно, шаг за шагом, ни на секунду не спуская глаз с моей собеседницы, но так и не смогла уловить момент превращения. Лишь с пятой попытки мне наконец-то удалось найти положение, при котором, изменяя направление и угол взгляда, можно было увидеть, как в объёмной движущейся картинке, то белозубую цыганку, то интеллигентную блондинку.

–– Получилось! – радостно сообщила я.

–– В первый раз это, наверное, действительно представляет собой захватывающее зрелище, – снисходительно улыбнулась блондинка.

–– А как вас видят случайные прохожие?

–– По-разному: кто-то вообще не видит, кто-то – цыганкой, кто-то – блондинкой, а кто-то (но такие попадаются крайне редко) – световым пятном. Восприятие действительности – это или следствие коллективного самовнушения, или результат целенаправленных самостоятельных усилий. А вообще, никто не хочет покидать зону комфорта и приучает к этому свои органы чувств, и прежде всего – глаза. Если же попадается что-то, выходящее за рамки привычного, то оно попросту упорно и категорически не замечается.

–– Вас не заметишь! – усмехнулась я.

–– Согласись, что тебе пришлось постараться.

–– Это уж точно, – согласилась я. – А чего вам вдруг вздумалось погадать мне?

–– Я только откликнулась на твой безмолвный призыв. Ты так долго и упорно концентрировала всё своё внимание на пусковом механизме судьбы, что тебя каким-то чудесным образом вынесло за пределы привычной реальности.

–– Вы что, плод моего воображения?

–– Проверим? – с готовностью откликнулась блондинка.

–– Как?

–– Закрой глаза и ткни меня пальцем, – хихикнула она в предвкушении увлекательной игры.

Я немедленно зажмурилась и вытянула вперёд руку, а упершись во что-то мягкое, энергично похлопала по нему ладонью и потыкала всеми пальцами.

–– Что это вы делаете, мадам? – послышался удивлённый мужской голос.

«Ну что ж, – неожиданно завелась я, – была не была! Можно и развлечься, если это всего лишь игра. Да здравствуют безнаказанность и вседозволенность! Долой приличия и условности! Будем преодолевать комплексы и снимать зажимы, не прибегая к помощи магов, народных целителей и психотерапевтов!»

Я спокойно открыла глаза, не проявив ни малейшего испуга или смущения.

Рядом со мной, распространяя вокруг себя едкий запах ментола, сидел мужчина вполне зрелого возраста и достаточно респектабельной наружности. На коленях у него красовался новенький кожаный «дипломат», на шее – вызывающе красный галстук, на носу – солидные очки, а на голове – заметно поредевшая шевелюра с благородной проседью.

–– Подтверждаю, что вы точно не плод и даже не фрукт моего воображения, – развязно заявила я, внимательно изучив моего соседа по скамейке.

–– А у вас были сомнения на этот счёт? – заинтригованно спросил он, опасливо косясь в мою сторону.

–– Я подумала: а может, вы голограмма.

–– Это аллегория, комплимент или оскорбление? – уточнил он. – А то я нездешний, поэтому могу и ошибиться ненароком.

–– Это объёмное изображение того, чего на самом деле не существует, – охотно объяснила я. – Световой эффект. Иллюзия, одним словом.

Это объяснение, должно быть, его вполне удовлетворило. А может, он просто сделал вид, чтобы не выглядеть простаком и невеждой. Но его интерес к предмету разговора, видимо, не иссяк.

–– Можно узнать, почему вы решили, что я голограмма? – спросил он, осторожно разглядывая меня сквозь очки.

Его игра явно затянулась. К тому же выбранный им образ интеллигентного простофили начал действовать мне на нервы.

–– И так всё понятно. Вы, кажется, вошли во вкус и слишком увлеклись своей ролью, – поморщилась я. – И вообще, женщины вам удаются гораздо лучше. Или мужчин изображать сложнее?

В его взгляде мелькнул испуг, и он, страстно обхватив «дипломат» двумя руками, незаметно отодвинулся к противоположному краю скамейки.

–– К-какие женщины?

–– Вы переигрываете. Цыганка у вас получалась убедительнее, – нахмурилась я.

–– А вы меня точно ни с кем не путаете? – не сдавался он.

–– Думаю, игра «зависла» и мне пора поменять ракурс, – я решительно встала с места. – Иду на «перезагрузку».

–– Что вы собираетесь делать? – Выставив вперёд «дипломат», мужчина скользнул задом по скамейке, и в этот момент послышался душераздирающий звук рвущейся материи.

–– Мои брюки! – совсем не по-мужски всхлипнул он. – У меня же через час встреча с партнёрами! Что будет с проектом?!

–– Поменяйте пол и внешний облик вместе с одеждой, – ехидно предложила я. – Вам же это ничего не стоит. Образ блондинки отлично подойдёт для такого случая.

–– Вы ещё и издеваетесь?! – угрожающе зашипел мужчина. – Это всё из-за вас! Психи должны сидеть в психушке, а не разгуливать по городу без специальных табличек! – С воинственного шипения он перешёл на жалобное самобичевание: – Какой неоплаченный кармический долг заставил меня выбрать именно эту чёртову скамейку! И почему я, как последний болван, не послушался Петровича и не подождал его в гостинице?! Так мне, растяпе, и надо!

У меня в полушариях прошёл слабый разряд, напоминающий вспышку.

–– Вы действительно случайный прохожий, а не цыганка с картами и не блондинка с камеей? – тупо спросила я, хотя в этом уже не было необходимости.

–– Теперь я уже ни в чём не уверен, – он устало махнул рукой. – Хотя сегодня утром я ещё как будто бы был мужчиной со всей полагающейся атрибутикой, разведённым холостяком с надеждой устроить свою личную жизнь и преуспевающим предпринимателем с реальным шансом расширить свой бизнес.

–– И что вам мешает воплотить в жизнь свои планы? – огрызнулась я. – Неужели порванные штаны?

–– Я прилетел всего на пару дней, поэтому думал, что обойдусь одной парой брюк, – плаксиво заявил он. – Других нет даже в гостинице, понимаете?! А меньше чем через час у меня важная деловая встреча, от исхода которой зависит моя дальнейшая карьера.

–– Так бы сразу и сказали.

–– А что бы изменилось? – язвительно спросил он.

–– Ваше настроение, – великодушно ответила я. – Потому что я бы непременно напомнила вам о том, что в этом необыкновенно вместительном «дипломате» томится в ожидании вашего благосклонного внимания дополнительная пара замечательных брюк, специально предназначенных для деловых переговоров. Посмотрите, как им не терпится выбраться наружу, чтобы обрадовать вас – даже уголок торчит.