Сергей Блинов - Комплекс превосходства

– Ты сработала блестяще. Сколько времени потребовалось бы самому Галлару?

– Удача, не больше. Так как насчет просьбы?

– Выкладывай.

– Меня здесь не было,– сказала Карпентье. – Маньяка убил ты. Пусть вся слава достанется тебе, а я сохраню доброе имя. И дело будет раскрыто.

Ги взвесил на мысленных весах все за и против. В словах оперативницы была своя логика, но так просто отказаться от дела, почти принесшего ей заслуженное повышение… что-то во всем этом не складывалось в правильную картинку.

– А брат с сестрой Балаво? А девка из притона?

– Да кто их станет опрашивать! – махнула рукой Карпентье. – Галлар будет в таком бешенстве, что забудет обо всем на свете.

– А не сживет ли он со свету меня?

Карпентье вздохнула.

– Не обещаю, что не постарается. Вообще-то, на разговор он тебя вызовет. Но еще одного рандеву с Галларом тебе не избежать, даже если ты откажешь мне. Сам ввязался в историю.

Крыть это замечание было нечем, и Ги сдался.

– Тебя здесь не было.

В качестве благодарности Ги получил поцелуй в щеку, но даже он не порадовал в тот момент. Кирпичики картины не складывались. Или фрагменты здания?.. Ги чувствовал одну лишь усталость и желание поскорее оставить эту бестолковую кровавую ночь позади.

После очередного изматывающего вояжа через весь подземный город к вертикальным путям Ги кое-как дополз до своей квартиры, упал на кровать прямо в одежде и моментально уснул. Сон ему привиделся вполне примечательный. В нем на него нападала шляпа убийцы, размахивая зажатыми в невидимых руках серпами. От беготни во сне спасло только то, что спать оставалось всего три часа. Начинался новый день.

5. Равенство и справедливость

К чертям костюмы, решил Ги, собираясь на доклад к шефу. Плевать он хотел на правила приличия и культурный код делового квартала, если в этом самом квартале приходится бывать по два часа в сутки, а остальное время мотаться по Железному Городу и внешним районам, иметь дело с повернутыми на магии игроками, утешать убивших своего первого преступника оперативниц, а потом еще и отмывать рубахи и пиджаки от запаха опиумных смесей. Хватит. Тысяча благодарностей за предоставленный шанс, но нет.

Поверх майки он накинул безрукавку. Натянул самые старые из нашедшихся брюк, сапоги на шнуровке и подвесил к поясу револьвер. Чтобы не выставлять оружие напоказ, в качестве верхней одежды был выбран длинный плащ из мягкой кожи. В холщовую сумку Ги вместил серп, прихваченный из комнат Раву. Волосы остались распущенными. Совершенно перестав походить на работника преуспевающей фирмы, обновленный Ги Деламорре – к вашим услугам – покинул свое обиталище, жуя на ходу яблоко, первое и единственное блюдо поспешного завтрака.

Верхний Город был красив, как и всяким иным утром. Каждый день еще до восхода солнца его драила целая армия наемных уборщиков. В деловом районе работали мусорщики и садовники, инженеры и мойщики стен и стекол. Отряд волшебников наводил чистоту там, куда не дотягиваются руки смертных. Как, если не чарами, объяснялось, например, нетускнеющее сияние шпилей башен и куполов храмов? Почему не вял ни один цветок на клумбах, а на тротуарах и мостовых не появлялось ни трещинки? И так вот уже сотню с лишним лет. Традиции, заложенные Жозефом-Вешателем, процветали и находили новое обоснование при каждом новом правительстве. Идеальный центр Лутеции был выгоден не только как символ процветания. Он давал стимул приезжать в столицу и развиваться вместе с ней.

"Шедерне и партнеры" занимали целое четырехэтажное здание на перекрестке улиц 2В и 45-Норд. Имен собственных у улиц не было (причуда Жозефа), но заблудиться в геометрически идеальном городе вышло бы разве что у полного дурака. Два сектора продольных улиц – Норд и Сюд – и алфавитно-числовые поперечные. Доска для шахмат, заполненная домами вместо пешек и ладей.

Шеф сидел в кабинете. Он имел обыкновение приходить в контору первым и проводить в ней весь световой день. О боязни темноты господина Шедерне ходило множество шуток, но ни одна из них не объясняла толком, почему он активен только при солнечном свете.

Зайдя к шефу, Ги застал его стоявшим у распахнутого окна. Теплые лучи заключили фигуру Шедерне в оранжевый ореол.

– Чудесный день, – сказал, не поворачиваясь, шеф.

– Продолжение другого чудесного дня.

Ги положил на стол карточку Рыбьего Черепа и серп убийцы Денн. Приблизившись, шеф с интересом рассмотрел их.

– Сначала по делу.

– Рыбий Череп готов к переговорам с вашим участием.

– Тебя просили об этом? – поднял бровь Шедерне.

– Обстоятельства оказались выше моих сил. Пришлось импровизировать. Условия крайне простые: сохранение кресла управляющего и концепции магических салонов. На первое время это выполнимо, как мне видится.

Шеф спрятал карточку в нагрудный карман.

– Вполне. С Черепом свяжутся люди из отдела обработки. А что это за гадость? – шеф двумя пальцами приподнял серп.

– Этим резали Денн Ларе.

Шедерне вздохнул.

– Окажусь слишком предсказуем, если спрошу, откуда он у тебя?

– Я убил убийцу. Адрес и всю информацию готов предоставить в службу безопасности.

Последовала затяжная пауза. Шедерне переводил взгляд с серпа на работника, затем обратно и снова на Ги. Наконец, в нем что-то словно надломилось, и он опустился в кресло.

– Не буду спрашивать, зачем, как и откуда ты выкопал этого своего убийцу. Просто убери это с глаз моих долой, доложи Полковнику Паннеру и предоставь ему решать, что делать дальше. Я бы уволил тебя прямо сейчас за своеволие и пренебрежение приказами, но отчет о выступлении де Валансьена необходим мне, как воздух. Иди отсюда. Потом решу, как с тобой поступить.

Да уж, звездный час при живом Раву состоялся бы с куда большей вероятностью.

Самая короткая из бесед с шефом завершилась на редкость огорчительно и бесславно, так что похвала Полковника Паннера, главы охранной службы "Шедерне и партнеров", не добавила Ги уверенности и бодрости. Седоусый отставной офицер эльветийской армии пообещал уладить все дела с мертвецом, донести нужную информацию до полиции и даже попытаться сохранить в тайне имя расправившегося с ним детектива-дилетанта. Ничуть не сомневаясь в том, что Галлар вытянет из старика и имя, и подробности, и адрес съемного жилья, Ги спустился к своему рабочему столу, чтобы освежить в памяти вехи карьеры Филиппа де Валансьена.

Запросив архивы газет у секретаря, он налил чашку крепкого какао с острым перцем, погрузился в чтение и увлекся настолько, что едва не опоздал на саму речь.

Из истории де Валансьена получился бы неплохой художественный роман. Рожденный в семье аристократа-социалиста, он воспитывался в атмосфере холодного расчета, политических интриг и постоянной опасности. Радикальные, если не сказать революционные, воззрения Реми де Валансьена принесли ему небывалую популярность среди бедноты, но превратили в персону нон грата в высшем свете. Итогами первых пяти лет политической борьбы де Валансьена-старшего стали три покушения, опала при королевском дворе и разбивший чрезмерно нервную и нежную супругу паралич. Но были и победы. В Генеральные Штаты вошли первые десять представителей новообразованной Партии Справедливости. Укрепив позиции, де Валансьен перешел от теории к практике.