Юлия Пульс - В постели с волками

Первый раз

– Поторопись. Опаздываем. До ресторана полчаса езды. Все уже собрались, – услышала я за приоткрытой дверью голос мужа. Взглянула на настенные часы и на собственное отражение в большом зеркале.

Наспех подкрасила блеском губы и залюбовалась голубым атласным платьем, которое подарила мне подруга на свадьбу. Я знала, ей будет приятно сегодня увидеть его на мне.

– Я готова, – бросила в ответ и двинулась в сторону выхода.

Он стоял прямо на пороге и с прищуром оглядывал меня с ног до головы. В серых, будто сама сталь глазах застыло отвращение. Казалось, его сейчас стошнит. Пощелкивая пальцами руки, он сделал шаг вперед и кивнул головой на мой наряд.

– Что это? – выплюнул с презрением грубым голосом.

Я улыбнулась. Закружилась на месте, стараясь показать ему платье со всех сторон. Пусть оно не дорогое, но сидело на мне, как влитое.

– Дина подарила. Красивое! Правда? – с надеждой посмотрела мужу в глаза и заметила, как в них блеснула злоба.

– Сними. Ты не пойдешь в нем, – ровный тон отдавал жутким холодом, но мне было важно пойти на праздник в этом платье. Через неделю Дина улетала за границу. Мне хотелось ее порадовать в последний раз, ведь она с таким трепетом его выбирала и переживала, понравится мне или нет.

– Какая разница, Стас? – непринужденно махнула рукой и потянулась к комоду, чтобы взять клатч.

В мгновение ока он оказался рядом и схватил меня за запястье. Сжал его до хруста в костях, до почти невыносимой боли и заставил меня упасть на колени. Выпустил руку из захвата и наклонился, ухватив меня за подбородок цепкими пальцами. Принудил посмотреть ему в глаза и мое сердце забарабанило по грудной клетке от страха.

– Я сказал: НЕТ! – закричал так громко, что зазвенело в ушах. Губы задрожали, и к горлу подкатил холодный ком.

Ну, уж нет! Я не буду плакать! Не позволю так с собой обращаться! Еще и из-за какой-то мелочи! Да какая ему разница, в чем я пойду?! Раньше никогда не указывал мне, что делать, так и сейчас не будет!

Резким движением, я отбросила его руку от своего подбородка и встала с ковра. С вызовом посмотрела в прищур стальных глаз и ответила:

– Не смей меня трогать! Я – твоя жена, а не девка с улицы! И имею право самой решать, как одеваться! Еще раз…

Сокрушительный удар в лицо оборвал мою речь. Резкая боль и привкус крови во рту. Не удержавшись на ногах, я упала и ударилась головой о край комода. Скатилась на пол и закрыла лицо руками. Слезы хлынули из глаз, и их поток увеличивался вместе с дикой болью.

– Уже забыла, как подобрал тебя с помойки? – прошептал он мне в ухо, губами касаясь мочки.

Жуткие, колючие мурашки волной пробежали по телу, усиливая боль и страх.

Он схватил меня за волосы, намотал их на кулак и поволок меня спиной по ковру. Я даже пикнуть не смогла, будто находилась в кошмарном сне, где онемела настолько, что лишь душа кричала внутри, а бетонный ком сдавил голосовые связки.

Поднял меня за шкирку и с яростью бросил на кровать. Вцепился в запястья и оторвал мои ладони от лица. Я увидела кровь на руках, и страх достиг своего апогея. Казалось, вот-вот сердце остановится, и я умру, но оно продолжало отчаянно биться в груди, будто птица в клетке.

– Ты будешь делать так, как я сказал! Будешь носить то, что нравится мне! Будешь молчать и смотреть в пол, когда я говорю! Поняла?

Оцепенев, я смотрела в его переполненные ненавистью глаза и молчала, подрагивая, как при ознобе. Слезы продолжали течь из глаз. Смешиваясь с кровью, они капали на голубой атлас.

– Поняла?! – прорычал, и его ноздри расшились, а скулы заострились, как перед превращением в волка.

Я кивнула в надежде, что на этом все закончится, но не успела опомниться, как одним движением он разорвал на мне платье и бросил его на пол.

– Вот и умница, – поднялся с кровати и ухмыльнулся.

И тут меня неожиданно прорвало, будто кто-то разбил бетонный ком. Зарыдала, завыла, как раненный зверь, прижавшись спиной к спинке кровати.

– Хватит! – приказал, но я физически не могла потушить агонию. Наоборот. Рыдала все громче с каждым всхлипом.

Недолго думая, муж взял с тумбы графин с водой и выплеснул ее мне в лицо.

– Остынь. Скажу, что тебе нездоровится.

На несколько секунд я замолчала, наблюдая за тем, как он выходит из спальни и запирает дверь на ключ. Шаг, два, три…

Я закричала не своим голосом, вцепилась в одеяло и закусила его, раскачиваясь на месте, продолжая рыдать в ткань, будто сумасшедшая.

В тот вечер я решила, что уже на утро подам на развод!

Но Стас вернулся среди ночи с букетом моих любимых белых лилий и подарком в виде золотого колье. Стоял передо мной на коленях и плакал, умоляя его простить. Говорил, что сам не понял, что на него нашло, и это волк внутри свел его с ума. Что никогда ни за что этого больше не повторится. Целовал мое перепачканное кровью лицо. Уверял, что любит и жить без меня не сможет, ведь я и есть та самая истинная, созданная для него.

И я простила…

Целый месяц жила, как в раю. Он делал для меня все, исполнял любые прихоти и смотрел влюбленными глазами. И я любила своего волка до изнеможения, но ровно до тех пор, пока это не повторилось вновь…

Последний раз

Совсем скоро меня как личности почти не стало. Я была бесчувственной куклой в руках разыгравшегося ребенка. Видимо, поэтому он так часто «ласково» называл меня своей куколкой, за которой старательно ухаживал, чтобы не потеряла презентабельный вид. На встречах с партнерами по нефтяному бизнесу он с гордостью демонстрировал свою игрушку и млел от удовольствия, когда другие мужчины с жадностью и завистью меня разглядывали, отвешивая комплименты, воспевая дифирамбы моей неземной красоте.

У меня было все! Он не жалел денег ни на личного тренера по танцам, ни на косметологов и салоны красоты, а гардероб трещал по швам от одежды самых престижных брендов.

Роскошное поместье с бесчисленным количеством комнат находилось в прекрасном живописном месте у реки в самом центре клана серых волков. Жить среди огромной стаи, где каждый заглядывал в рот вожаку и подчинялся во всем, было невыносимо трудно. Одна в толпе! Без друзей и единственной верной подруги, которая покинула страну.

Стас запретил мне ей звонить и писать. Он вообще запрещал мне многое. Сам распланировал весь мной день вплоть до часов приема пищи, которая всегда казалась мне травой. Я не чувствовала вкусов, не получала наслаждение от напитков. Я никак не развивалась. Даже книги для меня выбирал он лично. И я исполняла все его желания в любой день и час. Молчала, опустив голову, когда он говорил. Развлекала его танцами, когда он хотел, и носила только то, что он одобрил. Но даже полное подчинение не спасало меня от побоев. Он все равно находил причину наказать меня. Искоренял мое собственное «Я» безжалостно и дерзко, делая из жены пустой красивый сосуд, который в итоге заполнит только тем, что ему нужно.