Катерина Камелиа - Руфь. В поисках Русалочьего острова

Дэниэл что-то стала мне рассказывать про свою учебу в колледже, но я её не слышала. Я пыталась вслушаться в разговор мужчин наверху, но ничего не выходило. «Господи, Дэниэл, пожалуйста, заткнись».

Поняв, что мне так и не удастся ничего услышать, я указала Дэниэл на кухню, тем самым приглашая к ужину. Через несколько минут к нам присоединился дядя Виктор. Отец так и не спустился.

Ужин прошел напряженно. Я переживала за своего отца. Дядя Виктор переживал за него. А Дэниэл переживала за то, что ей предстояло провести со мной целых две недели. Мы с ней не ладили. Однажды мы с ней встретились в Нью-Йорке в магазине, так она сделала вид, что не заметила меня и прошла мимо. Я отправляла ей смс–ки с поздравлениями по праздникам, она из вежливости делала тоже самое. Мы жили в Нью-Йорке в трех кварталах друг от друга, но никогда не приходили друг к другу в гости. Всему этому есть объяснение. Раньше я и Дэниэл дружили. Это было во времена, когда мы жили в Майами. Она всего на год младше меня. Мы ходили в одну школу, в одну секцию по плаванию. К слову сказать, и день рождение у нас с ней в один день. Мы мечтали вырасти и уехать в Нью-Йорк покорять мир моды и искусства.

Черная кошка пробежала между нами шесть лет назад, как раз в то лето, когда я поступила учиться в Нью-Йорк. Нет, мы никогда не ругались с ней из-за парней. Наши родители поругались между собой, в частности тетя Лэсли (жена дядя Виктора) предъявила моему отцу, что он таскает её мужа по всяким, как она выразилась, «дырам». Мой отец в то время работал в исследовательском центре и очень много времени посвящал изучению рифов и их обитателей, которые страдают от загрязнения воды. Дядю Виктора это тоже увлекало, и он часто уезжал с моим отцом в море. Как мне казалось, он просто хотел отдохнуть от своей сварливой жены. Именно это я сказала тете Лэсли, когда она очередной раз стала кричать на моего отца. Дэниэл вступилась за неё. Короче, мы все друг с другом переругались. После того случая мы с Дэниэл так и не смогли найти точки соприкосновения. Она много неприятного наговорила мне про моего отца. Все считали его чудаком, и я давно смирилась с этим и научилась не слушать насмешки со стороны окружающих. Но одно дело чужие люди, и совсем другое, когда тебе об этом говорит родной человек. Дядя Виктор в этой ситуации принял нашу сторону, он приструнил свою сварливую женушку и блондиночку – дочурку. С отцом они всегда жили, душа в душу, почти никогда не ссорились, разве, что подтрунивали друг над другом.

После этого Дэниэл не пришла ко мне на вечеринку по случаю моего отъезда в Нью-Йорк, что меня очень задело. Наше с ней общение сошло на нет, максимум, мы могли обменяться любезностями в присутствии посторонних, а когда оставались наедине не перекидывались даже словечком. Когда отец и дядя Виктор решили уехать на остров Ки-Уэст, меня и мою маму Дэниэл и тетя Лесли обвинили в том, что мы должным образом не приглядываем за своим «сумасшедшим папашей» и позволяем ему вытворять всякие глупости и ввязывать в это Виктора, и вообще его давно пора сдать в дурку. Как бы то ни было, дядя Виктор опять прикрыл им рты, и он вместе с моим отцом переехал жить в Ки-Уэст. Дядюшка всегда извинялся за грубые слова своей жены и дочери. Было видно, что он очень их любил, но вопреки всему, всегда заступался за моего отца. Это была настоящая братская любовь!

– Отличная пицца, – похвалил меня дядюшка, когда я приступила к уборке кухни.

– Спасибо, у нас в группе учился один мальчишка родом из Сицилии. Так он делает самую крутую пиццу, которую я когда–либо ела. Я немного понабралась от него.

– Что ты туда положила? Розмарин? Вкус получился пикантным.

– Розмарин и немного базилика,– я любила, когда меня хвалят, и всегда хвалила себя сама.

Дядюшка предложил свою помощь в уборке кухни и, не дожидаясь ответа, принялся мыть посуду. Я хотела его расспросить о том, что на самом деле случилось в море с отцом. И зачем они вообще вышли в ненастную погоду в море? Как я уже раньше говорила, отец продал нашу новенькую яхту два года назад и купил этот дом, а на оставшиеся деньги катер – развалюху. Так спрашивается, какая нужда заставила выйти их на этой развалюхе в море во время ненастья? Сколько бы у меня вопросов не возникало, я знала наверняка, что от дядюшки не добьюсь ответов, он как партизан хранил молчание. Они с отцом придумали отговорку, что якобы их увлекла рыбалка и на погоду совсем не обратили внимание. Бред!

Я пожелала дядюшке добрых снов и пошла к себе в комнату.

Будильнику удалось меня разбудить только с третьей попытки. Мне приснился жуткий сон. Помню, точно, что видела во сне отца, он тонул в море и просил меня о помощи, а я стояла на берегу и не могла зайти в воду.

Встряхнув с себя остатки ночного кошмара, я выглянула в окно. Утро было замечательным. От вчерашней серости не осталось и следа. Солнце уже проснулось и нежно скользило лучиками по морской воде. А морские волны в ответ переливались всеми оттенками голубой лазури. Я наблюдала из окна, как над водой кружат чайки и ловят себе рыбок на завтрак. Как бы я не противилась, но я действительно соскучилась по всему этому: по манящему запаху моря, по камушкам и ракушкам, по рыбалке, по нудному голосу мегафона на спасательной станции.

У меня возникло острое желание пробежаться по утреннему пляжу, пока его не атаковали толпы туристов. Раз уж я здесь, нужно пользоваться моментом. Быстро умывшись, я отыскала у себя в шкафу старую заношенную хлопчатую футболку с шортами и направилась реализовывать задуманный план в действительность. Я никогда не была спортсменкой и не занималась бегом. Но сейчас мне хотелось размять свои мышцы.

На пляже царила какая–то феерическая гармония. Манящий морской запах и нежный звук морского прибоя. Это нечто! Мне оставалось только разуться, убрать свои босоножки в рюкзак и приступить непосредственно к бегу.

Во время бега я жадно глотала воздух, пронизанный частицами морской воды. В Нью-Йорке воздух совсем другой, он сухой и безвкусный. А здесь я чувствую запах, чувствую вкус, немного соленый, но приятный.

Приняв решение, сильно не изнурять свой организм, так как впереди меня ожидал полный рабочий день, я перешла на трусцу. На берегу стали появляться туристы – «ранние пташки». Кто-то так же, как и пришел совершить утреннюю пробежку, кто-то пришел насладиться солнечными ваннами.

Такое чудесное утро просто обязано перерасти в чудесный день и чудесный вечер соответственно. Весь день мне предстояло пробыть на своей новой работе, которая за несколько дней успела мне понравиться. А вот вечер был под вопросом. Как он сложится, предугадать было невозможно. Я приехала сюда с конкретной миссией, которая заключалась в том, чтобы разобраться в проблемах своей семьи. Папа. Вчера вечером он так и не спустился к нам. Я не стала расстраивать маму, умолчала, что наш разговор не задался, и он вчера остался без ужина. Однако, он не может всё время убегать от этого разговора. Мама сама неоднократно приезжала в Ки-Уэст и умоляла отца вернуться домой, но все её попытки не увенчались успехом. Вместе с тем, отец и не разрешил остаться ей здесь, как и задерживаться на длительные выходные. Я часто видела, как мама плакала из-за этого. Она хотела развестись с папой, но развод он ей тоже не давал. И во всем этом мне предстояло разобраться.