Мария Горан - Четыре цвета бессмертия

Девушки как раз зашли в свое любимое кафе под названием «Путь Кофе», и Марта уже высматривала свободный столик.

Варвара кивнула, усаживаясь у окна. Нет ничего удивительного, что они затронули эту тему еще до того, как сделали заказ. Если честно, других стоящих тем уже давно не было. Марта старалась об этом не задумываться, но на самом деле они были такими разными, что непонятно, как им удалось подружиться.

Подруги устроились за маленьким столиком. Вскоре перед каждой стояла чашка горячего чая. Марта поправила волнистую прядь, выбившуюся из высокой прически, и на секунду задумалась, как она может быть одновременно задумчивой и взволнованной. Варвара, напротив, выглядела более чем спокойной. Или скорее, по ее лицу, как обычно, нельзя было понять, что она думает или чувствует. Ее заостренное к подбородку лицо с широко посаженными глазами покрывал слой безупречного и непроницаемого макияжа. Марта достала немного потертый по углам блокнот и ручку, явно пережившую не один месяц в дамской сумочке. На спинке свободного стула черным горбом лежали два пальто. Обе девушки смотрели в окно на проходящих людей.

– Еще этот психолог-непсихолог… – рассеянно пробормотала Марта, составляя маленькую пирамидку из кубиков сахара.

– Я тут подумала… – Варвара отпила из чашки и вдруг замерла, так и не поставив ее на стол. – Кто?

– Тот, который присутствовал при обыске моей квартиры. Я тебе говорила о нем. – Девушка слегка скривила губы и наморщила нос, словно ей нужно было сосредоточиться на чем-то неприятном.

– Мало ли, кто это. В мире психов хватает, – пожала плечами подруга.

– Всегда ты так: я тебе о важном, а ты… – вздохнула Марта, забирая кубики сахара с блюдца Варвары.

– А в продолжение темы о важном, – та будто специально передразнила последнюю реплику, – я тоже не знаю что и думать о сложившейся ситуации. Почти…

– Хм? – Марта как раз закончила свое сверкающее глюкозное сооружение и подняла удивленный взгляд. – Почти?

– Ну, это не очень-то… реалистично, но… – Варвара снова посмотрела в окно.

В этот момент на перекрёстке затормозила машина, ожидая зелёного сигнала светофора. Девушка сидела как раз так, чтобы хорошо видеть номера проезжающих автомобилей.

– Смотри, опять! – она была взволнована, но ее тихий голос почти не выдавал этого. – Записывай.

Марта открыла блокнот и приготовилась.

– «Мне 345», – продиктовала ее подруга и проводила взглядом отъехавшую машину.

Это она первой заметила, что в городе появились различные транспортные средства со странными красными номерами. Формат сам по себе был обычным: буква, затем три цифры, затем две буквы. Но у всех таких номеров буквы складывались в слово «мне». И Варваре показалось, что это звучит как возраст. Заявление о том, что хозяину авто, например, 345 лет. Цифры были разные, но пока они не видели ни одной больше восьмисот. Что-то было связано с этими номерами. Но вот что?

Маленький зал наполняли запахи кофе, корицы и выпечки. Низкие рыжеватые абажуры выхватывали из интимного полумрака столики, окутывая уютом и покоем. Однако лица Марты даже этот карамельный свет смягчить не мог: на нем застыло выражение сосредоточенности и какой-то холодной тревоги.

– Знаешь, мне кажется я кое-что могу предположить, но только не смейся. – Варвара выжидающе посмотрела на подругу.

– Мне не до смеха, когда ты так серьёзно говоришь. Мне не до смеха, даже когда ты шутишь. Так что…

– Слушай. Мы с тобой слишком хорошо знаем, кто может быть такого возраста и что красный цвет им к лицу… Может быть… Они ведь могут быть… – Варвара задумалась. – Я думаю, что это так, – не совсем внятно закончила она.

– Эм… Я не знаю, что сказать. Ты постоянно уводишь наши изыскания в какую-то сверхестественную сферу.

Воцарилось молчание. Варвара всегда была несколько далекой от реальности, и критический взгляд на ее теории часто вызывал огорчение и затаенную обиду.

Но по глазам подруги Марта поняла, что та уверена в своей версии, просто не решается открыто спорить. Та будто давала дозреть ее собственным домыслам.

Неожиданно для себя, Марта поняла, что верит Варваре. Что скорее всего она права. В животе зашевелилась ледяная бабочка.

– Тогда, если предположить, что они существуют, то правительство… Оно как-то с ними связано. – Марта почувствовала, что раньше как будто запрещала себе думать о таком объяснении происходящего. Но теперь словно исчез какой-то мысленный блок.

Сердце ее бешено забилось. Лицо Варвары превратилось в застывшую маску. Добротный слой макияжа довершал пугающий образ.

– Этого не может быть… Я думала, ты скажешь, что это бред, и мы посмеемся вместе над моей разыгравшейся фантазией, – неожиданно привстав сказала она, словно желая разувериться в собственной теории. Маска спала, и Марта увидела на лице подруги выражения досады, сомнения и, как ни странно, предвкушения и надежды. – Вампиры в ночи это одно, но вампиры и правительство. Правительства!

– А кто выдает подобные номера? Кто утверждает специальные номерные знаки красного цвета? Только на государственном уровне. И машины эти появились одновременно с обысками, об этом говорили в сети. – Марта сглотнула. От волнения горло сдавило судорогой, словно она дышала морозным воздухом. В кафе было тепло, но руки девушки похолодели.

– Но зачем? – Варвара вновь уселась и посмотрела на улицу, словно желая разглядеть след давно уехавшей машины в грязном месиве на асфальте.

Подруги сидели и молчали, потрясённые догадкой и вновь возникшим вопросом. Он был куда сложнее. Девушки замерли у окна, на границе теплой уютной кофейни и серого зябкого города за стеклом. Возникло чувство, как их прежняя жизнь, простая и привычная, еще на шаг отступила в прошлое, как тогда, в день обыска. Ей не нравились перемены вообще, а тем более такие пугающие. Марта всегда была практичной, но довольно инертной. «Если что-то работает, не надо это трогать» – так она считала, проживая день за днем свою посредственную жизнь.

На другой стороне улицы в бывшем маленьком ателье шёл ремонт. «Скоро здесь будет открыт новый пункт сдачи крови. Приглашаем доноров» – гласила вывеска.

5.

Май 2012

Подруги сидели в том же кафе на главной улице. Солнце клонилось к закату, но продолжало нещадно палить, но уже с оттенком некоего декаданса. Из-за жары, Марта сменила привычные черные платья с корсетами на джинсы и майку, но ее подруга еще держалась, хотя рукава сократились от воланов, закрывающих кисти рук, до кружевных фонариков чуть выше локтя. Но и это по ее меркам было серьезно уступкой. Образ дополнялся большой широкополой соломенной шляпой все того же черного цвета. Когда Марта видела ее, то каждый раз невольно задумывалась: где эта принципиальная готка раздобыла такое чудо шляпного искусства. Поля были такими большими, что еще чуть-чуть, и она превратилась бы в беседку.