Лена Боголюбская - Большие игры для маленькой ведьмочки

– Девушка, осторожнее! – крикнула недовольная женщина средних лет, которую я чуть не сбила, выскакивая из вагона.

– Извините, – бросила ей и, ускоряясь, потерялась в толпе.

Выйдя из подземки, побрела к одной из однотипных многоэтажек. Спешить мне было некуда, а на воздухе думалось лучше. Жила я одна, посему согласовывать свои решения с близкими не требовалось. Родители давно уехали за границу, оставив меня работать на благо Родины. Ну я и работала. Да так, что на личную жизнь времени совсем не оставалось. Поэтому с Натальей Андреевной Серовой мы быстро нашли общий язык, почувствовав друг в друге родственные души. Она относилась ко мне как к родной и всегда давала лучшие заказы – самые интересные, требующие, порой, особого полета фантазии. И с соответствующей оплатой. Правда, прежде мне не доводилось ездить в командировки и работать, так сказать, в живую. Этот новый поворот в карьере немного пугал. Я не привыкла бывать на публике, всегда предпочитала работать с литературой, но очень надеялась, что все пройдет удачно и моя репутация лучшего сотрудника не пострадает.

Съемная квартира в одном из спальных районов Москвы встретила меня звуком тикающих часов. Подарок бабушки – раритетные ходики с кукушкой. Бабушки давно уже не было в живых, а часы работали, напоминая о дорогом человеке. Навстречу вышел мой единственный сожитель – кот Марсик, белоснежный с серебром шотландец. Он демонстративно потянулся и продефилировал на кухню с гордо поднятым хвостом, показывая всем своим видом, что хочет есть. Придется договариваться с соседкой о подкормке животины на время моего отсутствия. И затариться кошачьим кормом недели на две.

– Кстати, а сколько времени продлится командировка?! – эта мысль заставила меня остановиться прямо в дверях пищеблока. – Надо будет уточнить у Серовой.

Я прошла на кухню. В холодильнике – мышь повесилась. Но корм для Марсика имелся. Сама не поем – кота покормлю, если не хочу слышать серенады о моей нерадивости.

Пока кошак уничтожал свой ужин, я заказала суши и включила телевизор. Это изобретение человечества использовалось мною редко. Обычно оно играло фоном, вводя меня в курс последних новостей и не давая почувствовать себя уж слишком одиноко.

Вскоре мой заказ доставили и, пожелав приятного аппетита, удалились. Я села ужинать, наслаждаясь любимым блюдом.

«Китай – очень важный стратегический партнер», – лился из голубого экрана знакомый властный голос.

Посмотрела в телевизор, обмакивая ролл в соевый соус. На меня смотрели холодные серо-голубые глаза сегодняшнего незнакомца. Упоминание о Китае заставило внимательнее прислушаться к разговору.

«Вы считаете, что товарооборот между нашими странами недостаточно большой?» – уточнил у собеседника ведущий.

«Я считаю, что в сложившейся внешнеполитической обстановке у России и Китая очень много общих точек соприкосновения. И нам надо закреплять нашу дружбу. В том числе, увеличением товарооборота между нашими странами».

– Серебрянский Ленар Адамович, генеральный директор ООО «Феникс», – прочитала я появившуюся на экране информацию. – Ого!

Компания «Феникс» была известна если не всем, то очень многим. Это было одно из крупнейших предприятий нашей страны. Чем конкретно оно занималось, никто толком не знал, но сфера его интересов не ограничивалась одной отраслью.

Странное совпадение. Серебрянский рассказывает о Китае, и я еду туда. В случайности я уже давно перестала верить. С тех самых пор, как ушла моя горячо любимая бабушка.

Смерть обожаемой родственницы десять лет назад стала для моей неокрепшей психики, тогда пятнадцатилетней школьницы, настоящим потрясением. На похоронах сквозь пелену слез я увидела бабушку. Вполне живую, в белом платке, который она всегда повязывала, собираясь готовить, в любимом фартуке с большими голубыми цветами. Мария Петровна стояла и улыбалась, шепча одними губами: «Не плачь, все будет хорошо. Я всегда буду рядом». Плакать я прекратила. Прямо на кладбище. Около гроба. В один миг. И разговаривать тоже. Мать таскала меня по докторам. Но врачи оказались бессильны. Помогла одна старая бабка, которую матери посоветовали сердобольные подружки.

«Не бойся, – сказала знахарка своим скрипучим старческим голосом, – ты видящая. А для видящей нормально встречать призраков и разговаривать с ними».

«Вы тоже их видите?» – спросила я старушку, заговорив впервые за несколько месяцев.

«Вижу», – кивнула она и схватила меня за запястье.

Несмотря на почтенный возраст, хватка у бабки оказалась крепкой. Вырваться мне не удалось, как ни старалась.

«Успокойся, деточка, – сказала она, – мне тебя Бог послал, потерпи немножко».

Я терпела. Что мне оставалось делать? По телу пробежала дрожь, резко заболела голова, да так, что я невольно закричала. А потом все прошло. Мою руку отпустили.

«Ну вот и все, – с трудом произнесла знахарка резко ослабевшим голосом. – Теперь это твой дар».

«Какой дар?» – встрепенулась я.

«Придет время – узнаешь. Бабку свою слушай, она плохого не посоветует. Это твоя хранительница. А теперь ступай с Богом! Устала я, отдохнуть хочу. Скажи им, что сегодня больше не принимаю».

Знахарка доковыляла до кровати и уложила на нее свое бренное тело. Я вышла из комнаты, кинув на старуху прощальный взгляд.

«Что с тобой случилось?!» – воскликнула мама, всплеснув руками.

«А что со мной не так?» – удивилась я.

Меня показали зеркалу. Великолепные темно-каштановые волосы прорезала абсолютно белая прядь.

«Не знаю», – пожав плечами, я искренне изумилась своему новому образу.

«Зато ты, наконец, заговорила», – в силу своего прирожденного оптимизма мать сразу нашла чему порадоваться.

«На сегодня приема не будет!» – я громогласно объявила волю знахарки.

Послышались разочарованные вздохи и недовольное бурчание потенциальных клиентов. Люди разошлись, надеясь вернуться на следующий день. Однако, как я узнала позже, на следующий день приема не было, как и во все последующие: бабушка-знахарка умерла.

С тех пор призраки встречались мне чуть ли не на каждом углу. Поначалу я пугалась, но потом привыкла и перестала обращать на них внимание. А еще я стала чувствовать близкую смерть. Как сегодня с мальчиком. Барышня с косой всегда навещала меня, мелькнув рядом смазанной тенью. Разве что на чай не просилась. И я могла безошибочно определить, кому грозит смертельная опасность. Сегодняшний ребенок на пешеходном переходе должен был умереть, но я не могла позволить этому свершиться. Одна цыганка как-то сказала, что это очень опасно – игры со смертью. Никогда не знаешь, чем придется расплатиться за вмешательство в ход судьбы. Но я искренне верила, что, если имею этот дар, значит надо им пользоваться в полной мере.