Татьяна Беспалова - Жестокие забавы

Василия унесли прочь от жены. Жена не стала сопровождать мужа. Процесс втягивания автомобиля из безымянного озерца, требовал её руководящих указаний. Вадимчик и дед Серкевич привязывали конец троса к буксировочному крюку баклажанного «Жигуленка». Болт маневрировал на оглушительно тарахтящем тракторе, стараясь подъехать поближе к суетящейся команде спасателей.

– Куда ты рулишь, образина! А ты, стервь, отойди в сторону! Не то этот охламон тебя трактором переедет! – орал истошно дед Серкевич.

– Вы понимаете, с кем разговариваете? Наденьте очки, чтобы понять, кто перед вами! – Наина Генриховна даже в такой критической ситуации не теряла чувства собственного достоинства.

– Старая стерва передо мной. Это и без очков видно, – пыхтел взмокший дед.

– Вы – козёл и такая же дачная пьянь, как мой Василий. Перегарищем разит за версту. Совсем от пьянства обезумел. Вам надо в наркологическую клинику на лечение отправиться, а не людьми руководить. Это моя машина, вы понимаете?

– Вот и смотрела бы лучше за своей машиной и своим пьяницей-мужем. Тогда лежал бы он сейчас тёплый с тобой в кровати, а не валялся в беспамятстве в воде. Ты, Татьяна, ступай отсюда. Иди домой хоть чаю завари!

Последняя часть фразы деда Серкевича была обращена к его жене. Молчаливая баба Татьяна поспешила выполнить указание супруга. В это время Вадимчику удалось наконец закрепить конец троса на буксировочном крюке баклажанных Жигулей.

– Разве я так велела веревку крепить? – глаза Наины Генриховны, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Не понятно, как у такого специалиста как твоя мама мог вырасти такой сын. Ты хоть в чем-нибудь разбираешься?

– В ебле он хорошо разбирается. Если захочешь, он и тебя трахнет, не побрезгует, наверное, – пробормотал себе под нос дед Серкевич. Но эти его слова не были, к счастью, услышаны никем.

В этот момент двигатель трактора оглушительно взревел, Болт надавил на педали и рычаги, трактор тронулся и пятясь медленно потащил из болотистого берега застрявший «Жигуленок». Между тем словесная потасовка продолжалась. Наина Генриховна обратила свой начальственный взор на Вадимчика.

– Лучше бы ты сел за руль трактора. Этот странный человек плохо им управляет, – наманикюренный перст Наины указывал в сторону Болта.

Передние колёса «Жигуленка» уже выползли из болотистой жижи. Турдым, по плечи в жидкой грязи, подталкивал автомобиль, стараясь помочь трактору сделать его работу. Уже обнажился покрытый глиняной взвесью перед автомобиля.

– Я не тракторист, Наина Генриховна… – вяло ответствовал Вадимчик.

– Давай, Вадим, заканчивать эти разговоры в пользу бедных, – в голосе Наины Генриховны появился уже знакомый нам металл. – Полезай в кабину, управлять трактором должен ты.

– Не надо мною командовать! – отрезал Вадимчик. – Тут не Солидное учреждение, а я не офисная крыса…

Баклажанный «Жигуленок» между тем, уже стоял на дороге. С «Жигуленка» струями стекала жидкая грязь. Остолбеневший дед Серкевич прочитал вслух надпись, начертанную на капоте. Белые буквы, проступившие были написаны детским неровным подчерком:

«Не будь дурой, Наина! Берегись! Злая судьба стоит у тебя за спиной!».

– Что это? – возопила Наина. – Вадим! Не ты ли это написал? Может быть пояснишь, чего именно я должна беречься?

Дед Серкевич и Вадимчик молча взирали на таинственную надпись. Болт и Турдым, покуривая топтались неподалеку.

– Лилия! – зычным голосом воззвала Наина Генриховна, направляясь к дому. – Моего Василия хотели убить! Это преступники столкнули его вместе с машиной с берега в болото! Лилия! Вызывай милицию! Нам с Васей угрожают!

Выкрикивая всё это Наина Генриховна, быстрым шагом двигалась в направлении дачи Лилии Гиацинтовны.

– А что, прикольно! – ухмыльнулся Вадимчик

– Это вы, бойцы написали? – дед Серкевич подозрительно воззрился на Болта с Турдымом

– Сдать нас решили, гадюки… – процедил Вадимчик.

– Побойся Бога, Вадим! – возразил дед Серкевич. – Они и писать-то, наверное, не умеют!

Болт и Турдым согласно закивали головами.

– Кто же тогда прикалывается? – возлюбленный Лилии Гиацинтовны призадумался. – Наинка ведь не только нам пакостит…Мы-то просто попугать решили, а кто-то может быть вовсе не шутит?

– Мы разве шутим? – осторожно спросил дед Серкевич.

– Мы – шутим, – с каждой новой фразой голос Вадимчика становился всё тише. – Эх знать бы, кто на Наинку ещё зуб точит и что предпримет!

Между тем, Болт и Турдым при помощи подоспевших Жиянбоя и Охахона соединили трактор и «Жигуленок» буксировочным тросом.

– Там женщина-начальник скандалит, – сказал круглолицый Охахон, обращаясь ко всем начальникам сразу.

Его улыбчивое лицо стало ещё более округлым, чем накануне – Требует, чтобы хозяин-Вадим тащил их машину своим фордом. А хозяйка-Лиля ей возражает – говорит, Болт на тракторе будет тащить. Так кричат обе – почти дерутся. Остальные все попрятались – боятся. Хозяин-Вася так и лежит не встаёт, молчит.

Закурив, мужчины отправились к домику Лилии Гиацинтовны.

– Пусть трактор тащит, – бормотал дед Серкевич, выпуская дым из ноздрей. – Ты, Вадим, свою машину не порти. Много чести стерве.

– Эта стерва – начальница моей матери, дед. Тут всё не так просто, как ты думаешь, а ещё проще, – отвечал мрачный Вадимчик. – Я ей сейчас откажу, а завтра она на матери отыграется. А мамочка моя – пенсионерка уже.

– Зачем же твоя мама на старости лет работает? – изумлялся дед. – Вот моя-то Татьяна…

Вадимчик аж остановился от возмущения.

– За деньги она работает, дед. Неужели это не понятно? Ради денег человек работает, – повторил он ещё раз. – А деньги нужны, чтобы жить.

– Для жизни совесть нужна, – возразил дед.

– Такая как у тебя совесть, дед? – ухмыльнулся Вадимчик. – Вчера только судили-рядили как стремную бабу успокоить. Мужа её решили в холодном болоте искупать. Этого вашего Апофеозова, черт знает кого, снарядили на это дело. Это видимо, дед, всё по совести.

Вадимчик сплюнул.

– А насчёт надписи этой угрожающей надо у твоего приятеля спросить, дед. У Апофеозова у этого. Где он?

– Да улетел, наверное, – махнул дед Серкевич куда-то в сторону рукой. – Он всё летает туда – сюда.

За этими праздными разговорами мужчины прибыли к месту очередного скандала. Разгневанная Наина Генриховна бегала по двору, зеленые глаза её метали молнии во все стороны.

– Не баба, а хамелеон свирепый, – вздохнул дед Серкевич.

– Вадим! Собирайся! – скомандовала Наина, едва завидев Вадимчика. – Ты потащишь нашу машину домой!

– Не потащит. И машина эта – моя!

Видимо этим утром Лилия Гиацинтовна уже не первый раз возражала Наине Генриховне. Лицо её раскраснелось, она даже помолодела от гнева – Я забрала у него документы и ключи. Я их спрятала, а твои ржавые жигули пусть трактор тащит.