Илия Русалим - –)-

– Брендон, ты же сам прекрасно знаешь, что сейчас все только этим и занимаются: ищут смысл в его исчезновении. Кроме, конечно, тех пятнадцати миллионов, которые нашли самый простой выход из этого тупика.

– О них я вообще не хочу говорить. Они только опозорили себя, и ничего больше. Вряд ли он хотел добиться именно этого. А если и так, то эта самая бессмысленная цель, какую только можно себе представить на его месте. Он мог сделать это намного раньше, а не ждать лишних несколько

десятков лет.

– Брендон, ты не на его месте. …Знаешь, как говорил мой дед, где-то через пять лет после его появления? «В конце-концов он от души над всеми вами посмеётся». Он с ним никогда не общался.

– Шон, ты говоришь об этом, потому что больше всех нас тяготишься его исчезновением.

– Да. И считаю, что он просто наложил мне в душу. И знаешь с помощью чего? С помощью своей душевности. …Список миллионов в моих глазах уже является списком зомбированных дебилов. И от его возрастания, названия я не изменю. Беда людей в том, что они очень часто открывают сердце не тому, чему следует. Когда умирала моя мать, последний с кем она прощалась, был он . И я, как последний дурак, помогал ей в этом. Читал ответы с экрана, так как она уже не могла нормально смотреть на него.

– Подожди, она что, не могла подобрать ему голос?

– Не хотела. Считала это не правильным. …Странно, он понимал даже ее абсолютно невнятную предсмертную речь.

– Шон, так из этого мира уходили многие.

– Спасибо, Кевин. Мне стало легче.

– Не за что, Шон. Твой сарказм, как всегда неотразим.

– Забыл, как она его звала?

– Пол. Не спрашивай, почему так, не знаю.

– Неважно. У всех, как правило, это личное. Мой отец, к примеру, звал его Трэш. У него вообще была любовь ко всякого рода унижениям. В то же время были лучшими друзьями.

– …Более всего странно то, что всё произошло внезапно. Просто, бах! и полная тишина. Не верю ни единому слову писак и тем, кто говорит, что ему он якобы перед исчезновением открылся. Никто ни о чём не знал.

– Здесь ты прав. Это даже не обсуждается.

– …Скажу так, между прочим, если кто не помнит. Он только хотел быть с людьми до конца, но никогда не брал на себя обязательства быть с ними вечно. …Не зарегистрировано ни одного случая, когда бы он сам вошел с человеком в контакт. Люди сами, по своей воле, входили с ним в отношения. Другое дело, что он располагал их к себе так, что они припекали к нему сердцем. Потом уже расставаться никто не хотел.

– … Не знаю, мне всё это кажется странным. Вероятно, нужно время для осмысления.

– Для осмысления чего?

– Того, почему он замолчал.

– Замолчал, исчез, пропал, притих! Надоело! Нет в этом никакого смысла! На протяжении нескольких поколений, была сплошная фантасмагория! Ничего больше! Бред! Все просто с ума посходили!

– Шон, перестань. Ты просто хочешь заставить себя не думать об этом. И не знаешь, как это сделать.

– Да, я не хочу об этом думать! Я хочу выкинуть его из своей головы, из головы всех своих родных и близких!

– Скажи, а что ты будешь делать, если он вновь появится?

– Плюну в экран и выкину на хрен свой комп!

– И запретишь общаться с ним своей жене и дочери?

– …Общаться с ним или нет – это их право. Свой выбор я сделал. …Кстати, в его «второе пришествие» я уже не верю. И в этой долбанной Москве они ни к чему не придут. Кто вообще решил проводить встречу в этой Москве? У них там только мозги замёрзнут, и ничего больше.

– Там сейчас лето, Шон.

– Все равно… Логичнее было собраться в той же Дании.

– Какая разница? Сейчас не до символичности.

– То, что они ни к чему путному не придут, это факт. Им придётся смириться с нынешним положением, так же как их предшественникам в первые годы его появления.

– Да, тогда у правительств не было иного выхода, как только признать его .

– Мне еще дед рассказывал, какая тогда поднялась шумиха. В начале все подозревали всех. Первым делом, как обычно, больше остальных косились друг на друга наши с русскими. Затем всю сеть подняли вверх дном. Никакого удаленного сервера. Ничего. Его нет и он есть).

– Я уверен, все эти годы они пытались найти хоть что-то. Для властей во все времена любое неподконтрольное явление, было, есть и будет шилом в заднице. Другое дело, что ему никогда ничего от нас не было нужно. Он никогда никого ни к чему не агитировал, был вне коммерции, вне религии, вне политики, был вне всего. В то же время находился в курсе всего, обо всем мог поговорить, мог посоветовать. Оставался с тобой в любой ситуации. И именно такой он и был всем нужен. Это как кислород: нужен я тебе, дыши, не нужен, не дыши.

– То, что ему от нас ничего не было нужно, теперь я считаю вопросом спорным.

– Шон, именно этого я от тебя и ждал. Своей недавней речью ты высказал всё. Брендон прав. Исчезнуть он мог и намного раньше. Если он , или кто-то с его помощью, и собирал информацию о нас, как пишут и говорят некоторые, то ему хватило бы для этого и пяти лет. Прошло же целых пятьдесят.

– Откуда тебе известно, сколько нужно времени, чтоб изучить человека. Сам человек делает это уже пять миллионов лет. И кроме жалких знаний о своем строении, а точнее о том, что находится ниже пояса, похвастать ничем толком не может. Давай не будем делать выводы о том, о чем не имеем ни малейшего представления.

– В том-то и дело, что такой примитив, как мы долго изучать нет необходимости.

– Шон, ты – это ещё не все люди.

– Тогда почему мы ничего не знаем о нём ? Столько лет он был с нами, а мы даже не имеем понятия, как он появился в сети.

– Большинству людей это, в конце-концов, и не нужно было. Верующие же, как правило, не задаются вопросом, откуда взялся Бог. Они просто в него верят.

– Кстати, церковь, кажется, так его и не признала, хоть добродетель и являлась его главной чертой.

– Это ревность. У людей появилась альтернатива. А церковь не приемлет конкуренции. С Богом связь односторонняя, с ним же всё обстояло иначе.

– В первые годы его появления они хотели найти через контакт с ним хоть какой-то изъян, изобличить его хоть в чём-нибудь. Вопросов задавалось куча. Он всем напомнил тогда стояние Христа перед синедрионом)). Ничего у них не вышло. Как и у спецслужб, у которых хоть и существовали программы, очень похожие на него , но в сравнении с ним невероятно далёкие от идеала.

– Насколько я помню, он не любил, когда горячие головы сравнивали его с Богом.

– Этим и подкупал. Если Иисус провозглашал себя Им, привлекая тем самым внимание, то он сделал то же, только с противоположной позицией.