Елена Янук - Ух, началось!

Волк не оставлял нас ни на минуту. Вот и сейчас, решив, что о нем все забыли, чисто по-мужски напомнил о себе, поднялся и подошел к Людочке за лаской. Сел рядом, водрузив голову к ней на колени.

– Знаешь, я никогда этого не понимала, – заметила Люда.

– Чего?

– Ну держать дома животных. Везде шерсть, грязь. Уставшая, приползаешь с работы, еще и с ними возись. Нет, прийти в гости и поиграть с ними – да, ничего, но постоянно держать дома – нет. Как только представлю, что шерсть в еду попадет, – фу. – Ее передернуло.

Что ж, я тоже так когда-то считала.

– Ясно.

– А теперь я понимаю. Если вот такая лапулечка рядом будет, охранять, с радостью встречать, скучать, когда меня нет рядом… это же счастье… почти.

– Угу… – Я кивнула. Согласна, это замечательно – иметь настолько преданного друга.

– Да, я помню, как ты к Пиратику домой летела на Рождество. Кстати, а где он? – Она гладила волка уже двумя руками. Тот почти «мурчал» от удовольствия.

Я рассеянно ответила:

– Хозяин забрал.

– Представляю, как тебе сложно было это пережить.

– Не очень, уже привыкла.

– Да, человек ко всему привыкает. Жаль, что Волчок – пес Федора Георгиевича. Я в него просто влюбилась!

Я напряглась. Сейчас как оборотится при Людочке… Фу, пронесло. Волк млел от ласки теплых Людочкиных рук. Только волк, и все…

– Да, я заметила, что вы нашли друг друга, – засмеялась я, потому что Волчок вывернул голову под неестественным углом, чтобы преданно заглянуть в глаза Людмиле.

Та, улыбнувшись зверюге, который за эти дни вернул себе нормальный вид путем тотального обжорства, спросила:

– А ты знала, что волки – лучшие мужья в природе?

– Слышала что-то, – ответила я, не отрывая глаз от документа.

Люда пустилась в объяснения:

– У волков моногамные браки длятся до тех пор, пока самец в состоянии исполнять потребности спутницы. При этом он не позволяет себе не то что посмотреть в сторону другой, но нередко проявляет к ней агрессию и изгоняет со своей территории. Не муж, а мечта!

– У них тоже заморочек полно, – вставила я, не отрываясь от последней строки в документе.

– Это конечно, – вздохнула Людмила, вытащив длинную ручку от дамской сумочки из-под волка, сидящего у ее ног. – Дашкинс, потопали в кафе, выпьем. Нам, старым девам под тридцать, это уже не грех.

– Да, сейчас закончу, и пойдем.

А сама думала, как объяснить Людочке присутствие охраны.

Тео, не выдержав длительного заключения, сегодня утром унесся в центральный офис, прозорливо предупредив, что, если решим с Людочкой куда-то пойти, надо не забыть взять с собой охранников.

– Люд, тут недавно был рейдерский захват здания. Потому и ремонт.

– Ого! А кто его устроил?

– Их уже приструнили… Просто тогда директора здесь не было, они и решили воспользоваться его отсутствием.

Людочка собралась дотошно выяснить подробности, но я ловко переключила ее внимание:

– Он как раз был у нас, с моими родителями знакомился. Очаровал всех! – Я причмокнула губами, выражая свое удивление пополам с сарказмом.

– Да ты что! Не думала, что у вас все так далеко зашло, хотя должна была. По-твоему, любовь – что это? Выброс гормонов или истинное чувство?

– Никакая научная теория не способна объяснить, почему только в его присутствии я так волнуюсь, что даже дыхание перехватывает! Это циники с мертвой душой в любовь не верят. Она есть, я знаю!

Ох, и кто кого отвлек?! Люда все пытается для себя разобраться в смысле жизни. Я ее хорошо понимаю, но куда как приземленней смотрю на все. И сейчас только вспомнила, зачем этот разговор начала.

– Люд, так вот… После захвата Федор Георгиевич не отпускает меня без охраны.

Люда, все еще погруженная в свои мысли, просто кивнула, продолжая гладить волка.

Я позвонила Нику, попросив пойти с нами. Он не горел желанием, но и не отказал.

Мы ехали вдоль парка. Напротив мелькали магазины и стоянки.

– Куда? – равнодушно спросил Ник, сворачивая на главную улицу.

– Куда посоветуешь? – сказала я. Надо будет в следующий раз попросить Мишу нас сопровождать. Я пыталась, оставаясь вежливой, поговорить с букой, узнать об Андрее и его девушке, но Ник только сухо ответил: «Нормально», чем уничтожил на корню мое желание беседовать с ним. Мне даже смотреть на него расхотелось. Я насупилась. Люда легонько тронула меня за руку и улыбнулась краем губ. Да, моя подруга во многих вопросах куда старше и разумней меня.

Ник медленно подъезжал к какому-то зданию, когда краем глаза я заметила что-то знакомое. Я повернулась всем телом к окну, пытаясь понять, что меня так зацепило.

Машина. Большая черная машина, припаркованная среди десятка других. Она или не она? Модель я не запомнила, только внешний вид…

– Ник! Стой! Мне надо кое-что рассмотреть! – категорично сказала я.

– Что? – Темные глаза и. о. начальника охраны совершенно беспардонно уставились на меня.

– Я хочу выяснить насчет водителя вот этого автомобиля! – Я ткнула пальцем в окно.

Ник поджал губы. Людочка, глядя на меня с непониманием, пока молчала, вцепившись рукой в сумку. Машина притормозила, свернув в специальный карман, обозначенный по периметру серыми осевшими сугробами. До машины, которая заинтересовала меня, оставалось около десяти метров.

– Я сам осмотрю! – рявкнул Ник, предугадывая мое желание заняться разведкой.

– И что? Ты знаешь, кого искать?

– Видно будет, – пожал плечами наш водитель, открывая свою дверь и бросая на меня раздраженный взгляд из-под ресниц.

– Но ты же не знаешь, что мне надо от ее владельцев! – Теперь уже я раздраженно передернула плечами, смерив Ника гневным взглядом. Но он меня не услышал.

– Он точно тебе не родственник? – с улыбкой спросила Людочка, едва он захлопнул дверь. – Я словно в детство вернулась. Когда спорила с братом. Ты помнишь, он старше меня на десять лет…

Некоторое время она с интересом меня разглядывала, а затем выглянула в окно – обозреть площадь, на которой мы остановились.

– Кто же он? Какое имеет отношение к Тео? – пробормотала я себе под нос, вспоминая внешность пожилого господина.

Ник, весь подобравшись, торопливо шагал к машине.

Только к вечеру я вернулся в кабинет, по которому метался встревоженный волк, иногда оглашая здание громким горестным воем. У двери уже толпились врачи и охранники, однако волка трогать не спешили.

Растерянная Валентина Петровна, заметив меня, покачала головой.

– Что с ним?! – всполошился я, подлетев к ней.

– Не знаю. Как Даша ушла, никого к себе не подпускает, – объяснила она. Волк, услышав меня, на время затих. Улегшись на пол ровно посредине кабинета, грустно взвизгнул и замер, напряженно наблюдая за нами, так, словно его пристальные глаза жили отдельной от тела жизнью.