Екатерина Стадникова - Сердце тени. Книга 1

– Какой у тебя любимый цвет? – Девочка вдруг заметила, что Марта перестала возиться и уже какое-то время пытается начать беседу.

– Трудно сказать, – призналась она.

– Тебе уже шили что-нибудь на заказ? – не отставала портниха.

– Нет… скорее всего, нет, – настоящего ответа Эмьюз не знала.

– Тогда ты позволишь мне выбрать тот, который подчеркнет твою индивидуальность? – Последнее слово понравилось, и девочка кивнула.

Мадам Нидлз снова заскрипела карандашом, потом ловко вырвала лист из рабочего блокнота со словами:

– Отдай это своей тете.

– Когда я смогу увидеть платье? – спохватилась Эмьюз уже почти в дверях.

– Быстро только мухи плодятся, – улыбнулась та.

«При чем тут мухи? Не понимаю», – думала мисс Варлоу, вертя головой в поисках Росарио.

– Ну что? – Тетка появилась как из-под земли.

– Вот, это тебе. – Клочок бумаги отправился прямиком в теткину сумку. – Что теперь?

– Домой, – рассеянно бросила она. – Собирать вещи, завтра мы этого просто не успеем.

На улицах начали оживать фонари, но, несмотря на это, Росарио предпочла пешую прогулку разноцветным кляксам.

Последнее, что Джулиус запомнил, была нестерпимая боль в груди, точно проклятая каменная морда прожгла там огромную дыру своим взглядом. Он лежал на животе в полной темноте. От звона в ушах мутило.

– Если имеет смысл жалеть о содеянном, то сейчас самое время. – Руки и ноги затекли и основательно замерзли.

Перевернувшись на спину, Джулиус закрыл глаза и прислушался. Да, теперь он снова мог слышать тяжелые удары. С каждым вздохом внутри становилось все горячее и горячее, вскоре онемение отступило, и Коллоу позволил себе сесть.

Бархатная тьма ластилась к лицу, ложилась на плечи нежными объятьями, на что выпущенное на волю сердце немедленно отозвалось сладкой тоской, которой хотелось упиваться неподвижно, затаив дыхание.

– Нет, Джулс, так не пойдет! – отчаянно замотав головой, возмутился он, приводя себя в привычное состояние.

Только что-то в груди чхало на эти попытки, оно выло расстроенными струнами и заставляло волны дрожи пробегать по всему телу. С нечеловеческим рыком Джулиус вскочил на ноги и с размаху ударил кулаком в стену (ту, откуда появлялось каменное лицо). Физическая боль переключила на себя внимание с мук сердечных – способ варварский, но действенный.

– Может, все же надо было выслушать предупреждение? – спросил он пустоту, но Галерея не ответила.

Послушные тени позволяли разглядеть во тьме голые грубые камни и заветную дверь вдалеке. Сэр Коллоу поймал себя на мысли, что хочет разуться и пройтись босиком.

Выбравшись в коридор, Джулиус с удивлением обнаружил там осчастливленного карлика, дремавшего свернувшись калачиком рядом с брошенным чемоданчиком. И снова сердце дало о себе знать: оно так сдавило грудь, что ничего другого не оставалось, как снять плащ и укутать им крошечного человечка. Иеремая напоминал ребенка, которого бездарная мамаша обрядила в дурацкий карнавальный костюм, он потешно причмокивал во сне и водил ушками.

«Вот и начались мои мучения», – подумал сэр Коллоу, осторожно поднимая чемоданчик.

Джулиус легко взлетел над полом и понесся к выходу, кожей ощущая необходимость вдохнуть живительный ночной воздух.

Утро началось с рассветом. Эмьюз еще не просыпалась так рано, а для Росарио это, похоже, было самым обычным делом. Тетка носилась по дому как заведенная, чем-то гремела и шуршала. Сундук-монстр прогрохотал до первого этажа и там затих, готовый к выходу.

В полудреме девочке казалось, что все ее действия вдруг сделались чрезвычайно медленными, точно воздух превратился в воду и мешал двигаться. Насильно затолкав в себя завтрак и залив его чаем, Эмьюз выбралась «досыпать» во двор, чтоб не попадаться тетке под ноги.

Прохладный ветерок шелестел желтыми листьями, пытаясь заглушить шум улицы. За забором незнакомые люди спешили по своим делам, не обращая внимания ни на заспанное солнце, ни на осеннее золото.

Мисс Варлоу вдруг почувствовала острую, как лезвие, грусть, врезавшуюся прямо в сердце без предупреждения. Девочка осознала, что непременно будет скучать по первому в своей жизни уютному дому. Она обвела обветшалый фасад тоскливым взглядом: замшелые ступени, тяжелая парадная дверь, а вон ее комната на втором этаже… Почему-то казалось, что на эту сторону должно выходить только одно окно – то, в которое Эмьюз видела злосчастного Гримма – но, очевидно, она ошиблась.

Рядом обнаружилось еще одно, занавешенное плотной шторой. Если есть окно, должна быть и комната за ним, а в коридоре дверь, закрывающая ее, – но ленивые мысли не желали ворочаться, и девочка никак не могла заставить их собраться.

Решив развеять глупые сомнения, мисс Варлоу направилась было по дорожке к дому, но Росарио успела выпустить Синего и уже возилась с замком.

«Это подождет», – зевнула девочка и принялась яростно тереть глаза.

Эмьюз никак не могла понять, что происходит и почему столько нервов и суматохи вокруг. Тэсори, люди на улице и даже сундук – спешили все. Съеденный впопыхах завтрак не оставил о себе в памяти ни следа.

Оказывается, город просто кипит, когда сама мисс Варлоу едва находит в себе силы перебирать ногами! Не помог даже ледяной душ. Тетка весь вечер твердила, что жизнь изменится, но девочка и не предполагала, что настолько!

«Мы не успеваем», – отвечала на любую реплику Росарио, а от цветных пятен невыносимо мутило. Сначала толкотня в незнакомом здании, где странно приветливые женщины сидели за решетками и задавали вопросы.

– Откуда столько людей? – стараясь удерживать осмысленное выражение лица, осведомилась Эмьюз.

– И вообще, кто рано встает, тому… счастье тому! Отстань, – фыркнула тетка после успевшего порядком надоесть «мы не успеваем».

Потом неожиданно лавиной шума и муравьиной возни обрушился вокзал. Какие-то мужчины в форме подхватили Синего и унесли, стоило девочке зазеваться.

– Эй! Это наше!.. – но никто не слушал.

– Уймись. На нас смотрят, – всплеснула руками Тэсори. – Вещи принято сдавать в багаж.

– Но он не «вещь»! – возмутилась Эмьюз.

– Об этом вообще стоит помалкивать. – Тетка схватила ее под локоть, и опять началась непонятная погоня за взбесившейся толпой.

Из общего вокзального гула слух выхватывал обрывки фраз, сплетая их в невероятное кружево человеческих жизней. Одни прощались, другие кого-то встречали, а над всем этим гремел невозмутимый женский голос, многократно умноженный эхом: « Поезд на Шейдивейл прибывает согласно расписанию. Освободить полосу !»

– Советую посмотреть вверх, если не хочешь пропустить удивительное зрелище… – слова Росарио почти растворились в густом шуме.