Юля Лемеш - Хранитель времени

Нож, хороший, качественный столовый нож для разделки мяса я наточила, как смогла. Если что – придется отбиваться. Потренировалась. Перед зеркалом. По киношному. Выглядело смешно и ничуть не страшно. Остается надеяться, что мне повезет и нападающий сам напорется на лезвие.

Отгрызла пятачок у копченого поросенка. Невкусно. Оторвала ему ножку, но на ней оказалось совсем мало мяса. Аппетит не пропадал. Дико хотелось наесться до отвала. Давилась и ела черную икру. Очень хотелось булки с маслом. И сладкого чаю. Лимонад или сок тоже бы не помешали. Уже насытившись, уполовинила жареную птицу.

К вечеру решилась сделать вылазку. Нож держала в руке. Стесняясь его. Странно вот так выходить на улицу с ножом, как пират или разбойник.

Ночи уже были не белые. Но темнело поздно. Фонари на улице горели круглый день, а вот к вечеру вырубились.

У нас короткий переулок. Совсем рядом с Сенной площадью. Там магазинов – завались. Но и покойников тоже много. А вот прохожих – нет.

Был бы со мной Панк. Он бы сразу собрал рюкзак и увел бы меня из начинающего вонять города. Вова? Он бы захватил магазин с водкой и упился бы вусмерть. Дэн? Тот бы шел сейчас рядом, выдумывая сто версий происходящего. Нет. Он бы запрыгнул на велик и свалил, надеясь, что в Норвегии все по-прежнему хорошо. Но далеко бы он не уехал. Его бы поймали.

Хотя, кто знает – наверное, в минуты опасности люди ведут себя как-то иначе.

Я хихикнула – об Дэна они бы себе зубы обломали. Его кусать, как велик жевать.

Огромный стеклянный торговый центр, который я не слишком любила раньше, теперь показался мне совсем бесполезным. Шмотки и сувениры теперь вряд ли кому нужны. Я даже не стала в него заходить. В продуктовом магазине было шаром покати. Смели все подчистую. На полу валялся чей-то туфель. Хозяйка туфля была воткнула в витринное стекло.

Зашла в кафе. Пирожные заманчиво лежали на витринах. Сдобренные мелкими стеклянными осколками. Но несколько клубничных успел съесть местный охранник. Лежал на полу, кровь изо рта, скрюченные пальцы прижаты к животу.

Зато был не потревоженный сок, который я пила жадными глотками.

Грохот, рычание.

Пришлось упасть. Мимо, тяжело дыша, брел парень, чуть старше меня, волок за ногу девушку, подростка. Она хрипела. Волосы волочились как тряпка.

Меня не заметили. Похоже, что неподвижные тела животных не интересуют.

Напихав в карман пакетиков с сахаром, я взяла две жестяные банки с чаем и вышла на улицу. Добыча в руках вызвала нездоровую радость марадера.

На углу, где еще днем дядька пытался обменять еду на бензин, стоял баул. Набитый тушенкой. Ясное дело – обмен не состоялся. Споткнувшись о чьи-то ноги, я поволокла баул домой.

Подняла чужой брошенный пакет, из которого торчал вожделенный батон.

Разгрузилась дома, побросав все прямо в коридоре.

Нужно набрать лекарств. Они могут пригодиться.

На этот раз прихватила рюкзак. Тот самый, с которым в прошлой жизни мы катались на велике. Рюкзак напомнил о фотике. И я поставила его аккумулятор на зарядку, опасаясь, что в любой момент отключат электричество.

В аптеке лекарства ваялись как попало. Когда выбивали витрины, все вылетело на пол, вперемешку со стеклами. Осторожно, чтоб не пораниться, порылась в упаковках. Выбрать было нечего. Пришлось зайти за прилавок, по опыту я знала, что самые необходимые медикаменты как правило лежат рядом с кассой.

Бинты. Цитрамон, фталазол. Как говорила бабушка – от головы и от жопы. Брать ли успокоительное? Вспомнилась чья-то шутка – «судя по аптечке, наша семья мечтает успокоиться и не обосраться».

В рюкзак полетели лекарства от гриппа. Йод. Пластырь. Блин, что еще может мне пригодиться? Вспомнила про погасшие фонари. Если отключат электричество, будет фигово. Не костер же мне жечь в квартире? Свечи, керосиновую лампу и спички добуду завтра. Сейчас что-то неохота рисковать.

Путь преградили собаки. С виду полностью беспородные. Они обнюхивали мертвых людей. Зубами разрывали сумки, находили в них колбасу, кур и прочую несвежую пищу. Жрали. Грызлись. Изредка визг неся по переулку, отражаясь от стен домов.

Гриши во дворе не было. Это к лучшему. На меня сейчас и голубь мог напасть. Руки заняты, да и устала я очень.

Как я и предполагала – электричества уже не было. Газ тоже отключили. И воду тоже. Вот черт. А пить хочется. Потрясла чайником – немного воды в нем еще оставалось. Но ее даже не вскипятить.

Не веря самой себе, снова повторила напрасную попытку с прыжком. Вспомнила наш последний разговор с Голосом. Ну да – нужно просто подпрыгнуть, стоя на возвышении. Прыгала со стула, с кровати, забралась на шкаф и сиганула оттуда, чуть не заработав себе компрессионный перелом позвоночника.

Чуда не произошло.

Проверила аккумулятор в фотике. Решила, что буду снимать только днем, без вспышки.

Если я погибну, то кто-то потом его найдет и поймет, что тут происходило.

И тут я пожалела, что не взяла успокоительное в аптеке. Вот весело – фоткать ради потомков, которым достанется город, полный скелетов.

Рассвет был ярким. Солнце светило вовсю, предвещая отличный летний день. Потянувшись, я встала и прошлепала в туалет. Только нажав на кнопку смыва, вспомнила, что это чуть ли не последняя вода в доме. Но бачок уж опустел. Издав прощальное хрипение.

Гриша снова маячил во дворе, посматривая на мои окна. Не как потенциальный убийца, но все равное неприятно.

– Я за водой, – он приглашающее помахал руками, увидев меня в окне.

Вдвоем даже веселее. Две головы – четыре глаза. Вдвоем мы и воду найдем и керосинку добудем. Моя бабушка очень керосинки уважала. И у нас была такая лампа. Я даже помню, как ей пользоваться. Ничего сложного в ней нет.

– Ты с ножом? – Гриша округлил глаза.

– Я бы и от пистолета не отказалась. Но я совсем из него стрелять не умею.

– Научу. Пока идем, ты на мертвых поглядывай – у некоторых оружие было, – пояснил Гриша.

У него был список, пунктов на сто. И он даже маршрут составил. Я поразилась, как много он собрался натаскать за день. Десяток магазинов, еда, одежда, вода, противогазы, огнетушители, биотуалет, палатка и фиг знает что еще.

– Бочки нужны. Железные.

– Для чего? Воду хранить?

– И для этого тоже. Но в остальных я буду жечь мусор, – голосом любителя фильмов про катастрофы, признался Гриша.

Я сразу представила, как это будет выглядеть. Двор. Холодрыга, темная ночь, летит мелкий снег, огонь из пылающей бочки освещает бородатое Гришино лицо. Обветренное и совершенно немужественное. Суровая улыбка слегка меняет его черты. Он греет руки, поднося их к прогоревшей бочке. Наверное, рядом будет сидеть верный Маркел. Скорее всего лохматый и с огромными клыками. Когда Гриша бросит на пса мимолетный взгляд, Маркел замашет хвостом, мечтая, чтоб его отважный хозяин случайно коснулся его косматой шерсти.