Юля Лемеш - Хранитель времени

У меня своего плана не было, поэтому я сразу согласилась.

На следующее утро очередь дошла до Вовиной квартиры. Гриша ловко взломал деревянную дверь. Я первой кинулась осматривать территорию.

– Гриша, а разве тут не Вова жил?

– Какой Вова? Тут жил наш дворник. Татарин.

Дверь в логово Голоса была. Но когда мы ее сорвали с петель – за ней оказалась старая кирпичная кладка. Прочная. Не сломать.

– Да что вы так убиваетесь?

– Это был наш выход в нормальный мир, – судя по Гришиному лицу, он решил, что у меня снова приступ шизофрении.

В траншею вместилось шестьдесят человек. Сначала мы вдвоем клали по два тела на садовую тележку, потом везли до траншеи, сваливали, а закопали только, когда свободное место закончилось. И все это время Гриша рассказывал мне, где и как он устроит свой огород. Он чертову тонну информации знал на тему помидор и огурцов. Но больше всего его волновала картошка.

– У зимы брюхо огромное, – приговаривал он, толкая тележку.

Я даже подумала, как бы он не надумал через пару лет прямо над траншеей грядку сделать.

На уличном лотке мухи копошились во фруктах. Яблоки еще выглядели как положено, а бананы почернели, да и остальное было почти не распознать.

– Вот откуда они берутся? Только отвернись – уже расплодились, – удивился Гриша.

Безо всякой брезгливости выбрал красное яблоко, вытер его об штаны, но кусать передумал. Наверное, первый порыв прошел и теперь он жалел, что испачкал брюки и чуть не поселил у себя в животе дизентерию.

– Потом съем. Дома, – сказал он, запихивая яблоко в карман.

– Гриша, надо проверить, нет ли топлива на речных трамвайчиках, – вспомнила я, – Мне генератор нужен. Для аккумулятора. Иначе фотик сдохнет. И ноут мне тоже нужен. Чтоб фотки смотреть. И дневник вести.

Теперь он точно решил, что я сбрендила. Ну и пусть. Пускай думает все что хочет. Главное что? А главное вот оно – убрать трупы, посадить огород, подготовиться к зиме, попробовать сделать из двора крепость.

– Надо будет развесить повсюду листовки-предупреждения. Типа это наша территория.

– Хорошая мысль. Но еще правильнее сделать сигнализацию. И научиться стрелять. Но это – потом.

– Гриша, вы – самый лучший! – от переизбытка чувств я кинулась его обнимать и звонко чмокнула в щеку.

Сколько перемен от одного случайного поцелуя.

– Вот блин, как не вовремя.

Голос высказался. Но ясности мне его слова не прибавили.

– Не думал, что ты вообще на это решишься.

Это все, что я услышала, перед тем, как провалилась во тьму.

Велик стаскивать по лестнице было привычно, но грустно. Меня никто не ждал на улице. И вообще я устала. Устала от непонимания происходящего. От вспышки света, после которой я снова оказалась не там, где была пару секунд назад.

– Я тебя ненавижу, Голос! – проорала я в сторону Вовиных окон.

По-честному, я была на все сто процентов уверена, что это снова тот мир, в котором я была только что. А еще я была уверена, что поцеловав Гришу, я едва не вернулась обратно в свой мир. Но меня бесцеремонно забросили черт знает куда.

Голос наврал во всем. Прыгать для возвращения бессмысленно.

А вот случайный поцелуй сработал.

Но Голос успел отреагировать и пнуть меня на прежнее место.

Вывод? Выводы делать рано. Но Голос, кто бы они был, сейчас разгуливает в моем симпатичном теле. Без меня.

В нашем дворе почти не воняло. Гриши не было видно – словно он тут и не жил. Но ведь мы вдвоем приволокли вот эту бочку. И захоронили покойников. Не могла же я сойти с ума и все это проделать в одиночку? Не могла, тем более что мне бочка без надобности. Гриша вообще предлагал убрать крышку канализационного люка и возвести над дырой туалет. Наверное, он именно этим сейчас и занят. Даже интересно, из чего он станет его строить?

И тут меня начало бесить мое отношение к происходящему. Гриша показал себя героем. Ведь быть рохлей, а потом не сдаться – это тоже героизм. Он созидает. Он строит свой мир. Под себя. Как умеет. А что я? Я только способствую и наблюдаю. Внутренне надеясь, что все как-то обойдется и мне не придется оставаться в этом кошмаре навсегда. Трясясь от страха, что придется. И почему мне всегда отведена роль смотрящего? Того, кто тихонько надеется на счастье, но не борется за него обеими руками. Ведь я даже за любовь не смогла бороться. Я ее просто почувствовала и приняла.

– А потом потеряла.

В общем, мысли привели меня к той черте, за которой начинается бунт. Против себя.

А потом мне вспомнилась Черная графиня. Устойчивая как монумент. Она была собой и меняться не собиралась. Разве что немного загореть. А я чем хуже? Буду собой. Какая есть. И ни капли не хуже. Это тоже чего-то да стоит.

На канале Грибоедова покойников почти не было. Можно сказать – чистая зона. Вспомнились речные трамвайчики. Я посмотрела на воду. Легкий ветерок играл на ней яркими бликами. Вместо трамвайчиков в воде колыхались раздувшиеся трупы. Похоже, мечта уплыть куда подальше, начинает становиться популярной. Я бы тоже уплыла. Но не в таком виде и на кораблике. Лучше – на катере, чтоб была каюта побольше. Как в кино. Но я совершенно не умею им управлять.

– Ничего ты не умеешь. Бестолковое непригодное для выживания существо.

Дожили, сама с собой говорить начинаю и мне это даже нравится.

– Что же я должна вытворить, чтоб вернуться? Плюнуть себе в глаз? Откусить палец? Сплясать чечетку? На что у него фантазии хватило? В прошлый раз был поцелуй. На этот раз он подстраховался и выдумал что-то более несуразное.

Случайно нашла несомненный плюс в своем положении – не зима. Зимой все было бы в миллион раз хуже.

Остановилась, еще раз посмотрела на воду в канале, нет, этой водички мне не пить. У моста спинами кверху на мелких волнах покачивались экскурсия разноцветных туристов. Пересекла Невский. С этой стороны моста все выглядело не лучше. Одинокий прогулочный катер напоминал лавку мясника. Чайка сидела на фуражке капитана и орала на город. На воде подпрыгивали яркие воздушные шарики, потерянные навсегда.

– Вот черт. Мы же с Гришей теперь последние здоровые особи. Как Адам и Ева. Но я не смогу стать его женой. Он не в моем вкусе до такой степени, что тошнит. Значит, мы проживем, сколько отмерено и вымрем. Но чтобы ему в голову не пришла мысль о размножении – лучше бы мне отделиться.

Возникла заманчивая идея перебраться в Зимний дворец. Но если умно поступить – лучше в домик поменьше, с печкой, газовый баллон для плиты. Правильно, к Стрельне нужно двигаться. Там я не пропаду. Там частные дома есть. И какие!

– Но с кем я там буду общаться? Гриша как муж невыносим, но как друг – лучше не придумаешь.