Андрей Круз - Хмель и Клондайк

– Хмелев Вячеслав Владимирович? – уточнил молодой парень с одинокими квадратами на петлицах с красным полем.

– Он самый, – настороженно кивнул я. – Чем обязан, товарищ лейтенант?

Дружинник выложил на стойку папку, расстегнул ее и протянул мне листок с написанным от руки телефонным номером.

– Владимир Михайлович просил вас позвонить.

Я с трудом удержался от облегченного вздоха, поднял трубку и пять раз крутанул диск, а когда после длинных гудков на другом конце провода отозвался секретарь, представился и попросил соединить с начальником отдела собственной безопасности.

– Вячеслав Владимирович! – послышался голос Ханина. – Так понимаю, мой человек к вам уже подъехал?

– Подъехал, – подтвердил я.

– Материалы по Мартыненко у него с собой, – произнес тогда Владимир Михайлович, – и лично меня нисколько не интересует, какие у вас планы относительно этого уголовника, но пока не вижу причины идти на должностное преступление, позволяя ознакомиться с документами для служебного доступа постороннему.

– Мы же договорились, нет?

– Договор имеет смысл, когда в его соблюдении заинтересованы обе стороны.

Я беззвучно выругался и спросил:

– Чего вы хотите?

Из трубки под хрип помех послышался довольный смешок.

– У нас тут черный полдень на носу. В клубе намечается бой за чемпионский пояс, а пива осталось впритык. Как думаете, Вячеслав Владимирович, сможете нам посодействовать?

– Дам две кеги, – скрепя сердце решил я залезть в собственный резерв.

– Этого мало.

– И три ящика бутылочного для ценителей.

Ханин хмыкнул и попросил:

– Передайте трубку моему сотруднику.

Тогда я предупредил:

– Литр разливного по рубль двадцать, бутылочного – полтора. И оборот тары не больше десяти дней.

Моего собеседника эти расценки не порадовали.

– Цены задираешь?

– На одну конкретную поставку, – уверил я его. – Пиво оставлял для себя, надо компенсировать хоть часть потерь.

– Договорились, чек привезет экспедитор, – согласился на мои условия Ханин и попросил: – А теперь передай трубку моему сотруднику.

Я протянул трубку лейтенанту. Тот молча выслушал начальника, затем достал из папки тоненькую стопку листов и предупредил:

– У вас пять минут.

Этого времени хватило с избытком. Основное внимание я уделил последнему известному месту жительства Мартыненко и фотографиям анфас и профиль. Список подвигов рядового уголовника меня не интересовал, отметил лишь его принадлежность к Семере – наиболее мощному преступному сообществу Форта.

По истечении пяти минут лейтенант забрал распечатку досье, спрятал ее в папку и слегка подался вперед:

– На словах просили передать, что последнюю неделю он часто появляется в «Берлоге». Пьет по-черному.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению, подозвал помощника и предупредил:

– Подъедут с «Западного полюса», выдашь им две кеги из наших запасов и три ящика светлого, любого незарезервированного. Только накладную оформить не забудь. С них – чек на сто шестьдесят пять рублей.

Иван кивнул несколько даже озадаченно, но с расспросами приставать не стал.

– Сейчас отъеду по делам, – сказал я, – вернусь ближе к вечеру. Справишься?

– Не вопрос, – кивнул помощник, украдкой бросив быстрый взгляд на стол с колдуньями.

Я вздохнул и поднялся к себе. Открыл превращенную в бар радиолу, выставил из нее все бутылки, затем вынул дно. В небольшом углублении лежало несколько амулетов, большей частью разряженных боевых, медная бляха оберега от морока и сглаза, россыпь спичечных коробков. Я взял тот, где на боковине было синей ручкой выведено «Друг».

Далеко не все умеют пить правильно, и очень многие из таких персонажей, перебрав, становятся агрессивными. Как на грех, среди дебоширов зачастую встречаются люди, которых крайне нежелательно выволакивать из-за стола и выбрасывать на улицу. Затаив злобу, они обязательно устроят проблемы, им это легко. А вот всего одна маленькая таблетка в пиве делает вас на пару часов лучшими друзьями.

Я подобными вещами никогда не злоупотреблял, но когда подвернулась возможность – не пожалел денег и купил. Жизнь штука непредсказуемая.

Еще взял коробок с маркировкой «Язык». Этот препарат не был сывороткой правды в чистом виде, просто вызывал у людей нестерпимое желание выговориться.

Я предусмотрительный, и у меня очень хороший поставщик химии, сочетание – убойное. Главное, дружинникам с таким добром не попасться, а то Ханин еще на пару кег разведет.

Кинув по одной таблетке в нагрудный карман рубашки, я вернул коробки на место, а прежде чем накрыть потайное отделение доской и составить обратно бутылки, нацепил на мизинец неброское костяное колечко. В кольце никакого криминала не было, заключенное в него заклинание не отводило взглядов от владельца, лишь делало его менее заметным. Внимательного человека столь примитивной штукой было не провести, но люди в состоянии алкогольного опьянения редко когда могут похвастаться хорошей наблюдательностью.

Заодно переоделся, поменяв карго-штаны на джинсы, а куртку на серую фуфайку. Натянул лыжную шапочку, посмотрелся в зеркало и остался увиденным доволен. Худой, небритый, недобрый. В «Берлоге» таких – через одного. Никто второй раз и не взглянет.

«Берлогой» именовался самый популярный на Северной окраине кабак. Ходили разные истории об его прежнем хозяине, сходились все лишь в одном – с его бесследным исчезновением дело было нечисто. Следующие несколько лет питейное заведение переходило из рук в руки, пока в итоге не оказалось под контролем Семеры.

Вопреки пессимистичным прогнозам бандиты оказались не худшими владельцами и даже расширили «Берлогу», восстановив разрушенный в незапамятные времена первый этаж и надстроив второй. До того кабак располагался в подвальном помещении.

Выйдя на задний двор, я немного поколебался, но все же поехал в «Берлогу» на «буханке», а поскольку Северная окраина была местом не самым спокойным, рисковать транспортным средством не стал и, плюнув на конспирацию, загнал УАЗ на парковку перед баром. Сыпавший с неба снежок совсем запорошил скучавший там в одиночестве угловатый американский внедорожник из тех, что привозил в город Платон.

Заперев кабину, я со скептической ухмылкой взглянул на вывеску питейного заведения с неказистым белым медведем и решительным толчком распахнул дверь. Ни подниматься на второй этаж, где располагались приватные кабинеты, ни проходить к бильярдным столам не стал и сразу по узенькой лесенке спустился в подвал. В небольшом закутке, где некогда располагалась курилка, ныне обустроили гардероб, но я прошел мимо, только стянул с головы шапку и расстегнул фуфайку.