Андрей Круз - Хмель и Клондайк

Стоять в дверях, мозоля людям глаза, показалось не лучшей идеей, сразу направился к бару и взял бутылку водки – запечатанную, что было хоть какой-то гарантией качества, – пару бутербродов и кувшинчик подозрительного на вид томатного сока. Заплатил за все это три пятьдесят и внимательно оглядел собравшуюся в полутемном зале публику.

Публика соответствовала району: уголовного вида типы пили водку под неожиданно приличную музыку; это был именно шансон, а не обычный для подобных заведений блатняк.

Благодаря установленному на крыше ветряку проблем с электричеством «Берлога» не испытывала, и под потолком неровным светом помаргивали «вечные» лампочки. Даже в самых темных углах не приходилось рассчитывать укрыться от нескромного взгляда, но как ни вглядывался я в лица, никого похожего на Мартыненко заметить не удалось.

Я уже расстроился, жалея о выброшенных на ветер деньгах, но тут из бокового коридорчика, пошатываясь, вышел оклеветавший меня субъект. Он уселся за стол наособицу, двинулся туда и я.

– Извини, брат, – обратился к Мартыненко, ссохшемуся и жилистому мужичку лет сорока на вид, – не могу в одного горькую пить, не лезет. Присоединюсь к тебе, не возражаешь?

Оставалась вероятность, что бандит меня запомнил по налету на бар, но тот лишь пьяно махнул рукой.

– Падай! – разрешил он и тут же добавил: – Но молча! Усек? Друга поминаю…

– Не вопрос. Молчу, – пообещал я и скрутил пробку с бутылки.

Налил себе полстакана водки, в несколько глотков выпил, шумно выдохнул, закусил бутербродом с непонятного вида колбасой. Тогда выпил и Мартыненко.

– Угощайся, – указал я на кувшин с соком.

– Стакана нету.

– Сходи.

Бандит икнул и направился в бар. Все же запивать не слишком качественную водку томатным соком несказанно приятней, нежели не запивать ее ничем. А водка была дрянной, так и передернуло всего.

Как бы то ни было, времени я зря не терял, и пока мой новый знакомый ходил за стаканом, наполнил собственный, а в кувшин булькнул сразу две прихваченные с собой таблетки. Те с едва слышным шипением растворились, не оставив на поверхности ни пленки, ни пузырей.

Вновь налил водки, молча опрокинул в себя, хлебнул сока и откинулся на спинку стула. Разговорить бандита не стал и пытаться, просто ждал. Большего от меня уже не требовалось: Мартыненко запил водку томатным соком.

Алкоголь ударил в голову, стало жарко, а при мысли, что к бандиту сейчас присоединится кто-нибудь из знакомых, спина и вовсе взмокла от пота. Но нет – никто к нам не подошел, а потом взгляд Мартыненко вдруг неуловимым образом изменился, он навис над столом и расплылся в улыбке:

– Здорово, братка!

Уж не знаю, за кого он под воздействием таблеток меня принял, но я игру поддержал и в свою очередь широко улыбнулся:

– Здорово, Марат!

– Сколько лет, сколько зим! – раскинул руки Мартыненко и полез обниматься, но сразу обмяк и плюхнулся обратно на стул. Препарат подействовал на него неожиданно сильно.

Я передвинулся ближе и потеребил за плечо:

– Марат!

– А? – встрепенулся тот.

Зрачки его заметно расширились, хотя по уверениям Бородулина внешне воздействие таблеток обычно никак не проявлялось. Меня это напрягло, и я поспешил перейти к расспросам.

– Марат, это вы пивоварню на той неделе обнесли?

– Было дело! – подтвердил Мартыненко, едва ворочая языком.

– Мусора на гоп-стоп с собой брали?

– Прикрывал нас, да, один легавый…

– Кто с тобой был?

– Макс Панкратов, кореш мой, его на днях хлопнули. И Сом еще, но он на шухере стоял.

– Сом?

– Бригадир наш, не помнишь, что ли? Федя Сомов!

Я кивнул и продолжил расспросы:

– А навел кто?

– Не знаю, меня просто до кучи взяли. Сом за главного был, ему кто-то цинканул.

– А штампы из подвала куда дели?

– Сом себе оставил, – уверенно ответил Марат и вдруг клюнул носом в тарелку. Так и остался бы лежать, не подними я его за плечо.

– А коробка с таблетками? Где коробка?

Бандит встрепенулся, посмотрел на меня, будто первый раз увидел, но все же пробормотал:

– Таблетки? Таблетки Синица забрал. Там наркота оказалась, мы теперь фраера на деньги разведем, только в путь. Фартануло нам по-крупному, теперь озолотимся…

Я выругался, привалил Марата к спинке стула и спросил:

– Синица где живет?

– В Техасе.

– Таблетки он домой унес?

– Без понятия…

Чем дальше, тем речь бандита становилась менее связной, но мне все же удалось вытянуть адреса Синицына и Сомова, прежде чем Марат окончательно осоловел и навалился грудью на стол. Я отодвинул в сторону тарелку с недоеденной закуской и устроил голову Мартыненко между бутылкой водки и кувшинчиком сока. Потом некое наитие заставило прикоснуться к шее бандита в попытке нащупать пульс.

Пульса не было. Тогда оттянул засаленный рукав спортивной кофты и сдавил пальцами худое запястье, вену которого отмечали многочисленные точки старых уколов, но без толку – Мартыненко был мертв окончательно и бесповоротно.

Не став поддаваться панике, я сунул свою бутылку водки в карман фуфайки, закрылся от немногочисленных посетителей спиной и на всякий случай протер блюдца, тарелки и кувшин. Потом спокойно поднялся на ноги и прошествовал на выход. Никто не оглянулся на меня, не окрикнул, не попытался остановить. Спящие посетители в подобных местах далеко не редкость, и никто не трогает их, пока остаются свободные места. Не буди лихо, пока спит тихо, – это как раз про здешних завсегдатаев.

Миновав гардероб, я поднялся на первый этаж, уселся в «буханку» и отправился домой. Причина смерти Мартыненко не особо занимала меня, если не сказать, что не занимала вовсе. Так получилось, только и всего; роковое стечение обстоятельств. Да и какая разница, в самом-то деле? Слез по этому подонку никто лить не станет. Я – так уж точно.

Загнав УАЗ на задний двор, я заскочил к себе переодеться, а только спустился в бар, меня немедленно взял в оборот Николай Гордеев, сосед и совладелец особняка.

– Слава! – протянул он руку.

– Привет! – Я пожал плотную ладонь и дежурно поинтересовался: – Как жизнь?

– Полна вопросов, – ответил вдруг Николай. – Есть минутка?

Я кивнул на свободный столик.

– Здесь посидим? Или тебе приватно?

– Пошли вниз, – решил Гордеев, изрядно меня этим выбором озадачив.

Не выказывая собственной обеспокоенности, я выкачал остатки стаута из бочки в кувшин и повел соседа в подвал. Там разлил пиво по кружкам и уселся за стол.

– Слав, ты чего мне не сказал, что тебя тут грабили? – спросил Николай, опускаясь напротив.

Я покосился на кое-как приставленный к стене стеллаж, но сразу взял себя в руки и с показным безразличием ответил:

– Да ерунда, дело житейское. Можно сказать, и не было ничего.