Андрей Дыфо - Дар Прозерпины

Гостья, ведомая под руку, прошествовала к трону и присела, откинув плащ. Медленно обвела всех взглядом из-под полуопущенных век.

– На колени перед Владычицей! – скомандовал Главный распорядитель.

Никто не решился протестовать, и горожане, двигая стулья, повалились на пол. Кирилл Матвеевич Строганов завороженно взирал на Черную принцессу, пока пинок сзади в филейную часть тела не привел его в чувство.

– На колени перед Принцессой! – строго прозвучал за его спиной голос одного из почетных гостей в обличье кинокефала, и директор мелькомбината бухнулся на пол вместе со всеми.

– Все здесь?

– Да, ваше величество… – И Иванов отвесил легкий поклон.

– Хорошая работа, Пифон.

Иванов несмело приблизился к трону и негромко сказал принцессе так, чтобы его не слышали другие:

– О Великая Владычица, я в этих краях зовусь Ивановым Иваном Ивановичем…

– А-а, великий лжец Пифон, узнаю тебя. Но почему такое странное однообразное и длинное словосочетание?

– О, Великая Владычица, в этих краях Иванов – одна из самых распространенных фамилий, Иван – самое распространенное имя, а Иванович – самое распространенное отчество.

– Что ж, разумно, Пифон Иванович… Князь духов лжи.

– Служу вам…О Владычица. – И демон поклонился в пояс.

– Что ж, – пророкотала трубным, но довольно мелодичным голосом Владычица, – я рада всех видеть.

Иванов первый захлопал в ладоши, за ним взорвался аплодисментами весь стадион. Когда овации стихли, Владычица снова заговорила, но была немногословна:

– Я вижу, что прервала вашу трапезу. Что ж, пируйте!!! Ешьте, веселитесь, пейте!

В зале снова начались рукоплескания, кое-где даже крикнули «Ура!». По кубкам заплескалось вино и напитки покрепче. С разных концов зала зазвучали тосты во славу Черной принцессы.

Тем временем Владычица жестом подозвала к себе Иванова и спросила его также неслышно для всех остальных:

– Скажите нам, Иван Иванович, кто сей благородный муж, который пригласил в этот славный город всех нас?

Иванов расплылся в улыбке и протянул обе руки к столу, во главе которого еще недавно восседал. Лёва Фрумкин, едва притронувшийся к еде, показавшейся ему слишком пряной, и, лишь пригубив вино, поперхнулся куском, услышав слова Владычицы.

– Сей благородный муж присутствует здесь! Вот он, этот герой! – громко сказал Иванов, чтобы его расслышала не только Черная принцесса.

Публика, сначала замерев в ожидании, снова разразилась рукоплесканиями. А Фрумкин съежился на своем месте, не в силах ни пошевелиться, ни поглядеть кругом, и уткнулся к себе в тарелку.

– Наш герой слишком скромный, – сказал Иванов, – но мы попросим Льва Фрумкина побороть свою природную робость и застенчивость и показаться нам.

Фрумкин словно прирос к стулу.

– Где же он? – спросила черная Владычица.

Фрумкин почувствовал, как ледяная рука тисками сжимает ему горло и тащит вверх, несмотря на обессилевшее тело, дрожащие руки и ватные ноги. Помимо своей воли Лев поднялся. Очевидно, без вмешательства Ивана Ивановича здесь, как обычно, не обошлось.

– Вот он, муж благородный, достойный всевозможных почестей! – Иванов подошел к Фрумкину, положил ему свою тяжелую руку на плечо и пристально посмотрел на него. В глазах демона светилась холодная сталь, и почтальону впервые стало по-настоящему страшно.

– Вы его как-нибудь отблагодарили? – спросила Владычица.

– Нет, о прекраснейшая из Великих, мы дожидались вас. – И Иванов хлопнул два раза в ладоши. Сразу в одном из проходов показался мэр города в сопровождении толпы приближенных чиновников, неся перед собой медаль на бархатной подушечке, поблескивающую в темноте, и свиток с грамотой.

– Сим указом, – чинно, без экивоков, междометий и прочих околесиц произнес мэр, – мы присваиваем Фрумкину Льву Яковлевичу звание почетного гражданина города. Ура, товарищи!

Публика начала громко скандировать «Ура» и фамилию своего благодетеля. Мэр с поклоном вручил грамоту почтальону и повесил на шею медаль, показавшуюся Фрумкину чрезвычайно, непосильно тяжелой. Он был готов провалиться. Стыд, робость и страх одолевали его. Он не знал, куда деваться. Он отдал бы все богатства на свете, чтобы сейчас оказаться где угодно, только не здесь. Яркая краска смущения залила его щеки. Терпеть. Только терпеть. Ничего другого не оставалось.

– Что ж, на мой взгляд, весьма достойно, – резюмировала Владычица и знаком велела мэру удалиться.

После церемонии награждения Фрумкина пир продолжился с новой силой, а Владычица, подзывая по очереди то одного, то другого из своих слуг, советовалась с одними, раздавала поручения другим и беседовала с третьими. Примерно через полчаса после своего прибытия Черная принцесса призвала двух демонов – Араквиэля и Араэля. Первый был в рыцарском обличье, а второй явился в образе львиноголового ангела. Оба преклонили перед ней колено и опустили головы, готовые выполнить любые приказы.

– Пора заканчивать обед, – сказала Владычица, покосившись на Иванова. Тот с готовностью закивал, – и выводить всех… Вас, Араквиэль и Араэль, назначаю командовать колоннами. Вы сегодня подчиняетесь не только мне, но и Пифону. Пифон остается Главным распорядителем. Пока он недурно справляется. Слышите, князь, я вами довольна. Пока вы прекрасно выполняете свои обязанности…

– Служу вам. – Иванов поклонился в пояс.

– Начинайте представление, – сказала Владычица и с этими словами поднялась с трона. – Я буду наблюдать неподалеку.

Араквиэль скомандовал играть сбор, а Иванов громогласно провозгласил окончание трапезы.

– Попрошу всех на улицу. Надо проветриться, не так ли?

– Проветриться!!!

– На улицу! – понеслось со всех сторон. Гости начали вскакивать со своих мест, бросая вилки, роняя недопитые кубки с вином.

– Ура!

– Да здравствует Великая Владычица! Да здравствует Иван Иванович! Спасибо Фрумкину!

Толпы горожан повалили в раскрытые ворота стадиона, где их уже поджидали Араквиэль и Араэль, формировавшие колонны. Оркестр надрывался во все щеки, играя сбор, гости суетились. Как и на пути от почтамта к стадиону, неслись шутки и анекдоты, сопровождая бурное веселье, но с удвоенной силой. Кто-то прихватил с застолья кувшин вина и сейчас, не церемонясь, потреблял его, не прибегая к помощи кубков или бокалов. Бутыли ходили по рукам, про закуску уже никто не вспоминал.

Иванов опять начал смешить народ, корча рожи и кривляясь. На этот раз он откуда-то раздобыл ходули и стал прохаживаться вдоль рядов важный, словно цапля, умело орудуя цирковыми принадлежностями.

На этот раз следователю Андрею Макарову удалось затесаться в толпу, конечно, не разделяя общего веселья, но и не видя в происходящем особого криминала. Ну, накормили глупый народец тухлятиной, никто же не отравился, в самом деле… Куда сейчас? Этот вопрос тревожил больше всего.