Елена Суханова - Лучезарный след

Но сегодня Верещагина забыла про сериалы. Я слушала её и пыталась дозвониться Дубинину.

– Девчонки нынче ходили в «Изрядный». Ох, как я хочу пройтись по торговому дому, прикупить себе вещичек!

– Кто тебя держит? – волнуясь, что Милорад всю вторую половину дня не отвечает, поинтересовалась я.

– Так вот: они повстречались с Забытыми. Ну, тра-ля-ля, поговорили и разошлись. А на улице, возле «Изрядного», столкнулись с сектантами. Представляешь, эти теперь впаривают, что конец света произойдёт с истечением текущего года. Что они ошиблись. Ведь новое столетие начнётся первого березня двухсот первого года, а не двухсотого. Совсем считать не умеют. И давай девчонок в какую-то квартирку заманивать. Говорят: «Наш проповедник откроет вам глаза на истину». А Златка возьми и согласись. Зовёт Радмилку. Пойдём, говорит, повеселимся.

– Ну и? – я заинтересовалась. Златка никуда никогда с незнакомыми людьми не ходит. Она даже не разговаривает с ними.

– Ну и пошли. Пятиэтажка, во дворах, у торгового дома, тёмный подъезд, плохо освещённая квартира…

– Ты добавь ещё «смеркалось», для густоты описания.

– Смеркалось, – послушалась Лучезара. – И непонятный дядька из потёмок, начинает талдычить, что живут девчонки совсем неправильно. Златке тут же веселиться расхотелось. Они с Радмилкой не поняли, как всему поверили, и резани выложили. Идеями прониклись.

– Врёшь!

Чтобы Радмилка прониклась чужими идеями! Быть такого не может! У нас лишь Надёжа всему верит. Даже хвалебным роликам, воспевающим вкус и пользу быстрой еды.

– Не вру! – громко и убедительно возгласила Чародейка. – А ещё они там видели много людей. В основном молодых. Заняться нечем! Сидят себе по вечерам, книжки читают. Смерти ждут. Как возвышенно!

У меня тоже никогда не укладывалось в голове, почему иные люди выбирают себе такое странное общество. Если не сказать, жуткое. Насколько же необходимо быть несчастным, чтобы отыскивать радость в разговорах о скором конце всего живого. И ведь подлинно считают, что подобное времяпрепровождение угодно богам.

– Чем завершилось? Что-то девчонки не выглядели, как новорождённые сектантки.

– Да их Забытые вытащили. Они из «Изрядного» вышли и след почуяли. Явились в ту самую квартирку, начали порядок наводить. Сборище смертолюбов, человек двадцать, перепугались. Особенно Сивогривова. Я б, наверное, тоже перепугалась. И вернули все деньги. Радмилка сразу опамятовалась. На неё деньги, вообще, отрезвляюще действуют. А Златка уходить не хотела ни в какую. Её Сивогривов на плечо взвалил и унёс. На воздухе оклемалась. Просила ничего Ратмиру не говорить. И этот проповедник даже не Чародей. Просто внушать умеет. Потому Златка Радмилку сюда и потащила. Они хотели у меня узнать, как это возможно, почему случается такое. А что я им могу сказать? Я и тебя не в силах убедить, что если Огнен Славный и Милана Быкова объявят себя парой, то…

– Почему ты решила, что проповедник не Чародей?

– Сивогривов девчонкам сказал. Знаешь, я ему верю. Кстати, думаю, тебе стоит знать: Добрыня к Радмилке никак не дышит. Она сидела тут и твердила: он же Забытый, чего с ним связываться? Постоянно начинает искать недостатки в парнях, которые на неё не обращают внимания. Мы все так делаем.

– Неужели? – мои брови удивлённо взлетели. – Ни разу не слышала от тебя о недостатках Славомира.

Запел сотовый. Дубинин сам отыскался. Голос звучал устало:

– Звонила?

– Да. У тебя всё в порядке?

– Нормально. Слушай. Я не могу долго…

– Милорад, я тридцатник собрала.

Он присвистнул.

– Надеюсь, ты плохого человека ограбила?

– Нет. Стырила пенсионные накопления у доброй старушки.

– Ты про себя не забываешь?

– Про себя – нет. Только про Лучезару.

– Это правильно. Спасибо тебе, сестрёнка.

– Свои люди – сочтёмся.

– Без сомнения.

Спалось мне в ту ночь паршиво. Ведьма сказала, что заклятие не влияет на сны. Тогда откуда такие видения?

Снилась всякая ахинея. Добрыня писал на асфальте: «Цветава, я тебя съем!»; сектанты приносили в жертву Ягоду; Милорад с Лучезарой пили водку из кастрюли, рассуждая: похудеет бегемот или нет; Надёжа называла Лазаря остолопом, а Славомир усиленно гадил на проплывающие внизу корабли.

На другой день мои ботинки приказали долго жить. Вернее, один приказал. Левый. Я, конечно, предположила, что приказ запросто сможет отменить башмачных дел мастер. Долго ли подошву пришить? Только требовалось ещё из Академии домой добраться. Ботинок умер в перерыве, в главном корпусе, по пути в столовую. Кое-как доковыляв до общежития, я по привычке остановилась возле стола с письмами. И не сразу поверила, обнаружив квитанцию на моё имя.

Перечитала. Правда. Посылка из Заокеанья. Мне.

Быстро поднялась наверх. Промокшая нога не мешала радоваться жизни.

– Верещагина, делись обутками. Мне на почту надо.

Лучезара критически оглядела мой ботинок. Затем извлекла из сумки пару почти новых лакированных полусапожек.

– Дарю. Это «Братья Харлановы» – дорогая и качественная обувь. Ты, с присущей тягой к экономии, никогда себе такую не купишь.

– Зачем? Ботинки отремонтирую. Я их в переходе за полторы гривны купила. А твои «Братья Харлановы» дешевле десяти не стоят. Я к их лавкам близко подходить боюсь.

– Вот, вот, – Чародейка поджала губы, – так и будешь постоянно ремонтировать. Раз Ягода посылку прислала, деньги вскоре заведутся. Хотя не привыкай к хорошему. Всё равно ненадолго.

– Может, объяснишь уже, в чём дело?

Страсть у ведьмы к интриге.

– Беги на почту. Купи по дороге винишка и пельменей.

– Лучезара, мы сидим на овсянке!

– Пора бы с неё слезать. Беги, беги.

В дверь постучали. Верещагина изобразила недовольство и медленно пошла в шкаф. Я вопросительно посмотрела на неё.

– Неохота. Надоело ото всех скрываться. И заклинание меня это достало, сил нет.

Я открыла. Снаружи стояла улыбающаяся Любава.

– Привет. Мне сказали, где ты живёшь. Зашла поздороваться. Недавно приехала.

– Входи.

Она и впрямь ещё красивее стала. Вот бы у Ягоды и со мной так душевно получилось. Вдруг расцвету в джинсиках-то?

– Я Милорада найти не могу. Сотовый отключён. На письмо он не ответил.

– А нет у него больше сотового. Продал сегодня. А вычислитель – ещё позавчера.

Я примерила полусапожки. В самый раз. У нас с Лучезарой один размер.

– Уходишь?

– Да. Торопиться надо. С удовольствием с тобой бы поболтала, но ты лучше спустись в 1003. Милорад, возможно, дома.

За Любавой закрылась дверь. Я надела куртку. Лучезара показалась из шкафа.