Марина и Сергей Дяченко - Казнь

Ирена молчала.

Если бы речь шла о том, чтобы съездить в соседний городишко и разыскать там Анджея – вряд ли уместен был весь этот странный разговор…

– Я так понимаю… он находится далеко?

– Транспортные расходы берет на себя Комитет, – глуховато сообщила женщина.

– А куда, собственно, предстоит…

Петер вздохнул. Вытащил из-под стола свой плоский портфель, из портфеля – заранее приготовленный листок:

– Вот… прочтите и подпишите.

Ирена пробежала глазами текст – это была подписка о неразглашении государственной тайны; ей почему-то сделалось весело. Местонахождение Анджея является государственной тайной. Давно пора. Давно пора объявить этого паразита оружием тактического значения, а во мрачном расположении духа – и стратегического… И, разозлив как следует, сбрасывать на позиции вероятного противника. «Через час враги, рыдая, побегут сдаваться в плен…»

Петер сдвинул брови. Ему непонятна была ее усмешка.

Она пожала плечами:

– Сроду не хотелось ваших тайн…

– Это формальность, – мягко сказала женщина. – Но без вашей подписи мы не можем…

На диван, подумала Ирена устало. И дня два не высовывать нос из-под пледа. Восстанавливать внутреннюю экологию…

Она подписала. Петер долго изучал бумагу, будто сомневаясь в подлинности Ирениного автографа; потом официант принес жареное мясо, и документ пришлось убрать – от жирного соуса подальше.

– Видите ли… Основная специальность вашего бывшего мужа – моделятор.

Красный соус оплывал каплями – как будто мясо, преобразившись над огнем, пожелало снова выглядеть сырым и воспользовалось косметикой из кровавого томата. Вот так и женщины… – подумала было Ирена, но доводить назидательную мысль до конца не больно-то хотелось.

– Итак, моделятор, – голос Петера понизился до шепота. – Экспериментатор… И случилось так, что в процессе эксперимента ваш муж создал…

– Мой бывший муж, – механически поправила Ирена.

– Ваш бывший муж… создал функционирующую четырехмерную модель. Во временн о м режиме десять к одному…

– Очень хорошо, – сказала Ирена, потому что оба ее собеседника явно ждали какой-то реакции.

Женщина поперхнулась. Петер сглотнул:

– Вы не поняли… Он находится ВНУТРИ модели. Мы имеем сведения о том, что он жив и здоров… Вместе с тем его поведение наводит на мысль о шоке. О расстройстве восприятия…

Ирене представился Анджей, восседающий посреди своего спичечного города – самая высокая башня едва достает ему до плеча. «Это? Пустяки, так, моделька…»

– Я что-то не очень вас понимаю, – призналась она честно. – Но я обещаю подумать.

…Примерно месяц назад она получила открытку. Без подписи, и текст был напечатан безликим принтером – но она все равно сразу же поняла, кто отправитель.

На картинке не было ничего особенного – просто красивый городской пейзаж. Какой-то магазин с яркой витриной. Вывеска над входом, нечто вроде «Праздничные шутки и сюрпризы». Улица, прохожие, дети, обычные жанровые сценки…

«Ну, я пошел, – написано было на обратной стороне. – Привет».

Она долго вертела открытку в руках. В какой-то момент даже обеспокоилась – ей почудился намек на самоубийство… И, возможно, любой другой человек, отправляя подобное послание, действительно помышлял бы о суициде. Любой другой – но не Анджей.

Он был из тех, кто НИКОГДА не покончит с собой. Даже в помыслах.

Что он имел в виду? Она думала об этом несколько дней, а потом перестала. В конце концов, все это осталось в далеком прошлом – Анджей…

Анджей.

Она села на диване. Дом спал; спала на журнальном столе черепаха, и Сэнсей тоже, вероятно, дрых в своей будке – хотя стоит случайному прохожему пройти вдоль забора, как все окрестности тут же узнают, каков бывает Сэнсей…

А открытку она давно уже выбросила. Вместе с прочим бумажным хламом.

Сначала была проходная. Потом внутренний кордон, потом еще один, потом еще. Отовсюду пялились рачьи глаза телекамер; на всех постах господин Петер совал в специальное гнездо свое удостоверение – зеленую пластиковую карточку. И еще одну карточку, красную, изготовленную специально для Ирены; лампочки мигали, давая добро, и сосредоточенные охранники снимали блокировку с бронированных дверей.

– Приносим извинения за, э-э-э, некоторые неудобства…

Ирена покровительственно улыбалась. Для того, чтобы оградить эту их хваленую секретность, достаточно было бы посадить у входа одного-единственного Сэнсея.

За очередной дверью оказалась обшитая пробкой, напичканная аппаратурой комнатушка; Ирена с любопытством огляделась.

Петер нервно потер ладони:

– Кофе хотите?

Самый большой и сложный прибор, примостившийся у входа, оказался комбайном-кофеваркой. Ирена в жизни таких не видела.

– Автомат для мытья посуды у вас тоже есть?

Петер не ответил. Подсел к миниатюрному монитору, пощелкал кнопочкой, устало сказал кому-то невидимому:

– Выведи на нас его физданные…

Кофеварка зашипела, выпуская струйку ароматной жидкости. В ее шипение вклинился другой звук – точь-в-точь фонограмма из фильма про врачей-убийц.

Мерные удары сердца. Шелест воздуха – вдох-выдох… Экран монитора ожил, осветился некой развернутой диаграммой. Световые столбики подпрыгивали и опадали.

Ирена подошла и присела на подлокотник вертящегося кресла.

– Это Анджей, – напряженно сказал господин Петер за ее спиной. – Сейчас данные разворачиваются в реальном времени, для наглядности и для удобства. Хотя – вы помните – модель работает в хронорежиме десять к одному…

Ирена молчала.

Ей сложно было поверить, что самолюбивое сердце Анджея способно биться напоказ, в динамиках. В какой-то момент ей стало неприятно – как будто некую интимную подробность выставили для всеобщего обозрения…

– Он в сознании, – сказал Петер, глядя на кофейную чашечку в собственных руках. – Эксперимент длится вот уже месяц… реального времени. У нас колоссальный перерасход энергии. Модель необходимо сворачивать… Если он этого не делает – он не в себе.

Ирена приняла чашку из его рук и с удовольствием отхлебнула. Коснулась ладонью шеи, ловя собственный пульс; сердце Анджея всегда билось реже. «Удав, – говаривала Ирена в свое время. – Хладнокровная сытая змеюка…»

Она поставила кофе обратно на блюдечко. Она ОСОЗНАЛА, и мерные удары перестали быть фонограммой. Это действительно билось сердце – вполне определенного, знакомого Ирене человека…

– Дело вот в чем, – Петер вздохнул. – Мы обладаем возможностью… гм. Мы можем прервать эксперимент, закрыть модель снаружи… Даже если не принимать в расчет господина Кромара, который при таком варианте обязательно погибнет… Даже если не принимать этого в расчет – взрыв вероятностных аномалий такой силы… способен… причинить неконтролируемый ущерб… положить начало не до конца изученным нами процессам… Я уже не говорю о международном скандале – но попросту, грубо говоря, нас ждет катаклизм, который…