Марина и Сергей Дяченко - Казнь

Во дворе Сэнсей перемалывал зубами куриные кости; слабо дымил костер из остатков хвороста.

«Мы примем все меры к тому, чтобы ваше… путешествие было как можно более безопасным. Почти таким же безопасным, как катание на лыжах с гор… То есть вероятность какой-нибудь случайности есть всегда… Но мы сделаем все, чтобы исключить такую вероятность…»

Я подумаю, твердила она, как заводная. Ей хотелось домой, в одиночество.

«Ваша задача предельно проста – вы войдете в мир… предположительно он в точности соответствует нашему, разве что некоторое расхождение во времени… Точка вашего входа будет соответствовать местоположению моделятора. Вы войдете с ним в контакт. В случае благоприятного исхода… вы понимаете, все мы надеемся именно на благоприятный исход… Так вот, в этом случае эксперимент будет немедленно свернут и вы вернетесь автоматически – вместе с моделятором. В случае же… мы всё обязаны предусмотреть… если вы не найдете моделятора, или если его состояние окажется необратимым… Тогда вы снова воспользуетесь своим индивидуальным каналом. Место вашего входа вы используете как выход. Вашему здоровью ничего не грозит… Вы проведете внутри модели не более нескольких часов, а в реальном времени – меньше получаса…»

Я должна подумать.

Соседские дети гоняли мяч посреди пустынной дороги. Жена соседа время от времени требовала прекратить безобразие; вот мяч перелетел через Иренину калитку – следом опасливо заглянул лохматый щуплый пацаненок, Валька, старший соседский сын.

– Сидеть, Сэнсей, – сказала Ирена помрачневшему псу.

Валька осмелел. Перемахнул через забор, подобострастно улыбнулся Ирене и, уже выбравшись обратно, показал Сэнсею длинный издевательский язык:

– Бе-е-е…

Проехала, отчаянно сигналя на футболистов, чья-то незнакомая машина. Жена соседа выскочила на улицу и от угроз перешла к делу; мальчишки завопили.

Ирена поворошила угли.

Если бы она решилась иметь ребенка от этого сумасшедшего… Нет. То есть, конечно, малыш бегал бы и прыгал через заборы наравне с этими сорвиголовами – но тогда бы она была связана с Кромаром чем-то куда более весомым, нежели просто воспоминания…

Половину из которых хорошо бы навеки забыть.

«Ирена… Я не говорю о вознаграждении, которое назначит вам Комитет. Я просто взываю к вашему благородству… Вы ведь благородный человек. Кризис эксперимента повлечет за собой… к сожалению, пострадают совсем невинные люди. У нас есть последний шанс…»

Я должна подумать.

«… И ведь какой толчок для творчества!.. Вы связаны подпиской о неразглашении… Но, творчески переработав… вы могли бы написать фантастический роман. Согласовав сюжет с Комитетом… у нас есть каналы для быстрого издания, распространения, популяризации… это был бы перелом вашей писательский карьеры… Не говоря уже о незабываемом впечатлении… Вообразите себе, что вам предложили бы слетать в космос. Неужели вы отказались бы?!»

Она вернулась в дом. Легла на диван и натянула плед до самого подбородка.

Под стулом бесформенной горкой лежала распечатка ее неоконченной повести. Написанной процентов на шестьдесят – и вдруг оказавшейся ненужной, неправильной, бесперспективной…

А чего, собственно, ей надо? Чтобы ее узнавали на улицах? Чтобы ее имя стало паролем? Чтобы отхватить хоть раз в жизни Серебряный Вулкан в номинации «повесть»?

Она поискала взглядом черепаху. Не нашла; устало заложила руки за голову.

Ей хочется, черт подери, иметь повод для гордости. И она желает, чтобы ее право на эту гордость признали…

Ирена поморщилась.

Вот уже недели две она не бралась за работу. И называла это «отдыхом»…

Зачем Анджею понадобилось отправлять ей ту открытку? Учитывая, что вот уже пять лет, как они умерли друг для друга?..

Вошел, открыв лапой незапертую дверь, молчаливый Сэнсей. Положил морду на край пледа, поднял на Ирену вопросительные глаза.

– Посмотрим, – сказала она шепотом. – Мне надо еще немножко подумать.

Экспертов было человек пять. Все лощеные, партикулярные, наперебой благоухающие одеколонами; всех по очереди представили Ирене – но она, конечно же, ни одного имени не запомнила.

– Сверим часы…

Господин Петер нервничал и пытался скрыть свое волнение. Ирене было его немножечко жаль.

– Итак. Двенадцать тридцать четыре, мы находимся непосредственно перед входом в канал… В двенадцать сорок пять госпожа Хмель войдет в пространство модели. К сожалению, мы не сможем напрямую пронаблюдать за ее действиями… Однако госпожа Хмель прошла необходимый инструктаж и способна справиться со своей миссией совершенно самостоятельно…

Петер говорил и говорил, наблюдатели молча кивали.

– Аварийный выход не предусмотрен? – небрежно спросил самый пахучий из них, представлявший, кажется, какой-то секретный отдел президентской администрации. – К примеру, если контактерша не вернется через энное количество часов…

Господин Петер потер ладони:

– Господа… Мы обязаны предусмотреть всё. Мы и предусмотрели всё… что в наших силах. К сожалению, специфика работы с моделью… Однако, время! Госпожа Хмель…

Ирена посмотрела на круглый циферблат, установленный над железной мрачного вида дверью. Двенадцать сорок пять…

Господин Петер нервничал все сильнее. Угрюмый молодой человек в спецовке техника – но с физиономией опытного телохранителя – ловко отпер все навешенные на дверь замки.

Эксперты запереглядывались. За дверью начинался узкий грязный коридор, причем из глубины его ощутимо тянуло кошачьей мочой.

– Удачи, госпожа Хмель… Ваша новая книга будет иметь феноменальный успех!..

Ирена шагнула через высокий порог. Такое впечатление, что этажом выше сейчас разбранится визгливая соседка, а из под ног с мявом шарахнется…

Полная темнота. И беззвучие.

По широкому изгибу трассы ползли навстречу друг другу две машины – желтая и белая. С такого расстояния обе казались симпатичными игрушками; вот они разминулись, разъехались, не оглядываясь, в разные стороны…

Ирена поежилась. Ветер был сырым и прохладным.

В стороне, под холмом, отрешенно бродили два десятка вислобрюхих коров. Ирена перевела взгляд; роща была почти сплошь желтой, посреди улицы гоняли мяч голосистые ребятишки, а из трубы Ирениного дома поднимался квёлый дымок…

Она вздрогнула. Тряхнула головой.

«Моделятор должен находиться в непосредственной близости – таковы конструктивные особенности канала… Немедленно приступайте к поискам. Используйте все ваши знания о моделяторе – вероятно, модель во многом носит отпечаток его личности…»

Справа и слева торчали из земли два толстых прута с навязанными на них красными лоскутками. Так на скорую руку ограждают промоину на обочине или незакрытый канализационный люк…