Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать. Книга 1

Патриарх Селорн, всегда ратовавший за то, чтобы его соплеменники-эалы уважительно относились к своей сути, разумеется, не мог спокойно смотреть на умерщвление ан Меанорами своего духа Кошки. Он старался облегчить их участь. И отнюдь не путём нежного убиения во сне, как можно было подумать, зная его… методы. Он увещевал их, одёргивал, когда они забывались, запугивал до полусмерти, а на особо упорных надевал антимагический ошейник, не позволявший принять двуногую форму, и выкидывал где-нибудь в глухом лесу (или, в исключительных случаях, в дикой части собственного замка).

Надо сказать, такая «охототерапия» оказалась наиболее действенным методом для возвращения заплутавших в магических дебрях ан Меаноров к природе. Все они потом благодарили Селорна. Но это отнюдь не означало, что сам процесс исцеления был лёгок и приятен… впрочем, как и общение с эалийским патриархом.

Вот и сейчас помятый кот-волшебник бросал на патриарха ненавидящие взгляды. Поглядывал он и на Аниаллу – недоуменно и сочувственно, словно спрашивая: «Почему он ещё на свободе? Он же совершенно выжил из ума!». Алу только улыбалась в ответ.

Ей нравилось изображать эдакую любимую кошку тирана, которую он ласково гладит одной рукой в тот момент, когда другая сжимается у кого-то на горле (о чём, впрочем, наивная мурлыка не имеет ни малейшего представления – ведь она знает своего хозяина только с лучшей его стороны). Она обожала делать большие глаза и рассказывать окружающим, что «Селорн совсем не такой».

Однако, сказать по правде, характер у Селорна был тот ещё. Патриарх дома ан Ал Эменаит был непредсказуем, как дикий зверь, его вспышки гнева давно вошли в легенды. Мало кому удавалось чувствовать себя комфортно рядом с этим беспардонным телепатом, способным в любой момент грубо вломиться в твоё сознание… или, напротив – выбить из тебя дух ударом мощной лапы.

И хотя Аниаллу прекрасно знала, что ни безумным тираном, ни банальным бытовым извергом Селорн не был, поначалу она тоже не совсем понимала, как ей удаётся чувствовать себя в уютной безопасности рядом с существом, при одном упоминании имени которого у большинства кровь леденеет в жилах, губы начинают шептать молитвы, а руки тянутся к оружию. Более того, почему именно в его присутствии все её душевные терзания сходят на нет? Конечно, всем кошкам по нраву дразнящее, щекочущее чувство близкой угрозы, но… Но в последнее время Аниаллу стала догадываться (а вернее, решилась признаться себе), что причина всё же совсем в другом: патриарх Селорн был единственным, кто так и не принял её служение Тиалианне, единственным, кто всегда был готов защитить её внутреннюю кошку от внутренней змеи – как защищал тел алаит вот этого брезгливого ан Меанора от пожирающей его разум магии. И Алу была бесконечно благодарна ему и за себя, и за горе-волшебника.

– А почему ты спросила, давно ли я тебя почувствовал? – спохватился патриарх, вдоволь натыкав своего подопечного мордой в дымящуюся тушу и оставив его выбирать между голодом и отвращением к сырому мясу.

– Да наткнулась тут на одну подозрительную компанию. Вот и подумала, если ты следил за мной, то мог заметить что-нибудь интересное.

– Что за компания? – полюбопытствовал Селорн.

Аниаллу рассказала о загнанной на дерево кошке и обнаруженном благодаря этому тайном пристанище чёрных магов, но это нисколько не обеспокоило патриарха. Однако стоило дочери поделиться с ним своими опасениями насчёт исчезнувшего в портале незнакомца и упомянуть Свечи Вопросов, эал насторожился, оба его уха повернулись к Аниаллу, и он начал подробно расспрашивать её обо всех деталях. Алу терпеливо повторила свой рассказ, стараясь ничего не упустить. Заинтересованность на лице Селорна сменилась недоумением, а затем и раздражением.

– Не понимаю, как ты могла не вмешаться! – наконец не выдержал он. – Почему не разобралась во всём этом? Неужели эти старики были настолько сильны, чтобы представлять угрозу для Тени Аласаис?

– Нет. Дело не в угрозе… – Аниаллу замялась, подбирая слова.

– А в чём тогда?

– Не знаю. Может быть, я почувствовала, что могу что-то испортить, если полезу туда сама: выдам себя – и мы не узнаем что-то важное, отвлекусь на этих стариков – и прогляжу или не успею сделать что-то… более значительное.

– Более значительное? – едва не зашипел Селорн. – Тебя не волнует, что кто-то смог подкупить или запугать одного из принятых в нашу семью чужаков? Заставить этого подонка работать на себя, украсть из нашей сокровищницы эти проклятые свечи?

– Они хранились у нас? – вскинула брови Аниаллу. – Почему?

– Совет не дал мне их уничтожить, – скривился патриарх, хлестнув себя по боку хвостом.

– Не злись, – примирительно поскребла его плечо сианай. – Всё это тревожит меня ничуть не меньше, чем тебя самого. Вместо того, чтобы рычать друг на друга, давай лучше подумаем, кто бы это мог быть. Точно не алай – он был слишком высок, как эльф или даже дракон, да и глаза его не светились. Постой, – спохватилась она, – ведь матриарх Меори совсем недавно взяла под своё покровительство какого-то дарларонца, верно? Энаор всё ныл, упрашивая её сделать это.

– Это точно не он, – отмахнулся Селорн. – Эти двое со вчерашнего утра возятся с очередным изобретением. Ломали над ним головы несколько месяцев и вчера перешли от теории к практике. Ты знаешь, чем обычно заканчиваются эксперименты Энаора.

Аниаллу вжала голову в плечи.

– Вот я и велел ему наложить на свой заклинательный покой чары, которые не позволят выбраться оттуда наружу или проникнуть внутрь ничему и никому. Срок их действия ещё не закончился.

– Значит, нужно думать дальше, – развела руками Алу.

– Несомненно, – склонил голову Селорн. – Я уже послал Разноглаза проверить твой подвал. Посмотрим, что он там найдёт.

Долгое время Селорн и Аниаллу шли через покои Внешнего замка, направляясь к его сердцу, туда, где зеленела огромная поляна Внутреннего двора.

На пороге одного из залов Алу насторожилась – на неё нахлынули волны чужой печали. Не успела сианай отыскать их источник, как одна из створок дверей, темнеющих в стене справа, немного приоткрылась, и в образовавшуюся щель проскользнул какой-то эал. Он метнулся к текшему через зал ручью и, зачерпнув из него воды кувшином, всё так же быстро и бесшумно выскользнул на улицу. Селорн не придал значения этому происшествию, но Аниаллу всё же остановилась и окинула зал взглядом, ища причину столь стремительного исчезновения «водоноса». Вокруг ничего не двигалось – лишь журчала вода, да полотнища гобеленов, украшающие стены, слегка колыхались, словно от дыхания вытканных на них эалов.