Лилия Лукина - Новая Марджори

После ужина, причем очень вкусного – миссис Смит действительно умела хорошо готовить – Маргарита взяла копию признания Кроссби и, поднявшись к себе, положила бумаги в свою сумку, а потом выставила на стол все, что купила специально для того, чтобы торжественно отметить этот судьбоносный день в своей жизни, решив, что попросит Мэри разделить с ней этот праздник – бедная девочка явно нуждалась в утешении. Появившаяся вскоре с чаем Мэри была явно обескуражена таким приемом и сначала наотрез отказалась даже попробовать что-нибудь, но, поддавшись настойчивым уговорам Маргариты, все-таки сдалась и, таская потихоньку конфеты из коробки, начала рассказывать тоном опытного экскурсовода.

– Когда-то на месте нашего города была деревня, принадлежащая роду лордов Блэкхартов. Но в начале семнадцатого века их род оборвался: сам лорд погиб в результате несчастного случая, после чего его вдова уехала жить к своим родственникам в Бангор, а через некоторое время его неженатый сын был убит в Лондоне. Леди Блэкхарт вернулась в замок, который находится недалеко отсюда на холме – его из вашей комнаты не видно – только один раз – для того, чтобы похоронить сына, тело которого было сюда привезено. Потом она рассчитала слуг, взяла некоторые вещи, а остальное предложила разобрать жителям деревни, и вернулась к родственникам, даже не закрыв ворот замка.

– И благодарные жители его радостно разграбили, – заметила Маргарита.

– Но ведь с разрешения хозяйки, – возразила ей Мэри и продолжила: – Больше леди Блэкхарт здесь никогда не появлялась – как свидетельствуют источники, ее брак был очень неудачным. В связи с тем, что у Блэкхарта не было других законных наследников кроме сына, замок некоторое время оставался необитаемым, а через год был самовольно занят семьей человека по фамилии Морван. Несмотря на то, что жители деревни не признали его власть над собой, эта семья прожила в замке почти пять лет, а потом они уехали – замок все больше разрушался, а средств на то, чтобы привести его в порядок, у Морванов, видимо, не было. Потом в этом бесхозном замке еще не раз пытались поселиться другие люди, но никто надолго не задерживался. В настоящее время он находится в собственности государства, но денег на то, чтобы привести его в порядок, нам никогда не выделяли. Название же нашего города произошло от слияния двух слов: «black» – первая часть фамилии бывших владельцев и «hill» – холм. Вот и получился Блэкхилл, иначе говоря, «черный холм».

– Вы знаете, Мэри, я сегодня в лесу видела какой-то сарай, на котором написано, что там когда-то жила Странная Мэри, а ваша гостиница называется «Хижина Странной Мэри» и вас зовут Мэри. Это что-то значит? – спросила Маргарита.

– О! – воскликнула девушка. – Это для нашей семьи очень много значит! Эта совершенно необыкновенная женщина, когда-то спасла жизнь моему пра-пра – я даже не знаю, сколько этих «пра» должно быть – дедушке. С тех пор у нас в роду всех старших девочке этим именем называют, поэтому и папа так гостиницу назвал. И, вообще, в нашем городе очень бережно относятся к его прошлому и организовали «Клуб любителей старины». Его председатель – наш приходской священник отец Тройд, а еще в него входят: судья, директор школы, помощник мэра, ветеринар, хозяин книжного магазина и учитель истории Генри Тройд, который создал в нашей школе музей истории Блэкхилла, где проходят заседания «Клуба». А на том месте, где когда-то была хижина Странной Мэри, мы выстроили новую и я вожу туда школьников. Летом мы воссоздаем там обстановку этой хижины… Ну, там котелки, плошки, траву сухую вешаем, а на зиму все это убираем, а ее запираем, чтобы мальчишки не лазили.

Произнося имя Генри Тройда, девушка невольно опустила глаза и вздохнула. «Ого! Здесь что-то есть!» – подумала Маргарита и осторожно спросила:

– Мэри! Простите за бестактный вопрос, но я еще вчера заметила, что вас что-то очень сильно угнетает. Что у вас случилось? Может быть, я смогу вам как-то помочь? Вы знаете, случайные попутчики в поезде бывают друг с другом куда откровеннее, чем со своими близкими, потому что уверены, что никогда больше не встретятся, и, выговариваясь, ничем не рискуют. Вот и представьте себе, что мы с вами никогда больше встретимся, и расскажите мне, что вас печалит. Вдруг мне в голову придет хорошая идея, которая поможет вам.

Мэри слушала ее молча, опустив голову, а потом горько расплакалась.

– Никто мне не поможет! – всхлипнула она, но постепенно успокоилась и, тяжело вздохнув, стала рассказывать.

История оказалась стара, как мир. Старший брат Мэри, Николас, учился в одном классе с Генри, единственным и горячо любимым сыном приходского священника, тихим и погруженным в книги мальчиком, над которым одноклассники частенько подшучивали, порой, довольно зло. Николас же, не выносивший, когда обижают слабых, всегда его защищал – так они и подружились. Генри стал часто бывать в доме Смитов, помогал Николасу делать уроки – тот особой страстью к наукам не пылал, и рассказывал много интересных, вычитанных в книгах историй, приохотив этим к чтению и Мэри, которая постоянно крутилась возле них. И постепенно она влюбилась в Генри, который был совершенно не похож на всех остальных мальчишек: он был куда серьезнее, воспитаннее и умнее их всех. Когда они подросли, то стали уже вместе обсуждать прочитанные книги, потом вместе же заинтересовались историей своего города, а потом Генри пришел к выводу, что тихая, кроткая, «домашняя» Мэри выгодно отличается от всех остальных девчонок, которые не обращали на него никакого внимания, а то и дразнили. Затем Генри уехал учиться, и они писали друг другу добрые, хорошие письма, а, когда он вернулся домой, решили, что со временем обязательно поженятся – ведь они так схожи характерами и у них столько общего. Сами Тройды не были против этого брака, относясь к Мэри уже почти по-родственному. Но все эти планы в одночасье рухнули, когда, после того, как посадили близнецов Гиббсов, в отчий дом вернулась их младшая сестра Энн. И самым обидным было то, что о помолвке Генри и этой мерзавки, Смиты узнали от совсем посторонних людей. Тройды же, хотя и чувствовали себя донельзя смущенными и виноватыми, но все же никаких внятных объяснений им не дали и всячески избегали любого общения. Но, хотя помолвку отметили уже давно, со свадьбой почему-то не спешили. А Мэри, которая, как и ее родители, считала себя почти невестой Генри, начала лить слезы, оплакивая, как свою несчастную любовь, так и несмываемый, по ее мнению, позор – ведь ее бросили, а это, по меркам маленького городка, означало крушение всей ее жизни.

Финально хлюпнув носом, девушка замолчала и с надеждой уставилась на Маргариту, явно ожидая немедленной помощи – кажется, вера в ее всесилие прочно укоренилась в этой семье. Маргарита же, выслушав эту историю, тут же поняла, что истинной подоплекой этой помолвки со стороны Гиббсов было желание, уведя у Мэри жениха, хоть так отомстить Тому Смиту. Но, не зная пока, чем руководствовались в этой ситуации Тройды, решила не торопиться с откровениями и, чтобы утешить девушку, зашла с другой стороны.