Юлия Качалова - Игра Первых

– Апанхур! – Сердце Синголь бешено заколотилось.

– Ты с ним справишься?

– Нет! Мне нельзя с ним встречаться!

– Тогда быстро уходим! Я тебя выведу наверх, пока Жрец собирает людей, чтобы решать, как с тобой поступить. Охои, конечно, перед тобой в долгу, но страх в них очень силён. Я не уверен в решении, которое они примут.

И снова они двигались тёмными туннелями. Некоторое время шли в полном молчании, вжимаясь в расщелины при появлении любого встречного. Постепенно обжитые территории остались позади, больше им никто не попадался.

– Что этому типу от тебя надо? – наконец спросил Алзик.

– Не знаю! Он преследует меня со дня рождения, требует подарок.

Охой изумился:

– Полез в пропасть, чтобы ты сделала ему подарок? Ну и обычаи у вас!

– Нет. Он хочет отнять то, что подарили мне.

– Кто он вообще такой?

– Когда-то был лучшим воином нашего племени, а потом его разум забрал… – Синголь испуганно смолкла.

– Кто забрал его разум? – допытывался охой.

– Не могу сказать! Не сейчас! Не в темноте. Когда выберемся наверх и рассветёт.

– Рассветёт?

– Ну, когда взойдёт солнце!

Алзик резко остановился:

– Я не смогу оставаться с тобой в Большом мире, когда рассветёт.

– Почему?

– Слепящий огонь, который ты называешь солнцем, сжигает глаза охоев. В тот единственный раз, когда я поднимался в Большой мир, было темно, только яркие точки усыпали громадный купол. Потом в глазах появилось жжение, и я понял, что начинается время слепящего огня…

– Ты хочешь сказать, что выведешь меня наверх и оставишь?

– А что ещё я могу сделать?

– Придумай что-нибудь! – умоляла девушка. – Ты же умный! Наши кузнецы, когда работают с расплавленным металлом, надевают специальные маски-козырьки из дымчатого кварца, которые защищают их глаза от жара и попадания искр.

Парень не ответил, дальше шли молча. Мысль симхаэтки лихорадочно работала над тем, как бы смастерить защитную маску для охоя. Потом Синголь спохватилась, что его кожа, наверное, такая же нежная, как глаза. На солнце Алзик мгновенно обгорит, значит, ему понадобится шляпа. Тем временем юноша думал: «Какой толк будет от меня, слепого? И что я знаю о Большом мире? Здесь я в состоянии ей помочь, наверху же не сумею ничего!»

Судя по тому, что становилось всё жарче, в Большом мире было время слепящего огня.

– Ты знаешь, куда идти, когда выберешься? – спросил охой.

Синголь растерялась:

– Прежде чем за мной погнался Апанхур, я поднялась в святилище. Не помню зачем. Перед этим Старец дал мне… – Девушка вытащила из-под выреза туники кулон. – Это амулет-оберег, обладающей чудодейственной силой. Ты спрашивал: как мне удалось прогнать чудовище? почему расплёлся узел и рассыпалась каменная плита? Так вот, это всё сделал волшебный амулет! И ещё он…

Синголь собиралась рассказать, что с помощью амулета читала мысли Алзика, но, заметив, что спутник почти её не слушает, обиделась и замолчала. А юноше к тому моменту сделалось не до разговоров. Привыкший к прохладе подгорного Дома, он с трудом переводил дыхание от духоты. И всё чаще тёр слезящиеся глаза, почти утратившие способность видеть. Не заметив острый камень, Алзик споткнулся и упал, неудачно подвернув ногу. Попытался встать, но ощутил резкую боль в щиколотке.

– Передохнём. – Отвернувшись от девушки, охой уткнулся лицом в ладони.

Синголь наконец заметила, что с её проводником творится неладное. Немного подождала, но парень не шевелился. Тогда она поднесла к глазу кулон и посмотрела на юношу через кристалл.

Жжение, пронзавшее его глаза, было нестерпимым. Синголь однажды в детстве потёрла лицо пальцами, выпачканными в перце, так на её вопли сбежались все тётушки. Алзик терпел молча. Голова у него кружилась от жары. Правая щиколотка раздулась и горела, передвигаться он мог разве что ползком. Но главное, его одолевало чувство собственной никчёмности, от которого хотелось плакать, и только присутствие Синголь мешало ему выразить отчаяние.

– Дальше тебе придётся идти одной, – глухо промолвил Алзик, не поднимая головы. – И пусть хранит тебя твой амулет-оберег.

– А ты?

– Немного отдохну и вернусь обратно.

– С вывихнутой ногой?

– Пустяки.

– Я не оставлю тебя, даже не надейся! Доверься мне, как я доверялась тебе. Дай осмотреть ногу!

Упрямец не шевельнулся. Синголь пришла в голову новая мысль, и она через кристалл послала Алзику образ каменной чаши с ледяной водой, из которой умывалась. Вода наполняет ладони, промывает глаза, они становятся ясными, чистыми, жжение исчезает.

– Колдуешь? – фыркнул Алзик.

Судя по голосу, ему немного полегчало.

– А что ещё прикажешь с тобой делать? Ты же сразу понял, что не можешь идти! Старец учил меня, как вправлять вывихи, боль будет недолгой. Повернись на спину, пожалуйста.

Юноша с неохотой подчинился. Бережно устроив его раздувшуюся ногу на своих коленях, Синголь внимательно ощупала щиколотку.

– Теперь представь, что у меня во-о-т такая морда, сам знаешь какая… С во-о-т такими зубами…

Девушка сделала уверенное резкое движение. Алзик вскрикнул, его лицо мгновенно покрылось испариной.

– Всё в порядке, сейчас наложу тугую повязку, – бормотала симхаэтка, пытаясь оторвать полоску ткани от подола. – Жаль, конечно, новую тунику, мне её совсем недавно подарили на день рождения.

– Может, этот тип мечтал, чтобы ты отдала ему свою тунику и предстала без одежд, – через силу ухмыльнулся парень. – Ради этого, конечно, стоило лезть в пропасть.

– Очень остроумно.

Ткань наконец поддалась. Пока Синголь ловко накладывала повязку, Алзик протянул руку и потрогал её пояс:

– Красивая штука!

– Придумала! – радостно воскликнула девушка.

Расстегнув пояс, она показала тончайшие пластины, вставленные в кожу.

– Слюда ослабит солнечные лучи, и твои глаза смогут вынести дневной свет!

Повозившись с застёжками, Алзик закрепил пояс на голове.

– Что-нибудь видишь?

– Да как сказать… Глаза не жжёт, а на уши жмёт.

– Ещё бы с твоими-то ушами! Кстати, тебе нужна шляпа.

– Что?

– То, что надевают на голову, чтобы укрываться от солнца, дождя и снега.

– Ты говоришь загадками, – помрачнел охой. – Я в Большом мире как младенец! Не знаю ни солнца, ни дождя, ни снега, ни шляпы.

– Неужели не интересно узнать?

– Интересно… Но наверху я буду для тебя только обузой.

– Как я для тебя в подгорном Доме?

– Не сравнивай! Ты принесла Колхой!

– А с ним множество неприятностей!

– Но сама же со всеми справилась.

– Только потому, что ты был рядом! Иначе бы я сразу скисла. Пожалуйста, Алзик, не оставляй меня!

– Ты обещала сказать, кто забрал разум у этого… Апанхура.