Дмитрий Чарков - Провожая Люцеру в рай

Первым порывом Артёма было спуститься вниз и узнать, что случилось. Но он резко себя одёрнул, присев вместо этого на край королевской кровати, и застыл в оцепенении.

– Артё-о-ом, ты не спи-и-и-шь? – пропела Леся из ванной.

Голос её был веселый и звонкий, отраженный керамикой стен.

Он не ответил. Сидел, уставившись в пол, выстланный оранжевым ковровым покрытием с рыжей выделкой. «Где-то я уже такой видел», – подумал он. В гостиницах обычно все реквизиты типовые, одинаковые, быстро заменяемые…

– Артё-о-ом, я скоро выхожу, не спи-и-и!

…И жарко там – парная всё же… Аж горло обжигает…

Он резко соскочил с кровати и, выйдя в гостиную, взял со столика телефон. В нем было сообщение от провайдера с прикрепленным файлом:

«Ваш баланс составляет: тридцать одна тысяча двести долларов США. Live Devil благодарит Вас за пользование его услугами».

Ого. Значит, он успел совершить что-то весьма и весьма значимое для провайдера, коль его баланс вырос сразу более чем в три раза, учитывая, что больше десятки «зелеными» к нему поступило со счета Бориса. И опять сумма цифр его баланса равнялась шести.

– Нет, Цветик, я не сплю, – отозвался Артём.

В прикрепленном файле находился клип. Это была сцена, почти идентичная той, что он наблюдал менее часа назад на экране плазмы в смежной с их спальней комнате. Почти идентичная. Несколько сменился интерьер и… снова иной сценарий.

Игривое видео: Вероника, держа перед собой на уровне груди какое-то желто-оранжевое покрывало – или халат? – исполняет стриптиз, постепенно опуская импровизированную ширму ниже и ниже, то и дело со смехом обращаясь к оператору с разными провокационными и весьма кокетливыми вопросами, перемежая свою речь довольно-таки откровенными выражениями, чего Артём никак не ожидал от неё когда-либо услышать. По качеству клипа можно было судить, что снимался он на камеру мобильника. Оператором, судя по всему, выступает Борис. Вот он бросает снимать, кинув трубку на какое-то мягкое возвышение, так, что она, отскочив от поверхности, упирается торцом в другой предмет, оставляя общую картинку несколько сдвинутой, но вполне разборчивой.

Борис появляется в кадре со спины, в том же костюме, босой. Держит в руке какой-то болтающийся предмет – галстук, догадался Артём: свой шелковый галстук. Вот он приближается к Веронике, загораживая её почти полностью от объектива, на мгновение оборачивается назад, с довольно глупым выражением на лице, отметил про себя Артём. Затем взмахивает галстуком, словно отбиваясь от назойливых папарацци, опускается на колени перед девушкой…

Артём в изумлении смотрел на дисплей своего телефона – но как же так, ведь в той версии, что демонстрировалась ему недавно по телевизору, всё выглядело… абсолютно также и… совершенно по-иному. Сейчас он наблюдал двух любовников, занятых друг другом – несомненно, по обоюдному желанию, и это видео не предназначалось для посторонних. Да и сниматься, наверно, не должно было. Случайная запись, это было понятно. Скорее всего, файл с клипом должен был быть непременно удален, при обнаружении, но… каким-то непостижимым образом попал к нему, Артёму. Хотя он об этом никого не просил и даже не думал о таком!

Любовная сцена на экране буквально на мгновение загораживается чьей-то тенью, а из динамика тут же вырывается хлёсткий звук удара, удивленный возглас и затем – пронзительный крик Вероники, явно наполненный ужасом. В полумраке видно, как она, обнаженная, вскакивает на ноги и опрокидывает торшер, который с грохотом ударяется о стену и падает на пол, погружая все происходящее в кровавую тьму: слышатся её вопли вперемежку со звериным рыком, перемежаемые звуками ударов. Потом удаляющиеся шлепки босых ног и призывы девушки о помощи.

Артёму, собственно, и не требовалось освещения: он прекрасно помнил, что же именно в те мгновения происходило в бассейне «Паласа». Он приложил указательные пальцы к вискам и замер, пытаясь определить, в каком измерении находится. Им вдруг овладело ощущение дежавю: через всё это он уже когда-то проходил, а сейчас на его глазах просто разыгрывается пьеса, о содержании которой он догадывался, но никак не мог связать в единое целое увертюру, общий сюжет и финал спектакля.

Дополнительно появилось лишь устойчивое опасение, что финал может обернуться далеко не в его пользу.

7

Вероника, закутавшись в своё пальто, сидела в комнате администратора аква-салона, судорожно всхлипывая и сжимая обеими руками стакан с крепким чаем, который ей заботливо принесла кто-то из женщин. Проведенные на открытом воздухе минуты, пока Бориса загружали в «скорую», только сейчас дали о себе знать, наполнив её тело мелкой зябкой дрожью.

Напротив расположился невысокий коренастый мужчина. Она не запомнила ни имени его, ни фамилии, ни кем он, собственно, был: она просто знала, что он из полиции и будет задавать ей вопросы по поводу этого кошмара.

– Ну как, Вероника Александровна, получше уже?

– Д-да, с-спас-сибо.

– Думаю, вам нужно немного расслабиться.

Теперь она вспомнила – это был дежурный следователь. Сперва в бассейне появились двое крепких ребят в форме полицейских, которые и вызвали врачей, и задали ей первые вопросы. Потом приехал этот мужчина.

– Давайте проясним ситуацию: что всё-таки произошло?

Поставив чашку на стол, девушка глубоко вздохнула, на несколько секунд задержала дыхание и затем выдохнула. Так несколько раз. Следователь терпеливо ждал. Потом заговорила:

– Мы с Борей… были в бассейне, раздевались и… в общем, занимались друг другом. Потом… ворвался какой-то человек и начал его бить.

– Вы его рассмотрели? Видели раньше этого человека?

– Нет. Я не успела рассмотреть. И не пыталась даже.

– Свет был включен?

– Горел светильник, но когда я подскочила, то, наверно, задела его… не помню… наверно, задела его, и он упал. Разбился, видимо.

– Вы видели, как человек вошел? Или слышали?

– Нет. Я была… занята другим, вы ж понимаете. Я почувствовала, что что-то не так – я даже не поняла в начале, что кто-то посторонний находится в помещении. Какой-то толчок, вдруг нет рядом Бориса… глаза открыла… этот, как сумасшедший… кулаками, ногами… по голове… – она всхлипнула и закрыла лицо ладонями.

– Он был лицом к вам?

– Нет, боком. Я толком не разглядела – подскочила сразу.

– Высокий?

– Нет, невысокий. Худощавый.

– Что было на его ногах?

– В смысле?

– Ну, кроссовки или ботинки, или он был… босиком?

– Он… – она задумалась, озадаченная, – это были туфли – черные туфли.

– Каблук высокий? Прямой, скошенный?

– Не-ет, сантиметр – полтора, прямой, то есть обычный вполне: классика.