Вивиан Шоу - Странная практика

Крансвелл хохотнул.

– Договорились, – заявил он. – Любая возможность не готовить самому, знаете ли… Ладно, пойду смотреть, что у нас есть.

– Спасибо, – еще раз искренне поблагодарил Ратвен.

Он повесил трубку, чувствуя себя немного виноватым из-за того, что вовлек в эту историю еще одного человека, но в основном радуясь тому, что заручился помощью Крансвелла и его возможностями по доступу к поразительному количеству первоисточников.

Привалившись к лабораторному столу, Грета терла впадинки на висках и смотрела, как ее бывший парень подкручивает колесики своего микроскопа.

– Ну и? – спросила она.

– Что «и»? – Небольшой поворот, еще один. – Как я могу проводить хоть какой-то анализ, когда ты постоянно меня прерываешь своими «ну и»? Честно говоря, ничего полезного не вижу. Просто острый кусочек какого-то серебристого металла. Надо будет сделать спектрограмму.

Судя по тону, Гарри задачей заинтересовался.

Она подошла, и он посторонился, позволяя посмотреть в микроскоп. Как он и сказал, пользы было мало: треугольный кусочек белого металла, предположительно – кончик какого-то лезвия, кое-где с сероватыми пятнышками. Грету тревожили именно эти пятнышки налета. Помимо металла и крови, от них пахло чем-то сернистым – резко и знакомо, словно она уже когда-то сталкивалась с этим запахом, но сейчас не могла его распознать. А реакция Варни на это вот вещество говорила о довольно сложном воспалительном ответе.

– А ты можешь? – уточнила она. – Когда мне в прошлый раз понадобилась спектрометрия, то анализа образцов пришлось ждать просто вечность: передо мной была очередь из нескольких лабораторий. Да и вообще, это же, должно быть, жутко дорого.

– Может, в Королевском колледже и надо ждать, а ты – в Королевской лондонской! – с ухмылкой ответил Гарри. – Так уж получилось, что сейчас на масс-спектрометрию у нас нет очереди, а эта штука достаточно странная и интересная, так что я готов ею заняться.

– Ты великолепен! – вздохнула Грета, распрямляясь. – Просто magnifique [4] Превосходный, первоклассный ( фр .). , – почему-то добавила она по-французски.

Гарри засмеялся.

– Ты вообще не ложилась, да? Я вижу. Иди отсюда, не мешай работать. Позвоню, как только получу результаты по этой гадости.

Она кивнула, борясь с очередным зевком, и взяла свою громадную и неопрятную сумку.

– Ладно. Буду на связи, Гарри. И спасибо. Правда.

Он уже взялся за образец, чтобы подготовить его для газового хромато-масс-спектрометра, и только молча кивнул. Такие же обидно-рассеянные кивки, она без радости вспоминала, были, когда они встречались. Грета сунула руки в карманы и направилась к выходу из лаборатории, сознательно стараясь думать о чем-то – о чем угодно – другом.

Личной жизни у Греты практически не было из-за постоянной занятости и потому, что ничего хорошего из попыток встречаться с кем-то, совершенно не связанным с тем миром, в котором она работала, не могло выйти. Она считаные разы завязывала с кем-то отношения, которые ни разу не продлились больше нескольких месяцев и в целом доставляли мало радости. Во-первых, трудно было находить все новые и убедительные отговорки относительно дневной работы: Грета в итоге пришла к фразе: «…у меня частная практика с особыми пациентами» и ссылалась на врачебную тайну, чтобы не обсуждать то, чем она на самом деле занимается, однако это все равно выматывало. Она позволила Гарри считать, не афишируя этого, что лечит заболевания, о которых просто не принято говорить, однако застольные разговоры на тему «как прошел твой день» становились ежедневным минным полем, а плюсы от близких отношений этого не компенсировали.

Тем не менее знакомство с Гарри оставалось полезным, так что Грета время от времени к нему обращалась, когда нужно было провести какой-то анализ, и была очень-очень благодарна ему за то, что он не задавал вопросов, особенно начинающихся со слов «почему».

Она выбралась из лабораторного корпуса, особо не глядя по сторонам, пока не оказалась на улице перед фасадом здания.

Королевская лондонская больница изначально была не слишком красивым строением: коричневато-желтый кирпич и кое-как натыканные пилястры в попытке соблюсти классическую внушительность. Со временем к зданию то тут, то там добавляли какие-то куски, включая громадный ряд прямоугольных пристроек, облаченных в синее стекло, которые очень странно контрастировали с георгианской архитектурой первого здания. Больница была уродливая, но явно процветала и работала, не рассчитывая на голый оптимизм и заплатки.

Ее собственный кабинет на Харли-стрит был максимально спартанским и располагался в этом престижном, для частных врачей, районе только из-за того, что помещение полностью принадлежало ее отцу и перешло к ней по завещанию после его смерти вместе с суммой, которой как раз хватило, чтобы заплатить налог на наследство. Сейчас ее соседями были в основном другие специализированные приемные, а не личные кабинеты знаменитых и (или) орденоносных медиков, однако она все равно остро ощущала собственную относительную ничтожность. Соответствовать исторически сложившемуся лондонскому врачебному ВИП-району было довольно утомительным делом, особенно учитывая то, что у нее не хватало денег, чтобы ее собственная приемная смотрелась так же шикарно, как остальная часть улицы, даже с защитными иллюзиями на двери. Те деньги, которые у нее оставались – за вычетом личных и деловых расходов, – уходили на то, чтобы обеспечить ее наименее благополучных пациентов самым необходимым.

Грета позволила себе совершенно идиотскую фантазию – как она воздвигнет на крыше дома несколько современных коробок из синего стекла в качестве солярия для пациентов-мумий – и тряхнула головой. Гарри прав: ей нужно выспаться.

Рано утром она позвонила подруге, Надежде Серенской, – узнать, не подменит ли та Грету сегодня на приеме. Надежда, которая была ведьмой и потому хорошо знала сверхъестественную общину Лондона, и Анна Волкова – полукровка-русалка и профессиональная медсестра – регулярно приходили Грете на помощь, однако обычно она договаривалась об этом заблаговременно.

Грета достала телефон и набрала номер приемной.

После трех гудков Надежда ответила: Грета знала, что, если бы в тот момент у нее был пациент, звонок переключился бы на автоответчик, и все-таки ей было неловко заставлять подруг не только заниматься лечением, но и играть роль регистратора.

– Грета, – голос Надежды звучал совершенно спокойно, – что у тебя?

– Привет, Деж. Сейчас – ничего особенного. – Она не справилась с зевотой. – Еще раз спасибо, что подменила без всякого предупреждения. Как все идет?