Трейси Бэнгхарт - Грация и фурия

Они прошли дальше и оказались в освещенной золотисто-теплым светом круглой комнате, стены которой были украшены позолоченной лепниной и искусно выполненными вставками из слоновой кости. Несколько мраморных арок вдоль стен намекали на то, что за ними расположен лабиринт. У арок находились живые папоротники в разукрашенных горшках. Посреди комнаты располагались кремового цвета диваны с грудами темно-красных бархатных подушечек. Одна из новых Граций, Кассия, вздохнула и прижала к груди ладони.

– Здесь мы встречаемся перед приемами и балами, – объяснила Инес. – И здесь же вас будет ждать посланник Наследника, если захочет увидеться с вами наедине.

Номи сглотнула.

Очевидно, что служить украшением палаццо было не единственной задачей Граций. Ей и остальным избранницам предстояло Наследника ублажать.

Номи с трудом подавила в себе приступ тошноты. Ей полагалось прислуживать Серине, а вовсе не Наследнику. Именно к этому она и готовилась все те годы, пока Серина училась танцам и игре на арфе.

Для роли Грации она была совершенно не готова. Да она никогда и не стремилась быть Грацией.

– Наши покои весьма просторны, – продолжала Инес. – Вам можно выходить в сад и пользоваться пляжами при дворце, но нельзя покидать свои комнаты без сопровождения. Время от времени мы выходим в Беллакву, но только группой и только по специальному разрешению Наследника или Верховного Правителя. Основной нашей работой, работой Граций, является умение приносить удовольствие, но нам также важно поддерживать друг друга. Ведь мы все нуждаемся в поддержке, и скоро вы сами в этом убедитесь.

Номи показалось, что в словах Инес заключен какой-то глубокий скрытый смысл, но в чем он, она так и не поняла и была не совсем уверена, что он там есть.

Инес провела их через лабиринт гостиных комнат, основными цветами которых были бледно-желтый и розовый. В комнатах были тяжелые портьеры из дамасской ткани и изысканная мебель. Сводчатые дверные проемы вели из комнат в отделанные кафелем ванные, на широкие балконы с мраморными балюстрадами, в огромные столовые и гардеробные, полные великолепных платьев и белья. Номи со слов Серины знала, что Грации живут в роскоши, но увиденное ею сейчас выходило далеко за пределы ее воображения.

В каждой комнате небольшие группы Граций играли в «святых и моряков» или вышивали, и всюду за ними молча наблюдали мужчины в белых ливреях. Номи не сомневалась, что эти мужчины внимательно слушают и пристально следят за всем происходящим, а затем докладывают Верховному Правителю обо всем подозрительном. Некоторые Грации прогуливались по террасам или тихо беседовали, потягивая из крошечных чашечек дымящийся кофе. Но нигде, абсолютно нигде Номи не услышала ни смеха, ни громких или хотя бы слегка наполненных эмоциями голосов.

Номи все это ненавидела. Вызывающая роскошь и тишина. И у всех, у всех Граций на лицах словно приклеенные, фальшивые улыбки. Номи могла бы, пожалуй, даже приспособиться к этому миру, будь она здесь служанкой. Невидимость давала бы ей хотя бы иллюзию свободы, но быть Грацией… Серина могла, Номи – никогда.

Когда Инес наконец показала каждой Грации и каждой служанке их комнаты, Номи уже валилась с ног от усталости.

– В комнатах вы найдете, чем подкрепиться, а завтра утром вас разбудят перед завтраком, – сообщила Инес. – Служанки, утром я представлю вас нашей управляющей, и она разъяснит вам обязанности. – Глаза Инес остановились на Номи. – Полагаю, твоей служанкой станет сестра? Если нет, то не беспокойся, прислугу тебе выделят из нынешнего персонала.

Язык Номи прилип к гортани, но она все-таки выдавила из себя:

– Пусть со мной будет Серина.

Наконец сестры остались одни. В их спальне было прохладно, из открытого окна дул ровный бриз. Рядом с окном находилась кровать с периной и покрывалом, украшенным таким же узором, что и занавески на окнах. На туалетном столике стояли зажженные свечки, и по комнате распространялся аромат роз и ванили. Рядом со свечами находилось блюдо со свежими фруктами и хлебом. Снаружи над горизонтом парила растущая луна, и ее отражение танцевало на поверхности океана, на который выходили окна этой части палаццо.

Номи повернулась к сестре. Сказать хотелось многое, и сделать это надо было прямо сейчас, но в горле застыл тошнотворный комок, и она безвольно присела на край кровати.

– Что случилось? – Серина, наклонившись, стянула с ног сандалии.

Глаза Номи наполнялись слезами.

– Я была в коридоре… А из-за угла вышли Наследник и его брат. Они вдруг оказались прямо передо мной, и я… – Номи сделала глубокий вдох, и только затем, запинаясь, продолжила: – Все произошло так неожиданно, и я… Я вовсе этого не хотела… Я сказала им то, что говорить не следовало.

– О, Номи, как же ты так! – Голос Серины был непривычно резким и хриплым.

Конечно же, она рассердилась. Номи никогда не заходила так далеко, никогда не подвергала себя и сестру подобному риску. Номи погрузила сжатый кулак в мягкую поверхность перины.

– Лучше бы мне никогда его не видеть. Я страшно испугалась. Особенно из-за того… Из-за того, что… – Неохотно она достала из сумки книгу.

Серина будет вне себя от гнева, но лучше покончить со всем прямо сейчас. А затем, быть может, придумать план дальнейших действий.

– Еще и это. – Серина неподвижно застыла, только забытая сандалия покачивалась на ремешке, зажатом в ее пальцах. – Где ты это взяла?

– Там, рядом с туалетом, была библиотека. Я увидела ее и просто… просто шла туда. Там было много-много книг, полки до самого потолка… – От воспоминаний у Номи даже глаза остекленели.

– Что ты сделала? Похоже, украла одну из книг? – Голос Серины от гнева дрожал. – Великолепно! Ты перещеголяла саму себя. Прежде ты лишь язык не по делу распускала да из дома порой ускользала… Но теперь … Теперь ты стащила книгу, будто не догадывалась, что за все придется заплатить. Наследник видел ее у тебя?

Бушевавший в Серине гнев перерос в панику.

– Нет. Я ее спрятала. – Номи сглотнула. Кровь в венах кипела от стыда. – Но моя дерзость и без того сослужила нам дурную службу. Я предполагала, что буду наказана , но… Но это…

– Неважно, на что ты там себе надеялась. – Серина открыла крошечный шкафчик рядом с койкой служанки и швырнула туда свои сандалии. Те глухо стукнулись о деревянную перегородку внутри. Номи вздрогнула. – Ты привлекла к себе его внимание. Что ж, ты своего добилась! Теперь ты – Грация! Прими же мои поздравления! – Из глаз Номи хлынули слезы.

– Я вовсе не хотела этого. Выбора – становиться Грацией или нет, – у меня не было. А у нас всегда должен быть выбор !