Джарон Ланир - 10 аргументов удалить все свои аккаунты в социальных сетях [litres]

Еще общие черты с религиями? Возможно, мой крестовый поход против ОБЛОМа сродни выступлению протестантов против торговли индульгенциями. Это долгая история о том, как люди отказывались от структуры церкви, но не отвергали суть религии.

Если я все понимаю правильно, то это проблема не интернета как глобального проекта. Мы можем спокойно радоваться присутствию всемирной сети в нашей жизни. ОБЛОМ внушает вам, что без него у вас не будет электронных устройств, доступа в интернет и групп поддержки, которые помогут вам в трудные времена, но это неправда. Это ложь, которую вы восхваляете и усиливаете, пользуясь ОБЛОМом, точно так же, как адепт опорочившей себя церкви поддерживает ее порок.

Третий аргумент касается превращения человека в морального урода. Помните: дело не в том, что вы всегда и со всеми поступаете по-свински, а в том, что ваш внутренний переключатель переведен в режим стаи. Вы сосредоточены на динамике событий внутри стаи и на взаимоотношениях между стаями. Вы начинаете вести себя как подонок с теми, кто стоит ниже вас на иерархической лестнице или вообще не входит в вашу стаю, а иногда и с теми, кто конкурирует с вами на равных.

Попробуйте оценить роль религии в возникновении конфликтов по всему миру и постарайтесь понять, как действует эта динамика внутри самих религий. На самом деле сейчас весьма распространен сценарий – и примеры тому приведены в главе, посвященной политике, – когда ОБЛОМ вытаскивает на поверхность старые религиозные конфликты, чтобы уровень «вовлеченности» людей был как можно выше.

Четвертый аргумент связан с преуменьшением значимости правды, что с духовной точки зрения крайне важно.

Религия со строгими догматами может требовать от своих адептов веры в то, чему нет доказательств, или в то, что опровергнуто наукой. Например, в некоторых религиях до сих пор принято считать, что Солнце вращается вокруг Земли [124] http://www.independent.co.uk/news/world/middle-east/saudi-muslim-cleric-claims-the-earth-is-stationary-and-the-sun-rotates-around-it-10053516.html .

Верить во что-то лишь потому, что тебя научила этому система, означает передать этой системе свои способности к познанию. Чтобы пользоваться ОБЛОМом, зависимым от него людям приходится быть терпимыми к некоторым смехотворным идеям. Например, вам приходится верить в мудрость алгоритмов, чтобы читать то, что вам дают читать, даже если у вас есть доказательства того, что эти алгоритмы не так уж и всемогущи [125] https://weaponsofmathdestructionbook.com/ . Вы должны соглашаться с нелепыми конспирологическими теориями, чтобы избежать нападок троллей в большей части мира ОБЛОМа. Вам необходимо придерживаться такого взгляда на мир, который не учитывает группу людей, с которой вас уравняли алгоритмы вовлеченности [126] Самая известная цитата ультраправого автора под псевдонимом Менсий Молдбаг: «В большинстве случаев бессмыслица – куда более эффективное средство организации, чем правда. В правду может поверить каждый. Вера в бессмыслицу – неподдельное проявление верности. Она служит политической униформой. А если у тебя есть униформа, то у тебя есть и армия». .

Я использую слова «духовный» и «религиозный», и вот почему: религии часто претендуют на истину, а духовность – не обязательно, кроме того, она лучше уживается с типом мышления, зародившимся в эпоху Просвещения.

Эпоха Просвещения сделала акцент на способах обучения, которые не подчинялись никаким иерархиям власти. Вместо этого мышление Просвещения приветствует научно обоснованные доказательные методы аргументации. Наука и технология в полной мере приняли учение Просвещения, но теперь их обошло учение ОБЛОМа, которое тянет всех назад.

Возможно, вам знакомо слово «мем», означающее пост в соцсетях, который может стать вирусным и облететь весь интернет. Но первоначально этот термин имел отношение к философии мышления.

Его ввел в обращение эволюционный биолог Ричард Докинз. Он предложил использовать слово «мем» для обозначения культурных единиц, которые конкурируют друг с другом и либо передаются дальше, либо нет, согласно псевдодарвиновскому процессу отбора. Таким образом, какие-то модные тенденции, идеи и привычки преобладают над другими, а другие отмирают.

Концепция мемов предполагает, что все, что делают люди (за исключением умников от науки) – все гуманитарные науки, культура, искусство и политика – это подобные друг другу примеры конкуренции мемов, обычные подпрограммы высокоуровневого алгоритма, которым могут управлять умники. С появлением интернета идеи Докинза стали модными, потому что они льстили технарям.

Возник целый жанр первичной интернет-оценки, когда кто-то запускает мем и восхищается тем, насколько он классный. Этот жанр существует и до сих пор. Мемы появились для выражения солидарности с философией, которую я называю кибернетическим тоталитаризмом. Она до сих пор лежит в основе ОБЛОМа.

Может показаться, что мемы уточняют то, что вы говорите, но это всегда иллюзия. Можно запустить мем о крупном политике и тем самым отметить какое-то важное событие. Но если рассматривать ваши действия более масштабно, то окажется, что вы закрепляете в массовом сознании идею о том, что правдиво только популярное. То, что вы считаете важным, будет опровергнуто тем, что наберет больше лайков. Таков замысел. Люди, проектировавшие ОБЛОМ, верили в мемы.

Если посмотреть на совсем уж глобальные вещи, то бешеная популярность может быть и правдивой. Вера в мемы действительно становится истиной, но лишь в конце, причем в самом конце. Если человечество уничтожит само себя из-за того, что злонамеренные мемы помешают нам, скажем, решить проблему изменений климата, то если через сотни миллионов лет появится некий вид разумных осьминогов, и они найдут останки нашей цивилизации, то удивятся, что же пошло не так.

Рациональность отличается от эволюции. Она быстрее. Однако мы не знаем, как работает рациональность.

В сознании есть еще кое-что кроме мемов. Наша способность разгадывать загадки сама остается неразгаданной. Принять эту правду может оказаться непросто, потому технари предпочитают ее отрицать.

Вот несколько беспощадных истин: пока что мы не можем точно описать процесс мышления или разговора. Мы не знаем, как в мозгу представлены идеи. Мы даже не можем дать точного научного определения идее. Это не значит, что нашей науке никогда не удастся всего этого понять, но сейчас мы этого не знаем. Можно ждать, что однажды нас осенит, а пока будем делать вид, будто мы все понимаем, но в таком случае мы просто лжем самим себе.

Когда мы говорим о политике, культуре, искусстве или законах, существует вероятность того, что количество перейдет в качество, несмотря на то что мы не можем сказать, что это за качество. Возможно, алгоритмы, принцип написания которых нам известен, просто не могут отличить террористов или агентов иностранной разведки от обычных людей, которые не пытаются уничтожить мир.