Олег Демидов - Глобальное управление Интернетом и безопасность в сфере использования ИКТ: Ключевые вызовы для мирового сообщества

Таким образом, складываются социально-экономические предпосылки для фактического перехода интернет-коммуникации в статус универсального общественного блага (англ. common good ).

Повсеместная, почти абсолютная распространенность Интернета в ближайшем будущем вкупе с его огромным значением в хозяйственных, экономических, социальных и собственно коммуникативных процессах как на уровне государств и корпораций, так и на уровне отдельных граждан подтолкнет формирование запроса на включение доступа к цифровым коммуникациям в список базовых прав человека.

Эта тенденция уже обозначила себя и на уровне международных организаций, и в рамках отдельных государств (см. табл. 1).

Развитие данной тенденции не несет в себе особых противоречий и не создает точек напряжения. Более того, бóльшую актуальность она представляет для развитых стран с уровнем проникновения Интернета, приближающимся к 90 %, в то время как для России и тем более развивающихся стран, где проникновение не всегда достигает 50 %, запрос на такое право пока менее актуален.

Вместе с тем учитывать его все-таки необходимо в контексте выработки политик государственного регулирования интернет-сектора. И в отсутствие кодификации права на доступ в международных документах и закрепления этого права в национальном законодательстве восприятие Интернета как одного из базовых общественных благ обусловливает необходимость поддержания максимально стабильного доступа к Сети. Отключение доступа к Интернету в масштабах региона и тем более государства переходят в глазах граждан в разряд острого кризисного явления.

Яркой иллюстрацией последствий таких ситуаций является эпизод событий так называемой арабской весны в Египте 27–28 января 2011 г., когда крупнейшие египетские интернет-провайдеры одновременно прекратили работу, оставив без доступа в Интернет 93 % всех сетей в стране. Результатом действий, приписываемых правительству Мубарака, стал резкий рост интенсивности протестов и числа их участников, возмущенных «информационной блокадой».

Таблица 1. Закрепление права на доступ к Интернету в мире

Уходя в сторону от столь радикального примера, все же необходимо отметить нежелательность включения в национальное законодательство положений, предполагающих масштабное и/или долгосрочное ограничение доступа в Сеть для большого количества пользователей. Степень зависимости от Интернета в плане получения информации и участия в коммуникации для граждан такова, что даже в кризисной ситуации подобных мер необходимо избегать любой ценой; данное обстоятельство, в частности, рекомендуется учитывать при выработке стратегии действий в кризисных ситуациях (чрезвычайное положение и т. п.).

Одновременно упрочнение статуса Интернета в перечне базовых общественных благ может способствовать привлечению дополнительного внимания и ресурсов к обеспечению стабильности работы Глобальной сети, а также обеспечению безопасности ее критической инфраструктуры.

Одновременно ИКТ и Интернет создают принципиально новые технологические и инфраструктурные возможности для глобальной финансово-экономической системы. Не имеющими в истории аналогов инструментами ликвидности стали криптовалюты, суммарная капитализация (объем предложения) которых на сентябрь 2014 г. составляла порядка 7 млрд долл. США (из этой суммы более 90 % – Bitcoin) и продолжала активно расти. В правовом смысле криптовалюты, основанные на технологии блокчейна и представляющие собой распределенные пиринговые платежные системы, являются « белым пятном » для финансовой системы, национальных и международных финансовых регуляторов.

Анонимность транзакций и почти неограниченный круг эмитентов делают криптовалюты весьма гибким и удобным платежным средством. Кроме того, отсутствие привязки к каким-либо иным инструментам ликвидности и валютным стандартам, идеальная делимость и мобильность, а также естественный барьер против инфляции, заложенный в сам принцип эмиссии, дают криптовалютам ряд параметров, которые остро востребованы сегодня в контексте реформирования глобальной финансовой системы. По сути, криптовалюты в большей степени подходят под роль средства «отвязки» глобальной финансовой архитектуры от долларового стандарта, чем любое другое существующее современное платежное средство.

Вместе с тем на данном этапе рассматривать криптовалюты в качестве серьезной альтернативы существующим платежным инструментам не приходится – в силу тех же самых качеств, но с учетом их негативных последствий. Анонимность транзакций делает криптовалюты привлекательным средством для нелегальной торговли, включая торговлю запрещенными товарами и услугами, а также финансирования преступной и даже террористической деятельности.

Виртуальные валюты представляют собой очень интересный международный эксперимент, который ломает парадигму валютной эмиссии. Их определенно не нужно запрещать, их следует пытаться осознать и, может быть, правильно регулировать.

С 2011 по 2014 г. наиболее известная криптовалюта Bitcoin использовалась в качестве платежного средства в рамках крупнейших анонимных торговых интернет-площадок Silk Road ( Шелковый путь ), Silk Road 2.0 ( Шелковый путь 2.0 ) и других ресурсов, доступных в Сети при использовании специфического программного обеспечения – анонимной сети TOR (англ. The Onion Router ). Ежемесячный оборот сети на пике ее активности в 2012–2013 гг. за счет торговли оружием, наркотиками и иными запрещенными товарами составлял до 14–15 млн долл. США ежегодно в стоимостном эквиваленте Bitcoin. За время работы ресурса в 2011–2013 гг. суммарный оборот превысил 9,5 млн биткоинов (1,2 млрд долл. США), включая более 600 000 биткоинов, выплаченных в качестве комиссий самой площадке по ставке от 8 до 15 % за транзакцию. По данным российской компании Group-IB, криптовалюты, включая Bitcoin, с 2012–2013 гг. также стали одним из распространенных средств расчета при оказании услуг на российском рынке киберпреступности (аренда ботнетов, продажа баз персональных данных и т. д.).

В настоящее время большинство государств мира, включая страны ЕС, США, Сингапур и другие государства Юго-Восточной Азии, идут по пути постепенной легализации оборота, обмена и иного использования криптовалют. Как минимум 28 государств и территорий к началу 2015 г. признали возможность ведения деятельности с использованием криптовалют на своей территории.