Артём Лебедев - Ководство

В R-100 эта проблема полностью решена.

Еще более серьезным упущением является отсутствие двусторонней связи пульта с объектом управления. Максимум, что достигнуто промышленностью сегодня, — возможность изменения состояния объекта с помощью пульта.

Мы можем увеличить уровень громкости — например, усилителя — дистанционно. Индикатор громкости на усилителе поменяет свое состояние, но на пульте это никак не отразится. Более того, из-за интерфейсных проблем производители техники вынуждены делать элементы управления дискретными (например, «звук +» и «звук −» вместо одного плавного регулятора звука).

Теперь представим себе, что у нас и на пульте, и на объекте присутствует одинаковая ручка плавной регулировки звука. Мы закрываем рукой инфракрасный порт пульта и меняем уровень громкости. На объекте ничего не происходит. Теперь мы уберем руку с порта — что произойдет? Чье положение индикатора окажется приоритетным? Изменится ли звук до положения, установленного на пульте, или нет? Производители сегодня борются с этой дилеммой с помощью дискретности элементов управления. Именно поэтому, когда меломан на своем пульте выбирает пятый трек, лампочка этого трека загорается только на объекте, но не на пульте.

В R-100 эта проблема тoже полностью решена, так как обратная связь осуществляется по радио и обмен информацией происходит постоянно.

Оба вышеописанных принципа построения интерфейсов одинаково применимы как к железу, так и к софту.

Постоянство, предсказуемость и одинаковость поведения одного элемента управления должны присутствовать во всей системе. Еще лучше — во всех системах. Если мы меняем звук колесом, то регулировка звука везде должна производиться именно колесом, а не кнопками, рычагами, бегунками и пр. Именно поэтому плохо придумывать для сайтов нестандартные элементы управления, если можно использовать системные средства.

Человек знаком с десятком элементов интерфейса своей операционной системы и не станет осваивать новые способы управления только потому, что они присутствуют на сайте, который он видит впервые.

Системы с двусторонней связью актуальны в электронике и построении программных интерфейсов. Если мы изменили уровень звука на одной панели, то индикатор уровня звука должен поменяться на всех остальных панелях. Если панели одновременно видны, то изменения также должны быть одновременно представлены пользователю.

26 декабря 2001

В ночь с 31 декабря на 1 января 2002 года к нам приходит новый персонаж. Его зовут не Дед Мороз. Его зовут евро.

Мы сразу же начнем писать его с маленькой буквы (хотя в большинстве текстов сегодня его почему-то пишут с большой) и будем считать, что оно среднего рода (как песо).

Знак евро для России пока еще является экзотикой. У дизайнеров рекламных объявлений в стандартном оформительском наборе вообще нет евро. Символы современного российского города — шрифты Браш скрипт, Бетина, Парсек — пока еще не обновились у каждого уважающего себя оформителя вывесок и объявлений.

Нам еще предстоит застать волну самопальных евро, нарисованных левой ногой. Следите за вывесками на обменных пунктах.

Вернемся немного назад, в начало семидесятых. Главный дизайнер Европейского сообщества Артур Ейшенменгер, отвечавший за работы по созданию европейского флага и знака (см. любой предмет из Европы в том месте, где обычно стоит знак стандарта), рисует закорюку в виде буквы С, перечеркивает ее знаком равенства и уходит в отставку.

Kate Connolly, «Inventor who coined euro sign fights for recognition», The Observer, 23.12.2001

Проходит много лет. В 1992 году собираются евроминистры и решают сделать единую евровалюту (йе-йе!). А в 1997 году дедушка Ейшенменгер смотрит телевизор и вдруг видит президента Еврокомиссии Жака Сантера, демонстрирующего пятиметровую загогулину из оргстекла, которую европейские правительства приняли в качестве знака новой евровалюты. «Матильда, смотри, это моя Е, моя Е!» — закричал выпрыгнувший из кресла дед своей жене.

Интрига в том, что Еврокомиссия никогда не называла автора знака евро. Известны имена и должности авторов евробанкнот и евромонет. А про дизайн самого знака было сказано, что он выбран из тридцати вариантов, рассматривавшихся на внутренних заседаниях. И что из них сперва было выбрано десять вариантов, а потом из десяти осталось два, а потом Жак Сантер и Ив-Тибо де Сильги (еврокомиссар, ответственный за евро) выбрали один-единственный вариант.

Такая вот бельгийская демократия. Хотя, собственно, чему тут удивляться. Наши деньги тоже никто публично не обсуждал. Дали сто рублей со шрифтом Адвертайзерс готик — радуйся. Но одно дело деньги у нас. В конце концов, одна страна. А евро делается для многих стран, в которых существует хотя бы традиция общественно важные вещи обсуждать. И вот всем этим странам подсовывают «постмодернистский крендель». И они молча его едят. Потому что вкус европарламента мало чем отличается от вкуса стран — участниц Варшавского договора или Содружества Независимых Государств.

Чем больше старперских министров соберутся вместе, тем кастрированнее получится предмет их эстетических притязаний. Дизайн самих денег евро — наглядный тому пример. Очень напоминает по стилю папку с документами какой-нибудь конференции СЭВ.

Но что есть, то есть. Самое главное началось потом. Еврокомиссия наняла каких-то консультантов по стандартам визуальной идентификации (т. е. тех, кто говорит, как что рисовать). И те выдали примерно такое:

Следует обратить внимание на то, что параллельные линии имеют скосы на концах. Снаружи элемента «С» две линии располагаются одна под другой. Внутри элемента «С» нижняя линия смещена влево на расстояние, вычисляемое путем продления вниз направляющей по углу скоса верхней линии. Официальный знак евро в разных форматах [11]

При этом не допускалось никакое другое использование знака. Не будем подробно описывать негодование дизайнерской общественности, но Еврокомиссии пришлось несколько раз переписывать правила использования символа. Остановились на том, что есть официальный знак, а есть просто некие признаки, которые должны присутствовать, когда он рисуется для конкретного шрифтового начертания.