Мануэль Кастельс - Галактика Интернет

В 2000 году имело место и значительное уменьшение скорости роста расходов компаний на информационные технологии (в частности, в Соединенных Штатах). Пожалуй, это была единственная реальная потеря, обусловленная фиктивной угрозой «2000 года» (Y2K). Столкнувшись с необходимостью (или поверив в необходимость) модернизации своих устаревающих систем перед лицом Y2K, многие компании и государственные службы решили «впрыгнуть» в новые сетевые технологии и передовое программное обеспечение. Это привело к буму инвестиций в области информационно-коммуникационных технологий в 1998 и 1999 годах, что вызвало обновление оборудования и программного обеспечения, запланированного на более поздний срок, и в результате уменьшило потребность в новом оборудовании в 2000—2001 годах. В условиях напряженного рынка любая информация от крупных технологических компаний (например, Cisco) о снижении прибылей (по сравнению с ожиданиями) из-за сокращения расходов на основное оборудование добавляло негатива в настроения инвесторов.

Известно также, что многие из этих инвесторов, в частности институциональные инвесторы и банки, в период бума покупали значительно больше акций, чем того требовала их обычная предусмотрительность сточки зрения защиты интересов своих вкладчиков. Они делали это, будучи уверены в том, что их информационные системы смогут заблаговременно подать предупредительный сигнал, и они успеют уйти с рискованного рынка до того, как потери сравняются с полученными ими доходами. Таким образом, когда на рынке сложилась тенденция к понижению, наиболее крупные инвесторы не могли позволить себе ждать: они меняли свои инвестиционные стратегии на более консервативные, тем самым внеся свой вклад в девальвацию «технологических» акций, которыми они владели.

Политическая нестабильность также в немалой степени поспособствовала неопределенности рынка, в частности в следующих двух случаях. Япония в 2000—2001 годах, похоже, держала курс на еще один политический кризис, когда стали очевидными неэффективность управления и коррумпированность правительственных чиновников; а японская экономика оказалась неспособной самостоятельно выбраться из стагнации. В Соединенных Штатах «мыльная опера» президентских выборов и споров во- круг их результатов усугубила неопределенность ситуации и обусловила сдержанность инвесторов в критический момент преобразования рынка.

Наконец, на финансовом рынке, быстро меняющемся под влиянием ожиданий и информации, на представления инвесторов оказывают влияние система ценностей и точка зрения представителей деловых кругов и ученых-экономистов. Хорошо известно, что некоторые видные ученые-экономисты никогда не верили в существование новой экономики, отрицали значимость информационных технологий, игнорировали или преуменьшали свидетельства роста производительности труда и новаторства в бизнесе и продолжали твердить о неизбежности разрыва этого «мыльного пузыря», пока не оказались вознаграждены реализацией их самоосуществляющегося пророчества спустя много лет после их первоначальных предсказаний. Подражая традиционным лидерам традиционных компаний, некоторые ученые-экономисты приложили свою руку к преуменьшению ожиданий урожая инноваций в информационной экономике. Если бросить взгляд в прошлое, то кажется просто чудом, что инвесторы смогли питать новую экономику своими ожиданиями в течение столь долгого срока, несмотря на множество экспертных оценок, предсказывавших роковой конец. Только благодаря репутации Алана Гринспена рынки все еще верили в то, что они видели за ширмой традиционного экономического анализа. Гринспен продолжал защищать реальность новой экономики, основывающейся на инвестициях в информационной технологии и росте производительности труда. Отчасти он делал так потому, что в Федеральной резервной системе его окружение составляли лучшие экономические умы, занимавшиеся анализом производительности в Соединенных Штатах (например, Олинер и Зихель), а отчасти потому, что инстинктивно понимал, что только основополагающий подъем производительности мог объяснить — в рамках строгой экономической теории — поведение экономики, чей пульс он чувствовал в реальном времени. Как только на фондовой бирже появились признаки спада, многие традиционные экономисты и ветераны старой экономики со вздохом облегчения ухватились за возможность добиться возврата к обычному бизнесу. И тем не менее бизнес, возможно, уже никогда не станет таким, каким он был, после его трансформации в результате почти десятилетнего периода развития новой экономики.

При этих обстоятельствах, пройдя через сложною систему информационной турбулентности, ожидания оценки акций в технологическом секторе поменяли свою направленность на противоположную, «испарив» рискованные капиталовложения и тем самым замедлив темпы инноваций в ходе процесса, проанализированного и фактически предсказанного Майклом Манделем летом 2000 года, хотя обрисованная им мрачная перспектива полномасштабной депрессии Интернета едва ли способна материализоваться в силу причин, которые сам Мандель и объясняет.

Хотя я никогда не брал на себя смелость предсказывать будущее, здесь я сосредоточу внимание на аналитических предпосылках спада новой экономики в 2000—2001 годах. В вышеприведенной схеме анализа главной движущей силой новой экономики является финансовый рынок. Без первоначального публичного предложения акций, без фондовых опционов и без ожидания высокого роста стоимости акций не будет рискованных капиталовложений, а предпринимательство и технические открытия не превратятся в бизнес-инновации. А без инноваций произойдет замедление роста производительности труда и сократятся масштабы конкуренции, что, согласно предположению Манделя (2000), может позволить традиционным фирмам поднять цены и инициировать инфляцию. Сочетание низких темпов роста и уровня занятости с высокой инфляцией приведет к сокращению потребления, тем самым усугубив экономический спад. Поскольку и компании, и домохозяйства во время бума в широких масштабах брали деньги взаймы, зачастую используя свои обыкновенные акции в качестве залога, и значительная часть их богатств испарилась с падением фондовой биржи, перспективы рецессии возросли. Однако если рынок акций восстановится до уровня, предшествовавшего сокращению инвестиций, двигатель роста новой экономики может быть быстро запущен вновь. Когда вы будете читать эти строки, вам уже будет известно продолжение этой истории. Но не окончание, потому что это не конец новой экономики, а начало ее второго этапа, в различных вариантах, с подъемами и последующими спадами.