Мануэль Кастельс - Галактика Интернет

В значительной степени эта довольно безобидная полемика оказалась подпорчена наличием следующих трех ограничений. Во-первых, она большей частью предшествовала широкому распространению Интернета, строя свои выводы на основе еще малочисленных результатов наблюдений первых пользователей Интернета, тем самым до предела увеличивая социальную дистанцию между пользователями Интернета и обществом в целом. Во-вторых, она проходила в отсутствие значимого массива надежных эмпирических исследований, посвященных реальному использованию Интернета. И в-третьих, она строилась вокруг довольно упрощенных и в конечном итоге вводящих в заблуждение тем, таких как идеологическое противостояние гармоничного локального сообщества идеализированного прошлого и отчужденного существования жителей Сети, весьма часто ассоциирующихся в общественном сознании со стереотипом компьютерных фанатов.

В наши дни эти ограничения постепенно сходят на нет, и мы можем дать оценку моделей социальности, возникающих вместе с использованием Интернета (по крайней мере, в развитых обществах, где Интернет уже получил широкое распространение). Хотя уровень научных исследований в этой сфере по-прежнему не соответствует важности рассматриваемого вопроса, сейчас мы все же располагаем достаточным количеством свидетельств и аналитических результатов, чтобы обосновать свои интерпретации на более прочном фундаменте, нежели тот, что используют футурология и популярная журналистика. Тем не менее вопросы, определяющие характер общественного обсуждения, все еще выражаются посредством упрощенных идеологических дихотомий, что затрудняет понимание новых моделей социального взаимодействия. Поэтому в своей аргументации в настоящей главе я буду достаточно осторожен, первым делом рассмотрев ряд традиционных ошибок, касающихся социального поведения при общении по Интернету, затем попытаюсь классифицировать все то, что мы знаем по данному вопросу, и, наконец, постараюсь разобраться в полученной информации, с тем чтобы предложить несколько гипотез в отношении моделей социальности, появляющихся в нашем обществе.

При этом я буду основываться на усилиях ряда ученых синтезировать и истолковать имеющиеся данные о взаимоотношениях Интернета с обществом. Особо ценными для моих умозаключений оказались работы Барри Уэллмана и его коллег, обзор исследований по виртуальным сообществам Стива Джонса и замечательный анализ социальных исследований Интернета, сделанный Ди Маджио, Харгиттаи, Ньюманом и Робинсоном. Прочие источники информации, использующиеся и комментирующиеся в настоящей главе, перечислены в конце главы.

Прежде всего, в подавляющем большинстве случаев использование Интернета является инструментальным, тесно связанным с работой, семьей и повседневной жизнью пользователей Сети. Свыше 85% всех случаев использования Интернета приходится на электронную почту, и большая часть объема последней связана с выполнением различных функций, конкретными задачами и контактами с родными и друзьями в условиях реальной жизни (Anderson and Tracey, 2001; Howard, Rainie, and Jones, 2001; Tracey and Anderson, 2001). Чаты, группы новостей и многоцелевые Интернет-конференции представлялись первым пользователям Сети весьма содержательными, однако с распространением Интернета их количественная и качественная значимость существенным образом понизились.

Интернет был использован социальной практикой во всем ее многообразии, однако такое использование оказывает соответствующее влияние и на саму социальную практику, как я покажу это ниже. Ролевые игры и конструирование идентичности в качестве основы онлайнового взаимодействия составляют лишь малую долю системы социальных связей, основанную на Интернете, и этот вид практики большей частью концентрируется вокруг тинейджеров. В самом деле, подростки — это люди, пребывающие в процессе открытия своей идентичности, экспериментирования с нею и выяснения того, кем они на самом деле являются или, возможно, станут. Они представляют собой увлекательный объект исследования для понимания того, как происходит формирование личности и экспериментирование с нею. Однако быстрое увеличение числа исследований по этому вопросу исказило общественное восприятие Интернета как социальной практики, в результате чего он стал восприниматься в качестве привилегированной зоны для проявления личных фантазий. Однако в большинстве случаев это совсем не так. Социальная практика является продолжением жизни как таковой, во всех ее измерениях и модальностях. Более того, даже в ролевых играх и в неформальных чатах реальная жизнь (в том числе и реальная жизнь в режиме онлайн), похоже, оказывают определяющее влияние и на характер онлайнового взаимодействия. Так, например, Шерри Тёркл, первопроходец в области исследований конструирования идентичности посредством Интернета, заканчивает свою классическую работу замечанием, что «представление о реальном отвечает ударом на удар. Люди, живущие параллельной жизнью на экране, тем не менее связаны желаниями, страданиями и бренностью их физических сущностей. Виртуальные сообщества предлагают новый драматический контекст для размышлений о человеческой идентичности в эпоху Интернета» (Turkle, 1995: 267). Аналогичным образом Нэнси Бейм, изучавшая поведение онлайновых сообществ на основании своего этнографического исследования r.a.t.s. (группа новостей, посвященная «мыльным операм»), утверждает, что «реальность, по-видимому, заключается в том, что многие, а возможно, и большинство общественных пользователей компьютерных средств коммуникации создают онлайновые эго, совместимые с их внесетевой идентичностью» (Ваут, 1998: 55). Короче говоря, ролевые игры — это впечатляющий социальный опыт, который, однако, в наши дни составляет лишь незначительную часть социального взаимодействия посредством Интернета.

Самые первые этапы использования Интернета, пришедшиеся на 1980-е годы, подавались как начало новой эры свободной коммуникации и реализации себя в виртуальных сообществах, построенных вокруг поддерживаемой компьютерами коммуникации. Суждения, аналогичные тем, что делал Джон Перри Барлоу, соучредитель либертарианской организации Electronic Frontier Foundation, весьма характерны для подобного рода пророческих настроений: «Сейчас создаем пространство, в котором население Земли сможет получить [новый] вид коммуникационных отношений: я должен быть в состоянии целиком и полностью взаимодействовать с сознанием, пытающимся взаимодействовать со мной» (Barlow, 1995: 40). Значимая по своему содержанию книга Говарда Рейнгольда «Виртуальное сообщество» (1993) задает тон дискуссии, приводя убедительные доказательства рождения новой формы сообщества, объединяющего людей в онлайновом режиме вокруг общих ценностей и интересов и образующего связи поддержки и дружбы, которые могут распространяться также и на межличностное взаимодействие. Замаячила надежда на возникновение ничем не ограниченного социального взаимодействия. И опыт WELL, виртуального сообщества, появившегося в районе залива Сан-Франциско в середине 1980-х годов, членами которого были ключевые фигуры раннего периода истории культуры Интернета, такие как Стюарт Бранд, Ларри Брильянт и Говард Рейнгольд, по-видимому, точно соответствовал такой модели. Однако, по мере того как Интернет становился общественным мейнстримом, его влияние на социальное взаимодействие становилось все менее ощутимым. Даже WELL с годами претерпело значительную трансформацию, когда прессинг коммерциализации и последующие передачи собственности изменили его характер и его состав, как это документально продемонстрировал в своем исследовании Чжоу (2000).