Дед Маздай - Гривар

— Клади сюда, — расчистив место на полу, указала Тайрос, — Кира, свети.

— Брам, свети, — отобрал я Киры наладонник с выкрученной на максимум яркостью подсветки и сунул его в лапы тигра, направив свет на «операционный стол». — Кира, если что, ассистировать сможет, — пояснил я, — а Брам по-нашему пока ни бум-бум.

— Пусть так, — согласилась татанка. — Готовь инструменты, — сунула она мне в лапы сумку, — отсос, зонд, и весь набор достань, пожалуй.

— Путь к сердцу самца лежит через вскрытую грудную клетку, — не к месту брякнул я, раскладывая медицинский набор на полу рядом с бароном, с которым уже вовсю возилась Тайрос.

— Ничего вскрывать мы не будем, — мотнула она головой.

— А как будем? — поинтересовалась Ошка.

— Увидишь, — ответила татанка и взялась за управление зондом — универсальным устройством на гибком проводе — и ввела тот в рану, — давай отсос!

По её команде, я сунул шланг в рану и, направляемый её командами, стал крутить его, направляя конец к месту, где скопилась кровь. Тайрос же, пользуясь камерой на конце зонда, следила за моими движениями, контролируя и направляя, и подталкивала обрывки тканей к кончику шланга, дабы тот высосал их из пространства между лёгкими и грудной клеткой. Закончив чистку, она стала латать дыры в лёгких, начав с той части, что была ближе к спине. Залатав одну за другой три дыры в правом лёгком, она перешла к повреждённым бронхам, отрезая повреждённые куски и стягивая целые, склеивая их специальным клеем. Когда и это закончилось, наступила пора латать дыры с передней стороны лёгкого, а потом всё то же самое мы проделали и с левым лёгким. В конце после того, как из грудной клетки были удалены воздух и кровь, она залила дыры оставленные болтами всё тем же клеем, и просто отрубилась. Я убрал инструменты и подключил обратно к барону блок жизнеобеспечения скафандра, что радостно сообщил нам, что состояние пациента сменилось со стабильно критического на тяжёлое.

А снаружи уже царила ночь, из лесу доносились всевозможные звуки — от шёпота до крика и от стона до вопля — Брам, как только закончилась операция, упал, где стоял, даже не выпустив из лапы компьютер, что держал всё это время абсолютно неподвижно. Мы же — я, мой «гарем» и Марта — распределив дежурства, отправились на боковую.

Глава 12

Утро — солнце едва-едва преодолело зенит — началось с того, что меня попытались сожрать. Ну, как сожрать, сгрызть. Какой-то грызун — плевать на чешую, с такими резцами он может быть только грызуном — подобрался сзади и решил попробовать мой хвост на вкус. А он и так короткий!

— И что это за свинство, — спросил я «крысу», которую поймал за хвост, который был куда длиннее моего. — Куда?! — оставив свой хвост у меня в лапе, грызун упал на землю и, часто-часто перебирая лапками, сбежал от меня в норку.

Пока солнце не сядет — сейчас оно как раз будет светить в глаза, которые и так болят — наружу я не сунусь, а потому я решил потратить время до заката, проведя ревизию. И так, что же мы имеем: меч, нож, кнут, пила с полутора литрами смеси спирта и масла, литр бензина; инструменты Тайрос с основательно разряженными аккумуляторами и почти без расходников; всяческие электронные устройства, для которых тут нет никаких целей, даже для простого радиоприёмника — треск стоит такой, что не услышать ничего; пистолет — вполне привычная конструкция со свободным затвором — синего с двумя десятками патронов; плазмер с единственной неполной батареей; и два магазина к рельсотрону, батареи от которых не подойдут ни к чему без переделки. А браться за переделку пока рано, поскольку неизвестно куда их будем подключать. Ах, да, ещё же есть медицинский синтезатор, в котором почти закончились запасы, и зонд. На этом всё.

В принципе, не так уж и много, но вот кентавр сотоварищи решил, что они стоят риска дневного перехода и последующего нападения на нас. Ну-ну, нападать на ночного — точнее, универсального — хищника — та ещё глупость. А тем более, когда хищник не один, и знает о приближении заранее. Ну, вот не умеют они по лесу ходить!

— Подъём, — аккуратно потряс я Киру за плечо, — буди остальных, вороги идут!

Пока Кира будила остальных, я аккуратно выглянул из укрытия, разглядывая приближающийся отряд. Всего четверо пошли вслед за кентавром, остальные либо послали его — маловероятно, раз уж он решил подмять всех под себя — либо он решил, что этого будет достаточно — а это уже неуважение! — либо остальные заходят с подветренной стороны. Пойду, проверю.

— Куга, следи за кентавром, Ошка, за тобой противоположная сторона, Кира, будь умницей и не балуй, — раздал я указания и, прихватив нож, скрылся в лесу.

Будут они на меня охотиться, щаз! Лес — моя территория, и то, что я пустынный арги, а лес этот мне незнаком, ничего не изменит. Это мои лапы приспособлены для бесшумного перемещения, это мой нос определяет то, что скрыто от других, мои уши чуют самые тонкие звуки — кисточки не только для красоты — и мои вибриссы улавливают все движения воздуха! Мои, а не их! И пора бы оправдать своё имя.

Оббежав по широкой дуге место нашей ночёвки, я зашёл за спины основному отряду — прав я всё же оказался — и, выбрав первую цель, стал подкрадываться к ней. События, произошедшие в средневековом городе, сняли установленные мной ограничители, и к убийству разумных с сегодняшнего дня я буду относиться проще — какие, под хвост, мозги могут быть у тех, кто задумал на меня напасть? Нет, мозгов там нет, там только кю!

Серый ящер — похож на татана, только бескрылый — явно, происходил с планеты, где лесов было мало. Казалось, он умудряется наступать на все — абсолютно все — веточки, находящиеся на своём пути, в дополнение ко всему своими когтями он постоянно цеплял широкие листья-лопухи и часто останавливался, чтобы снять их, производя при этом ещё больше шуму. Он так и не понял, откуда к нему пришла смерть.

Я же, вытерев нож от синей крови о лопух, который ящер так и не успел снять с лапы, двинулся к другой цели — тому «лису», что сидел в клетке напротив меня. Вот кто ему мешал уйти со мной? Я ведь приглашал, но нет же, он решил остаться с кентавром, а потом прийти и ограбить, наверняка, убив в процессе, меня и моих друзей. Пусть он двигался тише ящера и даже сумел услышать что-то — плохо без когтей, лапы скользят — но поднять свою дубину не успел.

Уложив рыжее тело в овражек, дабы остальные его не заметили и не насторожились, я перешёл к менее антропоморфным целям и забрался на дерево, откуда, перепрыгивая с одного на другое с ножом, зажатым рукоятью в пасти, направился к скачущему по веткам двухметровому кальмару. Где у него находились уязвимые точки, я не знал, так что бить пришлось «по площадям». В смысле, я просто сшиб его с ветки, прыгнув следом, и приземлился на него, превращая его беспозвоночное тело в лепёшку.