Дед Маздай - Гривар

— Что гудит башка? — усмехнулся я, глядя на бешено вращающего глазами Брама, пытающегося содрать шлем с головы. — Это потому что пустая!

— Зачем вы так со мной, учитель?

— О, гляди-ка, сработало! — а я, выходит, учитель.

Ага, прямо-таки сенсей!

— Ага, учитель…

— Кира, хвост оторву! — перебил я её, пригрозив пальцем.

— Чего сразу хвост? — покосилась она на Ошку. — Было бы что отрывать…

— Я найду, — пообещал я. — Приведи лучше аборигена.

— А если он не пойдёт? — а то она не знает, что делать в таких случаях.

— Кира!

— Иду-иду, тиран, — последнее она произнесла совсем тихо на минимально достаточной, чтобы я услышал, громкости.

— Теперь ты! — мой палец упёрся в грудь Брама, — Что вы имеете мне сказать? Что расскажешь? — добавил я уже на арги.

— Я?!

— Нет, Пушкин? — русский ему ещё закинуть что ли?

А то ничего не понимает:

— Кто такой пуш-кин?

Нет, придётся всё-таки закинуть…

— Стой на месте! — стоило мне только взглянуть на шлем, как Брам дёрнулся в сторону, едва не опрокинув установку. — Подними лапу, другую, третью, четвёртую! — теперь, когда он меня понимает, можно и повеселиться. — Чирикни!

— Учитель, зачем вы надо мной издеваетесь? — Брам поначалу пытался выполнять мои указания, но потом до него дошла истина.

— Для укрепления духа! — выдал я. — Уйди от установки, если не хочешь русский учить.

— Русский?

— Ещё один язык, — пояснил я, — могу им не ограничиваться: гроранский, татанский…

— Не надо!

— Перебивать учителя не вежливо! — попенял я ему, но согласился: — Не хочешь, не будем, — как-никак Кира уже следующего подопытного кролика несёт, несмотря на его сопротивление. — Ставь сюда!

Подопытный абориген перекочевал из цепких лап Киры в не менее цепкие мои, после чего на его голове был закреплён шлем-приёмник. Очередной сеанс экспресс-обучения для меня, как сервера, прошёл совершенно незаметно, благо привык уже. А вот аборигену поплохело…

— Ты настройки не перепутал?

— Какие настройки? — потряс я хвостатого. — Всё по дефолту, сейчас ребутну, — влепил я ему пощёчину, — и всё заработает, — ещё одну. — Ожил! — глаза аборигена раскрылись, правда, взгляд пока затуманенный.

Может, ещё разок?

— Лапу сломаю! — гляди-ка, заговорил!

— Да?! — усмехнувшись, ответил я.

— Попытаюсь… — ну да, я сомневаюсь, что он не видел меня на арене, но хоть назад не сдаёт, а вот тему меняет: — Ты меня понимаешь?!

— Представь себе! Ещё бы мне тебя не понять, если ты говоришь на моём языке?

— На твоём? — спросил он, а потом сам же и ответил: — да, на твоём. Я знаю твой язык! Я знаю твой язык!

— Два раза можно было не повторять, — пожал я плечами и принялся разбирать установку.

В первую очередь надо снять с него шлем, а то аж прыгает от радости, того и гляди оптоволокно порвёт. Мне не жалко — не моё — но вдруг ещё раз применять придётся?

— А ты знаешь мой язык?

— Нет, — ответил я, — ты просто не знаешь, как его передавать, да и установка работает в одну сторону.

— Но как ты понял, что я сказал то же самое, что и на твоём языке? — он дурак или притворяется?

— Наверное, потому, что ты сказал это на моём языке, — пожал я плечами, — скажи на своём.

— Легкокрылый летун летит легко, — класс, философия пошла.

— Я жду!

— Я сказал: легкокрылый летун летит легко.

— Я уже слышал это.

— Это значит…

— Легкокрылый летун летит легко, — перебил я его, — я это уже слышал. Ты что свой язык забыл?

— Я не… ДА! — внезапно ужаснулся он. — Я забыл свой язык!

Осознав произошедшее, абориген рванулся прочь, опрокинув пару раскуроченных приборов, врезался в станок, второй и вылетел в коридор, оглашая всё доступное пространство криком.

— Вот что я сделал не так? — дотянулся я мыслью до Труса.

— Попытался затолкать обширный том в маленькую шкатулку кувалдой, — очень доходчиво. Спасибо!

— Шкатулка цела, — возразил я, — и даже книга поместилась!

— Но закрыла остальное содержимое.

Замечательно! И как её оттуда доставать?

— Боги в помощь…

— Тьфу, — не сдержался я, — вы в них верите? Я нет. И арги нет! В нашем языке и слова-то такого не предусмотрено… — Точно! — Хвостатый, иди сюда! Кира, принеси его!

Ой, не надо на меня так смотреть! Прямо-таки «я тебя сейчас с потрохами сожру»! Я и сам могу сходить…

— Я забыл свой язык! — вновь донеслось поблизости.

— Не велика беда, — перехватил я, завершившего круг почёта аборигена. — А ну, стой, не то клыки вырву! И хвост в узел завяжу!

— Стою, — гляди-ка, последнее подействовало. — Как я буду с остальными общаться?

— Да легко, просто прогоним всех через эту машину, и вы все будете говорить на одном языке!

— Нет, — закивал он, — Стая должны говорить на Язык! — живые существа тоже могут в машинный перевод, как я смотрю.

— Обратись, — вот нет у нас слова «помолись».

— К кому?

— А вы не верите в какое-нибудь всемогущее невидимое существо, сидящее где-нибудь на облаке, и всё такое?

— Ты про Великого Охотника Ортакса?

— Может быть… — чуть плечами не пожал.

Хорошо, остановился, а то чёрт его знает, что оно у них значит.

— Ортакса вордсе, — кажись, заработало, пошла тарабар… молитва.

Вот уж не подумал бы, что от религиозности может быть какая-то польза. Да сколько можно? Он тут литургию полную отстоять собрался? А нет, замолк.

— Закончил? Ну-ка, повтори про своего летуна.

В ответ раздалась неизвестная тарабарщина, свидетельствующая о том, что мозги хвостатого немного прояснились. Теперь можно и задачу ему выдать:

— Вот и иди к нашим летунам, — хорошо, что Тайрос знает и арги и старотатанский, — и во всём их слушайся! Делай всё, что они скажут!

— Но!

— Никаких «но»!

— Но тебе не интересно, что происходило до этого?

— Какие-то ваши традиции, которые требует испытаний перед разговором?

— Да… — испортил я ему экскурс, и что? — я пойду?

— Иди-иди, — а я отдохну.

Мечты…

Мало мне было двух суток непрерывной сборки единственного в своём роде прототипа из говна, палок и меня в качестве сервера, так ещё и всякие любопытные пристают:

— Учитель?

— Чего тебе, герой-любовник?

— Что? — вы посмотрите в эти невинные глаза!

— А кто Марту йиффнул? Пушкин?

— Но она же сама хотела!

— Это она сказала? Но ты ж тогда ничего не понимал!

— Но она же… делала… хотела… — здоровый лоб, больше меня, а стесняется!

— Верёвки она из тебя вить хотела, а ты — молодец! Не поддался! Хвалю!

— Аааа?

Ой, кажется, я Брама сломал… Ну, хоть глупых вопросов больше не будет.

Мечты…

— Учитель?

— Да, мой юный падаван?

— А научи меня…

— Чему? — мне каждое слово из него клещами вытягивать? — И почему ты решил, что я твой учитель?