Терри Вулф - Кодзима – гений

В конце 1990-х и самом начале 2000-х модно было ненавидеть полицию и не доверять правительству, но после 11 сентября ветер переменился – теперь поддерживали сильных лидеров и консервативные ценности. Никто больше не прославлял повстанцев. Когда в 1999 году в «Матрице» модно одетые герои-преступники устроили грандиозную перестрелку с обычными полицейскими, никто и ухом не повел. Главные герои с каменными лицами отстреливали полицейского за полицейским в слоумоушене. Но теперь такая сцена покоробила бы людей. Многие из тех, кто раньше рад был послать представителей власти в задницу, теперь им салютовали. Показывать полицию в негативном свете стало табу. По сути, это была цензура. Наиболее широко известен пример The Dixie Chicks, кантри-группы, которая в 2003 году во время заграничных гастролей критиковала Джорджа Буша. Когда они вернулись домой, их ожидал бойкот – несмотря на то, что все были согласны: администрация США из рук вон плохо ведет «войну с террором». Ради карьеры музыканты были вынуждены принести извинения. Провокационные коллективы вроде Rage Against The Machine и вовсе перестали брать в эфир – в новом политическом климате из-за них можно было потерять рекламные доходы. Кино и телевидение аккуратно сменили темы на более безобидные: фэнтези, эскапизм и ностальгические адаптации произведений вашей юности. Единственным значимым исключением из этого медийного тренда стал телесериал «24 часа» с Кифером Сазерлендом в главной роли, где всего через несколько месяцев после терактов остро и интересно проанализировали новые общественные страхи. В сериале Кифер сыграл Джека Бауэра – грубого и неприятного агента контртеррористической группы, готового на все, чтобы остановить злодеев и защитить Америку, включая пытки подозреваемых и нарушение всех правил.

Но игровая индустрия как была за бортом, так и осталась в собственном уголке. Игры занимают нижнюю ступень в иерархии развлечений, поэтому политические проблемы и изменения общественных настроений их особо не затрагивают. В каком-то смысле эта изоляция от реальности идет им на руку. Сам по себе гейминг – это побег от актуальных событий, напоминающих о безобразном состоянии мира. Кодзима мог бы включить в MGS2 симулятор террориста – но после 11 сентября и тот, наверное, сочли бы невинным хобби, и не более. В конце концов, в Counter Strike люди по-прежнему выбирали и «террористов», и «контртеррористов», особо над этим не задумываясь. У незначимости есть свои преимущества.

Никто в основном поле общественной дискуссии не обращал на игры особого внимания. Но это и неважно: все равно серьезная дискуссия о политических темах MGS2 была бы почти невозможна. Во-первых, попытки связать события игры с реальным миром порушили бы ее ребячливость и достоинства как средства эскапизма. Во-вторых, это потребовало бы принять всерьез и Рейдена, и диковатый сюжет – причем даже не поняв его смысла. Игра, где один из главных злодеев одержим отрубленной рукой, не настраивает на серьезный лад. Игроки из других стран могли подметить сходства между идеями «Патриотов» и нынешней неспособностью американцев усомниться в официальных позициях. Инсценированные нападения, антидемократические схемы теневого правительства и прочие замечательные конспирологические темы, которые прежде стали бы популярными, теперь били по больному месту, их следовало избегать. Некоторые даже беспокоились, что Америка прибегнет к ядерному возмездию, как было с Хиросимой и Нагасаки. Иными словами, в коллективном бессознательном воскресли все те ужасы, что когда-то вдохновили Кодзиму добавить в сюжет Metal Gear ядерное оружие, но в сетевых обсуждениях их не учитывали.

Кодзима не упустил эту смену настроения. Умственные запреты и возрождение патриотизма не способствовали его планам, но если никто не вдумается в суть игры, то ему хотя бы не будут посылать угрозы. Эксперимент вытеснили на обочину. Кодзима хотел увидеть естественные реакции и потому так тщательно расставлял свои ловушки, но реакции эти оказались смазаны по не зависящим от него причинам. Короче говоря, его славу снова украли – на этот раз не игры-конкуренты и не бесчестный переводчик. Sons of Liberty могла бы ворваться в мейнстримное искусство, если бы общественные настроения не изменились. Она должна была стать финалом всей серии Metal Gear. Столь загадочная концовка серии со временем заставила бы людей осмыслить ее глубинные слои. Но все провалилось. Мир стал куда более поверхностным и пассивным.

Однако это не помешало Кодзиме придумать еще один – последний – план, в надежде донести наконец свою позицию.

«Релиз Metal Gear Solid 2: Sons of Liberty в 2001 году был для игровой индустрии премьерой голливудского блокбастера. …Как это и бывает с голливудскими блокбастерами, стоило восторгу утихнуть, тут же возникла мода поругивать игру.

Если оставить в стороне социальный комментарий, очевидно, что неловкий, запутанный и не слишком хорошо написанный сюжет не мог не стать мишенью для критики, когда к нему наконец присмотрелись. К тому же большинство игроков не упускают возможности напомнить, как они ненавидят Рейдена».

Приведенная цитата демонстрирует, как трудно было игровым журналистам писать про MGS2 даже спустя годы. Во время релиза рецензентов сразил бюджет и смелость Sons of Liberty, и потому они не подготовили аудиторию к предательству Кодзимы; но дальнейшая реакция фанатов навсегда подорвала репутацию MGS2, а заодно и репутацию тех, кто бездумно ее раскручивал. Пришло время отрекаться. Не всем изданиям легко давалось признание, что их одурачили, – попытка Gamespot задним числом приписать аудитории «восторг» крайне показательна. Если бы у фанатов, как у журналистов, был доступ к игре до релиза, от поворота с Рейденом многие отшатнулись бы в ужасе, но самих журналистов одурманил рекламный талант Кодзимы. Протрезвев, они решились признать недостатки MGS2 – и, искупая свой грех, припоминали их в публикациях обо всех дальнейших играх серии. Некоторые непрофессионально оправдывались тем, что им нужно было все это «переварить», – как будто сразу не было ясно, насколько разочаровывает Рейден. Война консолей закончилась победой PlayStation, страсти поутихли – что тоже способствовало свержению Sons of Liberty с пьедестала и позволяло окинуть ее критическим взглядом, ведь больше не нужно было выкрикивать фанатские лозунги; ну а любителям Xbox она виделась еще хуже. Снова вытащили из шкафа старую, добрую метрику: удовлетворение потребителей – и Sons of Liberty показывала плохонький результат.

Потребители теперь кричали во всеуслышание, удовлетворены они или нет, – например, на игровых сайтах. Мода на комментарии под каждой статьей сделала обычных людей соавторами журналистов и редакторов. Обобщенное мнение аудитории обрело больший вес, нежели мнения профессионалов. Теперь читатели находили поддержку своей точки зрения среди других читателей, если журналисты ее игнорировали. Фанаты Metal Gear хватались за каждую возможность достучаться до Кодзимы и вообще игровой индустрии; потихоньку это приносило плоды. Критики не пытались защитить игру, которой они сначала поставили высокие оценки, отыскав в ней глубинные постмодернистские смыслы, – они просто присоединились к хору недовольных. Переметнулись на другую сторону, когда это стало удобно, и не оглядывались назад. Слова вроде «если оставить в стороне социальный комментарий» помогали замести под ковер все важное, при этом сделав вид, будто они поняли этот аспект игры. К 2003 году утверждение «все ненавидят Рейдена» превратилось в «вода мокрая».