Терри Вулф - Кодзима – гений

«Теперь… Перед тобой… Я наконец-то могу умереть… После Занзибарии… меня забрали с поля боя… ни живым… ни мертвым… бессмертная тень… в мире света… но скоро… скоро… долгожданный… конец…»

Игрок снова теряет управление, и начинается кат-сцена. Ликвид хватает полумертвого героя пастью робота и с громким стуком бросает его на пол ангара. Лапа «Метал гира REX» поднимается, чтобы его раздавить. «Умри-и-и-и-и!» – орет Ликвид.

Лапа приземляется, но Грей Фокс не умирает. Удар принимает на себя костюм – и дарит Фоксу пару секунд, так что он может произнести свои последние незабываемые слова:

«Снейк… Мы не обязаны плясать под дудку правительства… или кого бы то ни было еще! Я умел только… только сражаться… но… по крайней мере… я всегда боролся за то, во что верил… Снейк… Прощай».

Лапа робота поднимается снова, и время будто замирает. Потом она опускается. От легендарного оперативника Грея Фокса, некогда известного как Фрэнк Йегер, остается лишь красное пятно. Подобно животному, чудовищная машина издает рев наслаждения.

«Фо-о-о-о-окс!» – кричит Снейк.

«Дурак, – отвечает Ликвид. – Он молился о смерти… и вот она его нашла! Видишь? Ты никого не можешь защитить! Даже себя! Умри!»

Битва продолжается. В итоге Снейк уничтожает REX примерно теми же методами, что и раньше, только теперь он наносит урон еще и Ликвиду. Когда робот получает достаточно урона, он начинает шататься, бесплодно пытаясь раздавить Снейка, выходит из-под контроля и в итоге оседает у стены. Через мгновение Снейка припечатывает к другой стене взрывом, и он теряет сознание. Свет в ангаре гаснет, и Снейк, то приходя в себя, то снова отключаясь, видит вокруг лишь тьму и красные огни тревоги. Ликвиду чудом удается пережить еще один взрыв кокпита, не получив особых травм; когда он подходит к Снейку – окровавленный, но целый – тот наконец-то окончательно теряет сознание.

А когда приходит в себя, то видит Ликвида. Тот стоит над ним, сложив руки на груди. «Метал гира» больше нет, а значит, нет и ядерной угрозы, но это не ведет к перемирию солдат-близнецов.

Они обсуждают ситуацию и свой взгляд на войну; мы смотрим на сцену глазами Снейка. Ликвиду противно быть худшим братом из двух, но все же он верит, что может воссоздать Аутер-Хэвен. Он верит, что это способ превратить мир в более честное поле боя, где воинов будут уважать, а политики перестанут пренебрегать ими ради того, чтобы заполнить историю ложью. Ярчайший пример пренебрежения – то, как манипулировал Снейком Пентагон. Его обманули, им играли как марионеткой, а он все равно слепо подчинялся приказам; у него нет воинской гордости. Когда Снейк замечает, что ему не нужен мир, исполненный постоянной войны, Ликвид только фыркает – и уличает его во лжи.

«Тогда зачем ты здесь? Зачем… и дальше следовать приказам, когда руководство тебя предает?! Зачем ты явился?»

Снейк теряется и не знает, что на это ответить.

«Что ж… я тебе объясню, – медленно и уверенно продолжает Ликвид. – Ты явился, потому что тебе нравится убивать».

Эта мысль поражает Снейка, и тот протестует, но Ликвид обращает его внимание на то, скольких он уже убил в рамках этой операции.

«Это…» – запинается Снейк.

Ликвид мрачно усмехается:

«Я видел, с каким лицом ты их убивал. На твоем лице играл восторг битвы».

«Нет», – цедит Снейк сквозь зубы.

«В тебе живет убийца…» – вновь повторяет Ликвид. В этом диалоге мы слышим отголоски сцены с Биг Боссом в Занзибарии, но на сей раз Кодзима еще и намекает на сходство Снейка и игрока, ведь оба должны были понимать, что поступают дурно. Ликвид объясняет, что и он, и Снейк созданы убийцами, и нет смысла этому противиться.

И тогда Ликвид рассказывает про проект Les Enfants Terribles. Его запустили в 70-е в попытке создать идеальных солдат. Эталоном для проекта стал Биг Босс – величайший из живших в то время солдат. Но Биг Босс лежал в коме, так что из его клеток создали клонов. Всего было восемь эмбрионов, шесть из них абортировали, чтобы усилить развитие оставшихся двух. С этими двумя клонами проводили эксперименты, пытаясь вывести такой генотип, при котором проявлены будут все «доминантные гены» – иными словами, Солиду гены достались «лучшие», а Ликвиду – остатки. Не перепутайте это все ненароком с настоящей наукой.

Короче говоря, Ликвид чувствует, что с ним поступили несправедливо – поступил лично Снейк. Но дело не только в обиде: Ликвид также хочет защитить свою «семью», то есть всех, кто с ним генетически связан, включая спецназ нового поколения, генетически превращенный в копии Биг Босса. Ликвид убежден, что гены полностью определяют способности человека, и хочет, чтобы Снейк устыдился того, как убивал «братьев». Псевдонаучные идеи в этой сцене не всегда правдоподобны, но Кодзима всего лишь хочет разом затронуть как можно больше вопросов, связанных с генетикой.

Более того: Ликвид рассказывает, что так называемый синдром войны в Персидском заливе, коим в начале 90-х страдали тысячи солдат, возник в результате того, что правительство США тайно внедрило им те самые «солдатские гены», а вовсе не из-за обедненного урана или ПТСР. Это, мол, было лишь прикрытие. Пока он говорит, мы видим кадры войны в Персидском заливе.

Из всего сказанного Снейк заключает, что генная инженерия преуспела, но Ликвид поправляет его. Все «Сыновья Биг Босса» слишком похожи генетически, поэтому легко могут вымереть – убить их сможет один вирус, например, FoxDie. Единственный способ им самим избежать той же участи – добыть останки Биг Босса.

«ДНК Биг Босса нужна тебе, чтобы спасти семью? Как трогательно», – саркастично замечает Снейк.

«В природе… члены одной семьи не скрещиваются между собой, но все же помогают выживанию друг друга, – не смущается Ликвид. – Знаешь почему? Ради вероятности, что их гены передадутся следующему поколению. Альтруизм кровных родственников – реакция… на естественный отбор. Это называется „теория эгоистичного гена“», – Ликвид готов повиноваться зову своих генов, защищая генно-модифицированных солдат, свою «семью»; более того, он готов пойти на шаг дальше и убить клона-соперника, Солида Снейка. Вот вам и громкие слова про следование генам и защиту семьи. Устами Ликвида Снейка Кодзима анализирует моральные аспекты теории эволюции – и в то же время показывает нам эпических противников. «Злой близнец» – старое клише, но благодаря мотиву генетики он обретает новое звучание.

Ликвид велит Снейку обернуться. Тот видит Мэрил – не то мертвую, не то без сознания. Рядом с ней мигает бомба с часовым механизмом. Снейк спрашивает, жива ли Мэрил, и Ликвид не сдерживает жестокости: с издевательским равнодушием он отвечает, что не знает, но пару часов назад дышала. Он опускается даже до прямых издевок над ней – пока она лежит, беспомощная, а Снейк связан.