Блейк Харрис - Консольные войны

— Быть того не может, — сказал Калински. — Не может, и все тут.

— Еще как может, — сказала Адэйр. — И если ты представишь себе, как это выглядело, то да, его игры в переплюйчики действительно всем только мешают.

— Теперь и правда жалко, что у тебя с собой фотоаппарата нет.

— Да знаю я!

— Где же наш общий друг? — сказал Калински, окидывая взглядом танцевальный зал. — Этим вечером я его еще не видел.

— Боже, — сказала Адэйр. — Только не говорите ему то, что я вам рассказала. Прошу.

— Конечно же не скажем. Мы же одна команда, — заверил Калински. Адэйр облегченно улыбнулась, и они вернулись к танцам вместе с Риу, Тойодой, Шредер и Нильсеном, чья яркая улыбка сменялась на хитрую ухмылку, когда он вспоминал о случае, произошедшем днем. Он шел через Caesars Palace с Кеном Бальтазером и Клайдом Гроссманом, и это было обычное казино, пока кто-то из посетителей не заметил, что эти трое были одеты в куртки с эмблемой Sega. После того как стало ясно, что они работают в Sega, к ним тут же стали относиться так, словно они были какими-то знаменитостями; кто-то даже предложил им бесплатно сделать ставку, если они поделятся секретами в прохождении Sonic the Hedgehog.

Это и вправду был запоминающийся вечер, поскольку никто не мог сопротивляться мягкому очарованию музыки.

За исключением Накаямы. Создавалось такое впечатление, что никакой корпоративный успех не мог заставить его танцевать. Но по его сверкающему взгляду, приветственным кивкам и оскалу палача было понятно, что он был доволен окружающим его миром. Сам он сидел за столиком в углу танцевального зала, страстно разговаривая с человеком с массивной челюстью и в старомодном костюме. Это был друг и бизнес-партнер Накаямы, основатель Sega Дэвид Розен.

Углом глаза Калински видел, что Накаяма и Розен сели вместе. Он помахал им рукой, но они оставили его жест без ответа; наверное, не заметили, сказал он себе, но в тот же миг закралось подозрение, что они поступили так специально, исполняя один из маневров своих странных игр. Из всех деловых отношений, которые приходилось видеть Калински, отношения между Накаямой и Розеном можно было описать как предельно странные. Ясно, что друг к другу они относились с большим уважением, при этом являясь полными противоположностями. Географическая удаленность друг от друга и десятилетия проблем сделали еще более необычными отношения между двумя самыми важными фигурами в истории Sega: человеком, создавшим компанию, и человеком, придавшим ей структуру.

Как и большинство сложных отношений, эти начались задолго до знакомства Накаямы с Розеном. В 1949 году Дэвид Розен, восемнадцатилетний амбициозный прагматик, поступил на службу в Военно-воздушные силы США. Его подразделение отправили в Азию и перебрасывали с одной базы на другую до начала, во время и после окончания Корейской войны. Когда в 1954 году срок его службы подошел к концу, этот бруклинец решил остаться в Японии, где основал компанию Rosen Enterprises, которая здорово преуспела в фотобизнесе. В то время у японцев была сильная потребность в фотографиях на документы (которые могли быть какими угодно — от школьных заявлений до продовольственных карточек), но фотографии стоили дорого, а ждать их изготовления приходилось долго — обычная фотостудия брала за это 250 иен и три дня на работу. Идея Розена заключалась в импорте фотобудок из Америки и установке их по всей Японии. Поскольку фотографии в таких будках стоили заметно дешевле и их можно было получить на месте, эти автоматизированные будки быстро принесли ему успех. С этого момента Rosen Enterprises принялась импортировать самые разные автоматы, вроде столов для игры в пинбол и музыкальных автоматов.

В 1965 году Rosen Enterprises объединилась с Nihon Goraku Bussan, известной японской компанией, специализировавшейся на музыкальных автоматах, у которой, что важно, был собственный простаивающий без работы крупный завод в Токио. Розен стал председателем новой компании, которая получила название по английского переводу Nihon Goraku Bussan — «Service Games», то есть SEGA Enterprises. Спустя год Sega создала свой первый оригинальный продукт — электромеханическую игру в подводную лодку. Обходясь без роскоши цифрового кода, компьютерных микросхем и цветных экранов, электромеханические игры работали на системе, напичканной всевозможными реле, переключателями, моторчиками и огоньками. В эволюции интерактивных развлечений эти автоматы были тупиковой ветвью, особенно по сравнению с аркадными видеоиграми, которые появились чуть позднее. Но в 1966 году электромеханическая придумка Sega выглядела гигантским шагом вперед, оставляющим позади пинбол и машины для игры в скибол, которые правили балом в ту эпоху. Детище Sega было большой красно-серой машиной три метра в длину и почти два в ширину, с настоящим перископом в лицевой части. Игрок должен был смотреть в перископ и пытаться потопить вражеские корабли, выпуская торпеды, которые представляли собой огоньки в форме боевого снаряда. Успешные попадания вознаграждались мерцающим красным светом и булькающим взрывом, а промахи сопровождались разочарованным свистом. И хотя сам аппарат стоил дороже любого другого автомата, сеговская игра, получившая нехитрое название Periscope , стала в Японии настоящим хитом. В дополнение к постоянному притоку финансов эта игра оказалась той переменной, которая позволила Розену мыслить глобальными категориями. Вместо импорта игр из Америки и продажи их в Японии Sega теперь могла самостоятельно создавать игры в Японии, а затем экспортировать их в Америку.

Periscope быстро завоевала популярность в США, и спрос на нее был настолько высоким, что эта игра стала первой электронной игрой, в которой одна игровая сессия обходилась в 25 центов. Вслед за Periscope компания выпустила несколько похожих игр со столь же нехитрыми названиями, вроде Basketball, Drivemobile и Helicopter. Заработав репутацию качеством, инновационными технологиями и разветвленной сетью дистрибуции на двух континентах, Sega стала вызывать интерес со стороны транснациональных корпораций, склонных к вечному расширению. В 1969 году Розен согласился продать Sega компании Gulf and Western — при условии, что он сохранит за собой пост генерального директора компании. Под его руководством Sega продолжала устойчиво повышать свою прибыль с успехом таких электромеханических игр, как Soccer, Sea Devil и Lunar Rescue , но на новые высоты смогла выйти только при возникновении, популяризации и глобального бума на аркадные видеоигры. После успеха Pong , созданного Atari в 1973 году, Sega создала собственный вариант этой игры — Pong Тгоп. Игра имела сногсшибательный успех, побудив Sega перенести все свое внимание на видеоигры и постараться сделать нечто большее, чем простое подражание продукту Atari. В 1976 году Розен договорился с Ноланом Бушнеллом о том, что Sega покупает компанию Atari, но в день, когда они должны были начать обсуждение контракта, Бушнелл сдал назад, поскольку узнал, что его компания с успехом разработала новую консоль, которая не зациклена на одной игре (при помощи новаторской идеи с картриджами). Этой консолью стала Atari 2600, которая и привела компанию к неслыханному богатству, но Sega и без слияния с Atari продолжала добиваться успеха. Все то десятилетие Sega провела в постоянной эволюции, прогрессируя от простого копирования (с играми вроде Pong Тгоп 2 и Fonx) к оригинальным и интересным играм (вроде Blockade и Monaco GP). Но с ростом успеха росла и проблема пиратства, что в конце концов свело Розена с Накаямой.