Джереми Хейманс - Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас

Именно сила оружейной культуры поддерживает ассоциацию на протяжении всех этих долгих лет. Говоря о руководителях ассоциации, Марк Глейз отмечает: «Раздувая националистические настроения и беспокойство о возможной тирании властей, они побуждают людей не только записываться в группы владельцев оружия, не только, следуя указаниям НСА, писать законодателям своего штата и голосовать против этих законодателей штата. Люди еще и покупают больше оружия, поскольку НСА убеждает их, что власти собираются лишить их права на это и вообще отобрать у них стволы» [521]. НСА создала столь влиятельное и объединяющее мировоззрение, что в кризисные моменты (как при массовых убийствах, о которых мы упоминали) она парадоксальным образом лишь делается сильнее. Покупается больше оружия, члены организации всё больше опасаются его конфискации, а значит, становятся еще более ярыми приверженцами идей НСА. Круг замыкается, причем входящие в него почему-то полагают, что участвуют в благом деле.

К тому же НСА, стремясь выстроить объединяющее мировоззрение, почти никогда не боится повысить ставки и подбросить своим сторонникам образ общего врага. В 2017 году ассоциация выпустила вербовочное видео, где даже не упоминалось огнестрельное оружие. Это был (как многим показалось) почти неприкрытый призыв к насилию против политических оппонентов Дональда Трампа и вообще против либералов. Закадровый голос вещал: «Единственный способ остановить это, единственный путь к спасению нашей страны и нашей свободы — побороть силу лжи с помощью крепко сжатого кулака правды» [522].

Опыт НСА может многому нас научить (хотя немало людей предпочли бы, чтобы это было не так). Механизм переключения между старой и новой властью в ней великолепно отлажен: лидеры ассоциации умеют задействовать старовластные тактические приемы и знают, когда нужно уйти с дороги и позволить нововластной волне смести все препятствия.

Команда Блумберга, несмотря на щедрое финансирование, общественную поддержку и разумные предложения, оказалась неспособна по-настоящему сплотить народ вокруг своей цели. Пока эта кампания считалась «блумберговской», ее трудно было присвоить кому-либо еще. А вот НСА демонстрирует редкостное умение: иногда она явно и недвусмысленно присутствует на общественно-политической сцене, однако в следующий момент бесследно исчезает. Поучительно, что после провала законопроекта Мэнчина–Туми неутомимый Блумберг произвел решительный разворот, запустив с помощью Purpose — организации, созданной Джереми, — кампанию Everytown («И мой город тоже») [523]. Он поставил перед собой задачу создать общенациональное движение, ориентированное на борьбу с оружейной угрозой и действующее на низовом уровне. В эту группу входит немало активисток, после трагедии в школе «Сэнди-Хук» организовавших местные отделения движения — под общим лозунгом «Матери требуют действий: американские владельцы оружия, образумьтесь!» [524]. Эти женщины обладают моральным авторитетом: они энергично выступают за безопасность своих детей (и тех сообществ, где они живут). Их протесты заставили некоторые крупные сети (например, Starbucks и Target) запретить посещение своих торговых точек с огнестрельным оружием. В последние годы кампания Блумберга, больше сконцентрировавшись на местных движениях, добилась нескольких побед: например, народные законопроекты о проверке биографии покупателей оружия были приняты в штатах Вашингтон и Невада [525].

Инициаторы кампании Everytown понимают необходимость сократить «разрыв в энтузиазме» между сторонниками ограничения прав на ношение оружия и защитниками этих прав. Судя по некоторым признакам, у них получается: так, после очередной массовой трагедии со стрельбой (на сей раз — в ночном клубе «Пульс» в Орландо) сторонники инициативы Everytown (их общее число к тому времени достигло 3 млн) за одну неделю 62 000 раз позвонили в сенат [526] — почти в восемь раз больше того количества звонков, которое сделали сторонники контроля над оружием за несколько месяцев, предшествовавших голосованию за законопроект Мэнчина–Туми (как мы знаем, он не прошел). Возможно, в грядущих битвах между командой Блумберга и НСА силы соперников окажутся уже не столь неравными.

НСА опирается на мощь, авторитет и ресурсы большой организации, черпая при этом энергию и творческий потенциал у общественного движения. Ассоциация смешивает два типа власти в огромном беспорядочном пространстве, где орудует много игроков. Следующая история показывает, как TED смешивает два типа власти, чтобы строить нечто более самодостаточное.

Сейчас каждую секунду каждого дня в среднем 17 человек начинают смотреть ту или иную «Лекцию TED» [527]. Однако на протяжении более чем пятнадцати лет аудитория даже самых популярных лекций составляла всего несколько сотен зрителей. TED являла собой небольшую группу пижонов, время от времени собиравшихся в Лонг-Бич (штат Калифорния), чтобы послушать увлекательные лекции о технологиях, развлечениях и дизайне.

TED, ставшая ежегодной конференцией в 1990-м, всегда выступала как Лидер группы поддержки и была инкубатором нововластных идей. Первые лекции касались таких тем, как «новая власть сотрудничества» или «свободное распространение информации и начало революции в обучении». Но сама ее модель была очень далека от идеалов свободного распространения информации. И программу конференции, и подбор выступающих курировала небольшая централизованная команда. Посетители мероприятий TED имели привилегированный доступ к некоторым из наиболее передовых мыслителей мира, но этот доступ могли получить лишь те, кто обладал нужными средствами и связями. Как отмечают авторы официальной истории TED, первоначальная структура конференции лишь усиливала его сходство с тайным обществом: «Растущая влиятельная аудитория, представляющая самые разные дисциплины… и объединенная любопытством и открытостью мышления — а также тем, что они все вместе раскрывают все новые тайны мира» [528].

Можно было бы предположить, что в 2000-е годы, когда цифровой мир стал всё шире открываться обществу, а соцсети — всё быстрее развиваться, TED откажется от этой элитаристской модели «закрытого клуба для своих» и кардинально перестроится, чтобы стать частью демократичного мира сотрудничества и взаимосвязей, о котором так часто говорили ее ораторы.

Любопытно, что TED предпочла не изменять свою стержневую модель «закрытой конференции». В каком-то смысле ее лекции стали еще более недоступными. Посещение флагманского на данный момент мероприятия TED, проходящего в Ванкувере, обойдется вам в 25 000 долларов [529]. И даже среди тех, кто готов выложить такую сумму, устроители конференции проводят отбор «вручную» (точно так же проходит и отбор выступающих). Идет нешуточная борьба за каждое из 1200 мест в аудитории, тем более что все зрители получают по фирменному пакету со всякими замечательными сверкающими штуковинами — детищами Кремниевой долины. Лишь немногие счастливцы получают шанс лично пообщаться с Алом Гором или поиграть в Cards Against Humanity с Сергеем Брином. Конференция с участием идейных лидеров современного мира — товар из категории предметов роскоши. Он не может быть массовым.