Джереми Хейманс - Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас

Чтобы выиграть голосование за отзыв колорадских сенаторов, НСА позволила своей нововластной базе сторонников проделать всю необходимую работу, а своему старовластному аппарату — сыграть лишь вспомогательную роль. Но, чтобы торпедировать законопроект Мэнчина–Туми (предлагающий ужесточить контроль над огнестрельным оружием и поддерживаемый президентом Обамой и его вашингтонскими союзниками), ассоциации требовалось применить обратную тактику — вывести на передовую свой старовластный бренд, а затем позволить подтянуться кавалерии, то есть своей общественной базе [513].

Поначалу законопроект казался вполне разумным и имел все шансы быть принятым. К тому же его выдвинули по следам трагедии в школе «Сэнди-Хук», и подавляющее большинство американцев поддерживало основной пункт предлагаемого закона — необходимость проверять биографии всех покупателей стрелкового оружия. Более того, законопроект выдвинули два сенатора, считавшихся рьяными сторонниками НСА, а не какими-нибудь жалкими пацифистами. Джо Мэнчин принадлежал к Демократической партии, входил в НСА и вырос в Западной Вирджинии — одной из цитаделей ружейной культуры США. Пэт Туми вообще был республиканцем.

Однако НСА сумела убедительно разгромить законопроект Мэнчина–Туми, прибегнув, вероятно, к самому страшному старовластному инструменту в своем арсенале. НСА решила выставить законопроекту «оценку».

Такие буквенные оценки (высшая — A, низшая — F) ассоциация ставит политикам исходя из того, как те голосуют по вопросам о правах владельцев стрелкового оружия. Отметка законотворца во многом определяется тем, кого НСА считает нужным наказать в предвыборный период, а кого — поощрить. До того, как Туми подал этот законопроект, его оценка стабильно держалась на уровне «А с минусом» [514].

Социолог Дуг Шон, проводящий много опросов общественного мнения, объясняет в своем подробном исследовании, посвященном тому, как НСА реализует свою власть: «Весьма показательно, что НСА отказалась “ставить оценку” предыдущему голосованию, которое как раз и выдвинуло законопроект на рассмотрение: эта инициатива набрала 68 голосов, намного больше необходимого количества. Однако после того, как ассоциация объявила, что намерена рейтинговать голосование по ключевой поправке о проверке биографии покупателей оружия, целых 14 сенаторов, которые перед этим выступили за то, чтобы законопроект был вынесен на обсуждение сената, отказались от его поддержки и проголосовали против поправки — в полном согласии со взглядами НСА» [515].

Система оценок, применяемая ассоциацией, может считаться современным аналогом большого пальца римского императора: если правитель желает кого-то пощадить, он обращает палец вверх, а если хочет кого-то обречь на смерть — указывает им вниз. В вашингтонских коридорах и вестибюлях можно услышать множество историй о тех, кто перешел дорожку ассоциации и заплатил за это очень дорого.

Но тут есть одна тонкость. Шон исследовал множество электоральных циклов последних пятнадцати лет и выяснил, что могущество ассоциации — в немалой степени блеф. НСА часто объявляет себя главной причиной победы кандидата, поддерживающего владельцев оружия, хотя он наверняка победил бы и так. То же самое она нередко делает в тех случаях, когда вкладывается в кампанию лишь минимально. Так, в 2012 году НСА сообщила, что одержала победу на пяти выборах, хотя во все эти электоральные процессы она вложила меньше ста долларов. Шон показывает: мало того, что НСА, вопреки распространенному мнению, отнюдь не вкладывает огромные средства в американские выборы (по этому показателю среди «внешних» заинтересованных групп она лишь примерно на 50-м месте), ассоциация даже не особенно эффективно вкладывает средства, когда делает это напрямую. НСА опирается на страх, раздувая свою «опасную» репутацию [516].

Однако эта угроза кажется еще мощнее и убедительнее благодаря использованию новой власти. Когда НСА понадобилось повлиять на голосование в конгрессе, она также задействовала энтузиазм («упертость») своих сторонников, чтобы ошеломить противоположную сторону. Хейди Хайткэмп (в ту пору — недавно избранный сенатор от Северной Дакоты) вспоминала, какому сильному давлению подвергались тогда политики: «Думаю, у меня всегда была репутация человека, который прислушивается к другим, который достаточно независимо мыслит, но уверен, что мнение избирателей все-таки надо учитывать» [517]. По словам сенатора, хотя в ее штате проходила масштабная кампания в поддержку этого законопроекта, среди звонивших ей в офис его противников «было по крайней мере в семь раз больше, чем сторонников».

Задумайтесь-ка над этой цифрой. По данным социологических опросов, более 90% граждан США поддерживают законы в духе предложенного Мэнчином и Туми [518]. Однако всех этих людей с легкостью побороли упорство и рвение тех, кто отстаивал права владельцев огнестрельного оружия.

Откуда вообще поступали все эти звонки?

Если вы входите в НСА, это означает не просто членство в политической организации: вы получаете материальную выгоду — например, скидки на страховые взносы, доступ к специальным персональным займам, пропуск в винный клуб. Всё начинается с детства: в официальном блоге НСА множество постов типа «Программы “Меткий стрелок”, которые понравятся вашему ребенку» [519]. Вы можете даже пробрести тостер, который будет выжигать на вашем хлебе знак НСА. И всё это — для «официальных» сторонников НСА, членов ассоциации. Их привлекают к участию в ее деятельности благодаря системе программ и мероприятий, позволяющей НСА успешно работать на протяжении десятилетий. А ведь НСА может черпать ресурсы и из сообщества своих «неофициальных» сторонников — куда более вольно устроенной экосистемы, состоящей из людей вроде Виктора Хэда: из них слагается общественная «культура стрелкового оружия», а когда потребуется, они выйдут на митинг или примут участие еще в какой-нибудь акции.

НСА рассчитывает на долгосрочную перспективу. Она выстраивает системы участия на местном уровне и создает петли обратной связи — и все это обслуживает далеко не только политические интересы ассоциации. Дженнифер Карлсон, пристально наблюдающая за деятельностью НСА, отмечает: «В этом противостоянии та сторона, которая выступает за ужесточение контроля над оружием, представляет собой политическое движение. Эти люди работают для того, чтобы изменить политику, касающуюся оружия. Вот чем они занимаются. А та сторона, которая выступает в поддержку прав владельцев оружия, меняет саму оружейную культуру, она действует изнутри индустрии, но она тоже представляет собой политическое движение» [520].