Радзивилл Ежи - Именем мрака

Матросы бережно понесли кресло с калекой в кают — компанию, Джей, Джин и Крундилл последовали за ней. Установив кресло во главе стола, матросы исчезли, Крундилл кивнул капитану:

— С вашего позволения, я пригляжу на мостике.

— Конечно, Фейро, — кивнула она, — Можете перекусить там, и будет полная иллюзия того, что я никуда не уходила. Я вам все перескажу. Память у меня по-прежнему абсолютная.

Усмехнулась:

— Присаживайтесь, капитан все равно уже сидит.

В кают — компанию вошел сухощавый мужчина в черном кителе, пожал руку гостям и представился:

— Навигатор Тамаи Велилоа. Рад видеть вас на борту в целости, коллега Джин.

Когда он улыбался, его загорелое обветренное лицо собиралось в множество мелких морщинок у углов глаз. Следом появился черноволосый с проседью тоже немолодой человек в гражданском длиннополом черном сюртуке, он внимательно осмотрел гостей, пожал им руки:

-Осгари Эбосар Витенстори, я здесь судовой врач.

С надеждой спросил:

— Вы совсем не пострадали при катастрофе? Может быть, я впоследствии вас осмотрю?

Джей и Джин одновременно улыбнулись и покачали головой, вызвав смешок окружающих.

— Если бы не я, бедняга доктор давно бы от тоски сбежал в одном из портов, — сообщила капитан Йорамилл, — Мои хвори — его единственная услада на "Радуманге".

— Как всегда, начинают без меня, — сообщил коренастый, весь какой-то узловатый, в придачу еще и лысый человечек очень небольшого роста в черном кителе, возникая в дверях кают-компании, — А, вот вы какие! С прибытием на борт. Я здесь старший механик и канонир нашего летающего монстра.

Он с шумом и пыхтением пожал гостям руки и занял свое место. Тут же в дверях возник матрос-стюард с белоснежным полотенцем через руку и начал накладывать в разогретые тарелки порции жареной рыбы.

Пользуясь некоторой паузой в разговорах, Джин вызвала на виртуальный экран справку, составленную Джеем. Посмотрела ее объем, чуть заметно качнула головой и "залила" весь объем информации в мозг. Секунду мышцы ее лица подернулись несколькими быстрыми сокращениями, и она посмотрела на присутствующих уже совсем другими глазами. Она их уже знала. Теперь она знала многое об этом мире. В том числе о дирижаблях, надводных кораблях и даже о первых, опытных подводных судах. Да, они уже пытались строить субмарины!

Джин взглянула на капитана Йорамилл, вспомнила подробности катастрофы восемь лет назад, когда загорелся на взлете при сильном ветре над городом Амахэ дирижабль "Халмаэну", и как эта прекрасная до того дня женщина не уходила с мостика, горя заживо, уводя летающий костер прочь от города, пока последний оставшийся на борту живой матрос не заклинил руль на безопасном курсе и не вытащил ее, сам при этом сильно обгорев, к спасательному устройству. Вспомнила, как она выжила, хотя никто не сомневался, что она умрет — слишком сильны были ожоги. Вспомнила, как она два года жила в крохотной квартирке на нищенскую пенсию, брошенная всеми, кроме одного-единственного инвалида-матроса, снова училась сначала сидеть, потом стоять и ковылять. Как она, несмотря на непредставимую боль, пешком от конного экипажа, шеголяя флотской выправкой, вошла в Адмиралтейство, самостоятельно твердым шагом поднялась на пятый этаж по лестнице и стояла целый час перед дверью в приемную, и в конце концов убедила Совет Адмиралов дать ей корабль, потеряв сознание от боли на лестнице уже по пути обратно. И как она перелетела на новом воздушном корабле на другой континент, а оттуда вернулась назад, совершив первый в ее мире кругосветный перелет. Она была Маресьевым, Линдбергом и Чкаловым этого мира в одном своем обожженом до кости одноглазом лице.

Джин смотрела на капитана Йорамилл и вдруг поняла, что по ее лицу бегут слезы.

— Что с тобой, девочка? — мягко спросила Юджапи.

— Я вспомнила о той аварии с "Халмаэну", — сказала Джин, — Простите. Я бы не смогла так, как вы тогда.

— Да уж, такого не пожелаешь и врагу, — грустно улыбнулась калека, — Но если ты капитан судна, то мыслишь несколько иначе, чем обычный моряк. Знаете, сегодня прекрасный день. У меня ничего не болит с того момента, как мы повернули на столб дыма. Представляете, ничего не болит уже больше трети вахты! Такого не было года два. Я бы даже рискнула в честь такой благодати выпить немного вина.

Доктор тут же осуждающе насупился, а Джей попросил вестового:

— Братец, в моей каюте, в большой сумке, которая открыта, лежат три бутылки вина. Пожалуйста, принеси одну сюда. Только учти, что это вино нужно подогреть примерно до температуры тела, прежде чем открывать.

Пояснил окружающим:

— Теплое торканское — это непередаваемый вкус и аромат. Я заначил его на особый случай. Это редкостное вино. Но с нас, как со спасенных, причитается.

— Да в любом случае, дорогой, — мягко сказала Джин, — Мы же теперь сможем хвастать всю жизнь, что пьянствовали с самой Юджапи Йорамилл! Я до сих пор не верю, что вот так просто сижу рядом с вами, капитан!

— Не надо грубой лести, — с улыбкой сказала она, — Лучше расскажите про свой полет. Я не представляю себе летательный аппарат тяжелее воздуха, который способен при том еще нести на себе двух человек.

— Ну, это пока что довольно примитивная штука, — вздохнул Джей, — Опытный образец выглядел как большое треугольное крыло, почти двадцати саженей в размахе, из плотной, легкой ткани с каркасом из легких трубок и два кресла одно за другим под ним. За креслами располагался маломощный, облегченный до предела пробный турбодвигатель завода "Эммиката". Под креслами — два небольших бака с топливом для турбины. Довольно летучая получилась штука. Правда, шумная, ненадежная, да и выше полусотни саженей она так и не смогла взлететь, наверное, двигатель оказался слабоват. Поэтому мы решили совершить большой круг над водой, чтобы выработать горючее перед посадкой и проверить летные качества, но к тому времени, когда закончили его, не обнаружили внизу нашей яхты.

— Хмм... — недоверчиво поджал губы механик, — Я не представляю, как вы взлетели. С воды вы взлететь не могли, на яхте же для разбега просто нет места.

Джей ухмыльнулся и кивнул:

— Верно. У нас не было ни колес, ни поплавков. Непростая задачка, правда? Мы не разгонялись так, как это делают, скажем, птицы. Мы применили баллисту.

— Что?

— Как? — на два голоса воскликнули капитан и механик. Джей изобразил на руках:

— Смотрите. Вот у нас палуба яхты. Двадцать саженей. На корме — ось рычага. Вместо рычага мы использовали мачту. Где мой локоть — это нос яхты. На носу к ней мы прикрепили аппарат специальным креплением, нацелив нос под углом сорок пять градусов к горизонту. На тот конец мачты, что немного выступает за корму, заранее прицепили солидный балласт. Заняли свои места, завели турбину, потом я развязал трос, который удерживал мачту привязанной к бушприту нашего суденышка, и этот рычаг прямо-таки вышвырнул нас в воздух. Вжик, — и мы уже летим! Возможно, яхта от такого мощного рывка черпнула воду и утонула. Вы же понимаете, что в первые моменты нам было не до того, чтобы смотреть вниз.