Радзивилл Ежи - Гении неба

— Надеюсь, он не оскорбит твои американские эстетические чувства, — проворчал я, доставая квадратную батарею, маленькую лампочку на три с поптиной и рулон скотча. Дело нехитрое — три движения руки и конструкция дала пусть скромный, но свет. Мы увидели самую заурядную, совсем неблагоустроенную пещеру. Свод ее терялся во мраке. Дэв пытался нашарить в камнях потерянные очки.

— Ну не жизнь а сплошная огромная коровья лепешка! — возмутился он, отыскав остатки оправы, — Придется одеть контактные линзы.

Его лицо сразу потеряло тот беспомощный, мечтательный детский вид, который придавали круглые линзы очков. Зрачки по хмельному заблестели и глаза вроде стали немного темнее. Взгляд стал жестче. Оглядев серую ладонь, друг изрек:

— Кажется, богадельне не помешала бы влажная уборка. Твои сюрпризы кончились или ты приберегаешь чего-то еще? Этот твой свет вроде бы неплох, да слабоват.

— Щас оглядимся, — сказал я, доставая из другого кармана случайно завалявшийся пакетик, сигареты и зажигалку, — У нас есть еще час, пока центр заработает после бомбы. Закуривай, пока нас не начали обиходить. Мои любимые, "SALEM"...

— Ментоловые, — сморщился Дэв, — Кури их сам!

— Тэ-экс, а теперь мы уже можем оглядеться. Знаешь, что это такое? Осветитель. Магниевая хлопушка. Я ее недавно отобрал у детворы, а гляди, как оно кстати! Становимся спиной к спине и я подбрасываю ее вверх.

Что мы и сделали. Я размахнулся, и шипящая серным замедлителем детская световая бомбочка взвилась вверх.

— Отлично, — с чувством сказал Дэвид, — Чем проще, тем надежнее.

Простейший состав — марганцовка плюс магниевые опилки плюс алюминиевая пудра, завернутые в бумагу, стянутую сверху скотчем, сработал как надо. В мгновенной вспышке проступил неровный свод, висящие далеко вверху угловатые образования психосейфов и летающая тарелка одной из аудиторий. Подземная полость не была глухой. Чуть в стороне от нас я углядел неширокую, расчищенную от булыжников тропинку, ведущую к арке прохода в следующий зал. Дэв толкнул меня локтем:

— Есть проход!

— Тоже заметил. Выбираемся поближе?

— Конечно. Что топку сидеть здесь и ждать, пока они опомнятся?

Он поспешно направился в сторону тропинки. Внезапно остановился.

— Мне что-то не нравится. Кинь-ка туда камень.

Стука мы не услышали.

— Ловушка! — Дэв нахмурился, — Кажется, это уже по моей части. Где тут место поудобнее, поплоще? Ага, очень хорошо...

Расстегнул рубашку, заглянул в карман нагрудника:

— Пожалуй... Вот.

Вытащил горсть чипов и стал очень быстро соединять их в неказистую конструкцию.

— Это будет синтезатор — левитатор.

— И что же он будет синтезировать? — спросил я. Дэв ухмыльнулся.

— Катализатор — загуститель этой смолы. Чуешь, как фенольчиком потянуло после падения туда твоего булыгана? Сейчас она у меня затвердеет...

Неказистый аппаратик бесшумной летучей мышью поднялся над камнями и стал очень похоже попискивать, совершая неправильные зигзаги над "тропой".

Спустя пару минут он перестал пищать, зато стал посыпать смолу металлически искрящимися порциями пыльцы. Дэвид аккуратно засунул неизрасходованные чипы по карманам своего "лифчика", застегнул рубашку и довольно запыхтел сигаретой, любуясь работой своего детища.

— Они еще наплачутся у нас с тобой, парень. Пыльца — то с грязнотцой. Радиоактивная, токсичная и черт ее знает какая еще, гадкая многократно. Не завидую тем, кто будет с ней воевать. Ну это все сейчас не актуально.

— То есть пусть это ИМ актуально будет, — поправился он, — Так куда мы двинемся, в мою или в твою сторону? У меня проход и никаких фантазий не видно, а у тебя? То же самое?

— Не совсем. У меня решетка. Есть у нас что-нибудь против металла?

— Конечно, мон шер, — фыркнул Дэв, — У вашего покорного слуги в запасе еще достаточно подлостей. Да и ты, кажется, еще не все свои исчерпал?

— Там видно будет. Скорое всего, они не понадобятся, — я подобрал булыжник и снова кинул вперед. Он упал с фанерным стуком. Смола стала, можно было идти. Дэв свистнул аппаратику, тот полетел в сторону решетки, посыпая неизвестного состава синтезируемой пакостью смолу.

— Слышь, а мы-то сами здорово дозу хватанем? Неохота облучаться!

— Не здорово. Два стандартных часа смола абсолютно нейтральна, а вот потом в ней начнутся превращения элементов. Не бойсь, свое дело тоже знаю. Небось, не хуже, чем ты свое. Однако нам надо бы поспешить. Сам понимаешь — если мы не успеем удрать оттуда и вывести из строя проекционные системы, то хана прийдет незаметно. Жаль, что мы так и не воспользовались их лабораториями. Тогда бы они точно не взяли нас без Охотников, да и то... Дорого бы стало.

— На безрыбье и сам раком свистнешь. Сваливать отсюда надо, вот и весь сказ, — хмуро кивнул я, — Сваливать, а дальше будет видно.

Тем временем мы добрались по еще эластичной, продавливающейся пластмассе к частым ржавым прутьям, перегородившим проход.

Решетка, вмурованная в арку подземелья дьявольски давно, покрылась лишаями коррозии, но прочности у прутьев толщиной с кулак взрослого в этом сухом воздухе хватило бы еще не на одно тысячелетие. Дэвид достал свою зажигалку в виде пистолета "кольт", сдвинул предохранитель — и из стволика ударил игрушечный лепесток плазмы. Поставил предохранитель в следующее положение, и лепесток стал вовсе не игрушечным, высокотемпературная плазма жадно вгрызлась в металл, оставлял добела раскаленные края разреза. Устраиваясь поудобнее, американец пробормотал:

— Я туда моноситезатор эф о два встроил. И, конечно, полновесный полевой генератор с плазмотрончиком. Лихо режет, а?

С тонким звоном от металла отлетали чешуйки окалины, шипела плазма, дым, вонючий от фторидов тяжелых металлов поднимался жирными клубами с места разреза. Я не успел докурить сигарету, как пламя брызнуло догорающими каплями. Дэв передал пистолетик:

— Теперь вверху. Тебе оно сподручней.

— Слышь, Дэви, а твой пластик не загорится от этой болванки? Она ж, падла, раскаленная на него упадет. Не сгорим?

— Ты режь себе, — спокойно сказал партнер, — Если б ты так не нервничал, то сам догадался бы, что она пробьет слой загустевшей смолы и уйдет на глубину раньше, чем пластик успеет вспыхнуть.

Через несколько секунд он посмотрел, сколько осталось наверху, уперся в почти отрезанный стержень, напрягся, сгибая висящий уже на небольшом раскаленном остатке, и, немного отогнув прут, тут же отодвинулся.

— Ну, смотри, чтоб не зацепило!

Движение воздуха, металлический звон и чавканье пробитого пластика произошли одновременно. Из дыры плеснул густой ленивый язык органики. Дэв свистнул, подзывая аппаратик, померил готовый проход.