Радзивилл Ежи - Баллада о краденой памяти

Влажное всхлипывание. Спина еще не достигшей совершеннолетия сестренки сердито дернулась.

— Ну послушай, ведь всё уже кончилось, — попытался он успокоить перепуганную девочку, — Ведь уже все хорошо?

Этли покачала головой, но постепенно успокоилась. Шмыгая носом она повернула голову:

— Мне так страшно... Посиди со мной, братец!

— Все уже кончилось, — повторил князь. Сестра покачала головой:

— Не знаю. Мне страшно... Ну, не того, что уже было. Мне кажется, мы только получили передышку, братец. Не могу сказать, то есть не подберу слов, чтобы передать, что творится в душе. Впереди все черно. Колдун... Он сделал, — сестра поморщилась и помахала рукой, — Он вызвал силы, понимаешь меня? И теперь они здесь, я чувствую. Они злые, эти силы. Может, мы и не виноваты, но им всё равно. И если мы хоть чуть-чуть помешаем, то нас не будет. Нас прихлопнут, как муху, и даже не заметят этого.

Князь нахмурился. Его сестра Этли, странная девочка, часто непонятная и какая-то чужая, иногда говорила с ним. Предсказывала будущее. И только высота происхождения спасала ее от уготовленного колдуньям конца. Она совсем не умела "быть такой как все", и старый, покойный теперь уже князь Сандери поэтому любил ее больше всех, беззащитную тоненькую златоглавую Этли, не умеющую притворяться.

В голову Халрику вдруг пришло: а вдруг покойник так выделял ее еще и потому, что она иногда помогала ему предсказаниями править государством? Ведь то, что она говорила, почти всегда сбывалось.

— Этли, сестренка... Скажи мне, что ты видишь. Не бойся, я же с тобой, — хрипло попросил князь. Девочка подняла на него вновь наполняющиеся влагой глаза:

— Там страшно, братец! Небо исторгнет четырехрукого человека, и он будет биться с тем, кто был вызван колдуном. Сила его непостижима, братец. У него два страшных, черных меча, выкованных в незапамятные времена неведомыми богами другого мира, и в них все зло и все разрушение для нашей земли, ибо этими мечами разрушит он города и села, даже не прикасаясь к ним! Я вижу, как замах его меча исторгает колдовской свет, и свет этот падает на наши прибрежные города — гавани, испепеляет их, хотя этот человек находится во многих днях пути от уничтоженного. И по левую руку от него идет зверь, пожирающий души, а по правую летит ведьма, иссушающая мозг и сводящая с ума... Мне страшно, братец, — заплакала она, — Ты великий воин, ведь я видела, как ты оборонял ворота от прорвавшихся воинов Дикой Рати, но даже если бы ты был в тысячу раз сильнее — ты и на миг не остановил бы их! Ты только отсрочил беду, но она стала во много раз больше. Если ты выполнишь обещанное, тебе отомстят его спутники. Если не выполнишь — ты видел, что может быть со страной.

— Пока я могу поднять меч, я буду защищать тебя и других. Но ты не сказала про того, который истребил Дикие Рати. Что будет делать он?

Этли покачала головой:

— Его сила тоже злая. Они бьются друг с другом везде, где сталкивает их судьба. И везде оставляют после сражений гарь от берега до берега, безлюдные руины городов, чуму, бесплодную землю и отравленные реки... Горе нам, брат!

— Надеюсь, что твое предсказание не сбудется, — неуверенно пробормотал князь, вспоминая слова, сказанные Тунгом на башне, — Ведь он обещал не причинять вреда ни мне, ни людям Миррор.

Сестра горько усмехнулась:

— Мне кажется, он забыл о своем обещании еще раньше, чем покинул тебя. Наша страна значит для него меньше, чем для тебя мотыльки, кружащие у пламени светильника. Даже его заклятый враг, для битвы с которым ты так поспешно предложил нашу страну, даже он не так беспечно относится к своим обещаниям. Но это не значит, что он лучше. Оба они бесконечно чужие нам! Даже оттого, что кто-то вспомнил про наш мир, скоро здесь все изменится. Идут перемены...

Она совсем успокоилась, вздохнула и прижалась щекой к руке князя:

— Ну вот, опять это кончилось, и я стала обыкновенной девушкой. Побудь со мной еще немножко. А потом можешь идти решать свои скучные, государственные дела.

Халрик провел ладонью по шелковистым, чуть вьющимся длинным волосам столь редкого в Миррор золотого цвета. Сестра прикрыла глаза:

— Вот вырасту, и отдашь ты меня замуж... И я буду видеть тебя может быть раз в зиму, а может быть и раз в десять зим. И буду скучать по тебе.

— Никогда не выдам, — улыбнулся князь, — Терять домашнюю колдунью? Ну нет!

Этли нахмурилась:

— А по мне — так и не жаль. Все равно, как ни открою рот — вечно все плохое предсказываю. Хоть бы раз что хорошее.

— Знать о грядущих бедах куда важней, — возразил юноша, — Это тебе любой правитель подтвердит. Вот только почему-то думают, что раз сказано, то уж непременно случится. Потому и боятся колдунов Да и я боюсь. Когда не знаешь... — он замялся, подыскивая слова, — Ну, в-общем, даже если что плохое и случается, то хоть перед ним не тяжело. А так... Жить, зная о грядущих бедах, переживать о том, чего еще нет... Хм, будь я простым горожанином, наверно, наверно, и я бы не хотел. Это всякую радость в жизни отравит.

— Вот по этой причине я почти никогда не смеюсь, — сказала Этли, — Спасибо тебе, братец, что посидел возле меня. Тебя, верно, уже заждались? Ты иди. У тебя теперь так много дел!

6. Привратник-2.

Вечер почти погасил костер облаков, когда торопливый всадник на украшенном коне подлетел к таверне на Югл-Хорн, что дне пути от столицы Миррор по Великому Тракту в направлении к большому порту Прибрежья — Алдарингу. Породистого коня и упряжь здесь узнали. Узнали и седока. От проема выгоревших на солнце, обесцвеченных ветром да непогодой деревянных стен отделились двое: слуга и не по сезону одетый человек в белом одеянии, с покрытыми словно бы родимыми пятнами лицом и руками. Усталый и разбитый, отвыкший от быстрой езды Привратник спешился, покачнулся:

— Добрый вечер, Владетель. Знаю, что для вас нет расстояний, и все же каждый раз меня поражает, что вы везде, Надеюсь, вы не потребуете от меня немедленного исполнения вашей странной прихоти? Я устал...

— Немедленного? -переспросил Тунг, улыбнулся, — Конечно, нет. Я просто хотел предложить несколько менее изматывающий способ путешествовать.

Привратник покосился на продолжающего улыбаться Тунга, помрачнел:

— Уж не на борту ли одного из ваших воздушных кораблей?

— Конечно. Вот только жаль твоего коня. Он не выдержит дорогу, взбесится от непривычных звуков и запахов. Но я могу подать экипаж и утром, если тебе пришла в голову блажь отдохнуть именно здесь. А если нет, то спустя стражу мы бы уже располагали тебя в добротном прихрамовом доме в святилище богини Нейс, что возле Таппура и на пути от него в Астинер.

Привратник раздумчиво почесал бок. Предложение Тунга давало возможность с непостижимой, сказочной скоростью убраться за день не только из Миррор, но даже за море. Однако, если по части покоя и удобства явственно выигрывал гостиный дом при храме богини Нейс, то угоститься стоило на этом постоялом дворе, славящемся на весь тракт замечательными поварами. Особенно потому, что при храме монахи угощали скупо. О чем колдун и сообщил Тунгу. Тот понимающе кивнул: