Радзивилл Ежи - Баллада о краденой памяти

— Прикажи, князь, сваливать на это место нечистоты и всяческий мусор, иначе эта земля очень, очень долго не покроется даже сорной травой, — сказал за спиной грустный Привратник, — Теперь я свободен, не так ли?

— Да, — с внезапной холодной яростью сказал князь, — Ибо я верен своему слову. Ты можешь взять то и столько в сокровищнице, что и сколько сам определишь как награду для себя. После чего ты возьмешь добрую лошадь в моих конюшнях и навсегда покинешь эту страну. И если когда-либо ты снова объявишься в Миррор, то с тобой поступят, как и положено поступать с колдунами: утопят в отхожем месте. После обязательных пыток.

— Спасибо, — сказал Привратник.

— За что? — зло посмотрел на него Халрик.

— За то, что держишь слово, — серьезно сказал Привратник, — Так я пошел?

— Стой. Чего он потребовал от тебя?

Привратник помолчал, глядя в сторону и почесывая натертые кандалами запястья:

— Да то, чтобы я организовал ему свидание о одним из богов.

— Ты все узнаешь от него сам. А что не узнаешь — легко догадаешься.

Повернулся и не спеша пошел, немного прихрамывая, к дверям, где ждал его бледный монах из воинствующего ордена Одду.

4. Френдхауз-2.

В гостиной, в кресле перед камином полулежал офицер в подшитых кожей галифе, лаковых мягких сапогах и черном кителе фасона френч с эмблемой каппелевцев — скрещенными костями под черепом на рукаве. Он скучающе полировал и без того идеальные ногти об отворот кителя. Холеные усики задумчиво шевелились, похоже, что офицер беззвучно напевал какую-то песенку. Напротив, у украшенной миниатюрами стены, на уголке симметрично поставленного дивана напряженно сидела девушка с явно славянскими чертами лица и вполне адекватной концу двадцатого столетия курткой фасона "террорист" с многочисленными карманами, в свитере такого же шоколадного цвета и в застиранных джинсах с кроссовками. Девушка покосилась на открывающуюся дверь:

— Доброе утро. Как спалось? — лениво пробормотала она, несколько расслабляясь и закидывая ногу на ногу. Офицер извлек из кобуры устрашающих размеров "Маузер" и прицелился в миниатюру над ее головой.

— Пух! — изящно сказал он, — Как жизнь? Бац-бац!

— Ничего, — проворчал Эн Ди, входя и усаживаясь возле девушки:

— А'Харрн, перестань махать своими пушками. Похоже, вы опять где-то охотились этой ночью?

— Угу, — промычал офицер, — неплохо поохотились, но все теряет свою прелесть. Все время питаться только немытыми землянами — это такая скука, что станешь вегетарианцем, клянусь честью! Мы уже засиделись на Террис.

Эн Ди повернул голову к девушке:

— Что скажешь, Тр'Эйхна?

Дэвиица фыркнула:

— Тошнит от человечины. Не будь я Ларменумалистришала Тр'Эйхна, если меня и дальше устроит спокойная жизнь, — не меняя ленивой позы, она сбросила облик — приманку и стала сама собой: невысоким, почти плоским существом с полутораметровой пастью, переполненной неприятного вида двойным рядом мощных острых зубов, зевнула, показав алую жаркую пасть и проворчала все тем же голосом:

— Вздремну-ка я немного. Эвон как сегодня намахались втроем. И никакого удовлетворения.

Разместилась на половине дивана, мгновенно уснула.

— Всем тоскливо, — сообщил А'Харрн, пряча свой самострел в лоснящуюся деревянную кобуру, — Всем уже паршиво на этой дерьмовой планетке. И никто не хочет нарываться на скандал. Эх, вот бы сейчас что-нибудь эдакое подвернулось симпатичное, вроде операции на Калеварсии, помнишь?

Эн Ди кивнул. Он явно был поглощен чем-то. Вскинул глаза, поморщился:

— Слушай, ты ничего не чувствуешь? Ни один из наших приборов ничего не регистрирует, но я уже третьи сутки не нахожу себе места!

Офицер встрепенулся, взмахнул кулаком:

— То же самое, дружище, то же самое! А это значит, что твоя силиконо — фторная дубленая шкура кому-то при-гля-ну-лась! Живем. Аварийный контроль активировал?

Эн Ди пожал плечами, неуверенно признался:

— Нет. Вроде бы я еще не дозрел, я еще после предыдущего-то не отошел. Но я включу.

В полуприкрытую дверь проскользнула Мартышка и наябедничала:

— Сюда идет сама госпожа Адмиральша. Вот.

— Растет, как растет наш сладкий десерт, — умилился А'Харрн, застегивая кобуру, — Ох, совсем скоро я поглодаю твою розовую задницу, Ло!

Мартышка сделала книксен:

— Отравитесь, господин людоед.

Вслед за докладом Ло и перезвоном многочисленных медалей в комнату вошла невысокая дама неопределенной породы, меняющая окраску волос и лица с зеленовато-болотного на мутно-красный цвет. Она желчно хмыкнула, вздернула плечо, помедлила, прислушиваясь к чему-то и отрывисто поинтересовалась надтреснутым голосом скверного ребенка:

— В чем тут дело? Почему ты опять начал старую свою песню про прилипшую к спине рубаху, муженек? Я фиксирую только твою тревогу — и все.

— Телепатка чертова, — буркнул Эн Ди, — Мерещится, наверно. Но, Юри...

— Мне кажется, у тебя просто начинается мания преследования, — пренебрежительно фыркнула Юри, подергивая плечом и слушая перезвон орденов с медалями, покрывающими обе стороны ее черного кителя с желтым кантами и отворотами, — Если хочешь, я спрошу у Вадды. Связаться плевое дело, он сшивается в соседней Вечности. Опять кого-то грабит.

Эн Ди обдумал предложение, покачал головой:

— Да он прилетел бы. Или через тебя передал.

— Значит, тебе просто от безделья мерещится. Занялся бы чем-нибудь.

— Угу. Пойду пошарахаюсь по Владивостоку. Или по Фриско.

Юри язвительно вставила:

— Ну да, ведь одно это пригород другого!

— Не придирайся, просто мне нравятся города у моря. Есть в них что-то...

— Портовые кабаки и шлюхи, — уточнила она, — К ним-то ты как раз и стремишься в скорбные минуты. Алкоголик кобелячий.

— С вами, с тобой и Валькирией не только сопьешься, но и закуришь. И уж наверняка начнешь плохо думать о женщинах.

Эн Ди прилепил к виску металлическую пластинку, коснулся ее. Багровая Юри проворчала:

— Что-то ты по старинке облик меняешь?

Эн Ди усмехнулся:

— Это вовсе не то, что ты думаешь. Это просто украшение с планеты Тарсаон. Оно распыляет ничем не пахнущее вещество кланг, блокирующее отрицательные эмоции.

— Профессионалы их не испытывают, — улыбнулся А'Харрн. Эн Ди слегка поклонился ему:

— Верно. Но я просто хочу выпить и поболтать в приятной даст чувство уюта и мне, и собутыльникам, — Эн Ди щелкнул пальцами и принял вид обыкновенного парня в куртке, свитере, джинсах и кроссовках "ZENGER". Вытащил из пачки "Salem" сигарету, затянулся прохладным ментоловым дымом, — Ну я пошел.

— Скатертью дорога, — фыркнула Юри.

4. Этли

— Что с тобой, сестра? — князь погладил по спине уткнувшуюся в мягкие шкуры, разбросанные по постели, младшую сестру, — Этли, кроха?