Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 18 от 15 мая 2007 года

Скрип пера по бумаге. И – весьма традиционные отношения в конторе. Мастера, подмастерья и учеников. Беря глубже, ныряя в архетип, – образ Отца и младших членов клана.

Но в 1868 году в США не только строятся Тихоокеанские дороги, но и выдаются базовые патенты на пишущую машинку, правда, достаточно далекую даже от тех механизмов, что украшают коридор ИД «Компьютерра». У тогдашних «устройств вывода» не было видно каретки и, следовательно, текста, не было перевода регистра.

Промышленный выпуск пишущих машин наладила в 1870-е годы фирма Remington Arms. Первыми покупателями были писатели, редакторы и священники, и предполагалось, что это устройство будет использоваться преимущественно для литературного труда. Принято считать, что первой книгой, написанной на пишущей машинке, была «Приключения Тома Сойера» Марка Твена. К тому же и конструкции машинок, и механические технологии были весьма далеки от совершенства, в результате чего машинопись требовала не таких уж маленьких усилий.

Но технологии имеют свойство развиваться. Появляются более эффективные конструкции, повышается точность механической обработки, входят в обиход новые типы смазок. И клавиши пишущей машинки становятся вполне подходящими для нежных дамских пальчиков.

А тут еще к американской переписи 1890 года появляются табуляторы Холлерита. И стартстопные телеграфные аппараты. Увеличиваются объемы перерабатываемой и выводимой информации.

А параллельно идут процессы в сфере материального производства. Появляются массовые технологические процессы – точное литье, штамповка, прессовка, конвейерная сборка. В обиход входят искусственные пластические массы. Для анализа производств применяются статистические методы – новые значения получают понятия допусков и классов точности. Все это позволяет сделать прыжок от массовых технологий к массовым производствам, повлекшим резкое падение стоимости единицы продукции.

Обратим внимание – роль информационных технологий в возникновении массовых производств была исключительно высока уже в индустриальную эпоху. Национальные переписи дали информацию о количестве потребителей и их распределении по территориям, возрасту, полу, уровню доходов. Внутренняя статистика предприятий, приложенная к технологическим процессам, позволила минимизировать производственные расходы – обрабатывать детали именно с той точностью, которая необходима.

Исходя из статистических данных и данных первых социологических опросов сбытовые подразделения промышленных фирм могли обоснованно формировать производственную программу.

Продукцию крупных производств доставляет в места потребления развитая железнодорожная сеть, а потом и автомобильный транспорт.

Но продукты массового производства надо продать. Смысл экономики именно в этом. Возникают гигантские универсальные магазины, затем – их сети, такие как A&P. Потом – магазины низких цен, торгующие с минимальными наценками за счет гигантских объемов продаж. И именно эти магазины, вроде Вулворта, создали большое количество рабочих мест для молодых девушек. Оплата была крайне низкой. В 1892 году она составляла 1,5 доллара в неделю. Но и высокой квалификации от продавцов не требовалось. Зато юные дамы были впервые выдернуты из семьи и определены на работу. Пока – временно. До замужества и возвращения в круг традиционной семьи.

Затем машинопись стала преимущественно дамским делом. Письма. Счета. Накладные. Слово «ундервуд» становится тем же, чем через десятилетия станет «ксерокс». И чем выше была производительность материального производства, чем больше разнообразных товаров предоставляло оно потребителю, тем больше была потребность в сборе, обработке и передаче информации, необходимой для того, чтобы сбыть эту продукцию.

И вот в 1956 году в Соединенных Штатах произошло эпохальное событие. Количество «белых воротничков», конторских служащих, превысило количество «синих воротничков», традиционных рабочих индустриальной эпохи. Да, экономика была еще не глобализована. Японские фотоаппараты и транзисторные приемники делали самые первые шаги на внешнем рынке. Монополия Детройта с его хромированными карбюраторными гигантами была непоколебимой. И роль железнодорожных перевозок на американском континенте все еще была весьма велика.

Но технология уже привела к такой производительности заводов и фабрик, что для обеспечения СБЫТА продукции требовалось больше РАБОТНИКОВ, чем для собственно производства. И все больше и больше становилось служащих, клерков, работников сферы обслуживания…

Однако в 1950-е годы еще никто не предполагал, что развитие технологий скажется на социальной структуре общества и, что интереснее всего, на его элементарной ячейке – семье.

Станислав Лем в «Фантастике и футурологии» (1970), книге, за которую он был исключен из Американской ассоциации писателей-фантастов, едко издевался над невежеством НФ-авторов как «золотого века фантастики» 1940–50-х гг., так и «новой волны» вольных шестидесятых.

У писателей «золотого века» человечество расселялось по планетам, в том числе и иных звездных систем; существовало в полностью роботизированной экономике; сталкивалось с иными цивилизациями. Но несмотря на это, сексуальные отношения носили строго гетеросексуальный характер, к тому же в рамках традиционной морали, а семья точь-в-точь напоминала американскую семью пятидесятых.

Ну а у их последователей из «новой волны», творивших после падения цензурных запретов, интимные отношения между людьми сводились к комбинаторному перебору копуляционных техник. Правда, по мнению пана Станислава, сильно уступающих описанным в классической монографии Иоганнесса Майзенхаймера «Пол и его представители», увидевшей свет еще в 1921 году, где на 898 страницах in quarto описывались тысячи копулятивных устройств и органов, которыми «обустроены» не космические диковинки, а земные виды – от простейших существ до человека. Причем у Майзенхаймера все это разнообразие обуславливалось закономерностями объективного мира, как подчеркивал Лем.

Так было и в реальности. Развитие технологии привело к изменению структуры занятости. Структура занятости изменила структуру социума. А структура социума повлияла и на структуру семьи.

Схемы ламповых телевизоров советской эпохи автор статьи помнит до сих пор. Надежность применявшихся в них электрорадиоэлементов была так низка, что эксплуатировать эти приборы можно было, имея под рукой или паяльник с набором деталей, или соседа-школьника из радиолюбителей. Это было всего лишь тридцать лет назад и в многоквартирных домах.