Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #3

И ещё. В записке Шауро и Тяжельникова “предполагается” публикация рецензии на роман Пикуля, но не в “Литгазете”, а в еженедельнике “Литературная Россия”. Характерное уточнение адреса! Тем самым история с “Нечистой силой” заведомо приобретала как бы региональный, а не всесоюзный критический резонанс. В общем, видится здесь этакая присущая эпохе “позднего Брежнева” благостность в духе: “Лишь бы не было войны…” Редакция “Нашего современника”, в сущности, отделалась лёгким испугом. Вот Мирский, будь его воля, её испепелил бы!

* * *

“У нас, слава Богу, нет парламента”, — говаривал незадолго до революции 1905 года один из самоуверенных царских министров; “У нас теперь свобода и, слава Богу, нет цензуры”, — с гордостью отвечают через сто лет “продвинутые” либералы всем тем, кто буквально вопиет от ужаса и негодования, с бессильной яростью наблюдая ведьмин шабаш вседозволенности, моральной распущенности, циничного разврата и жестокости в современных mass media. Всё громче и доказательнее звучат голоса патриотов о необходимости общественного контроля за деятельностью СМИ, о “нравственной цензуре”, о сохранении и популяризации незыблемых моральных ценностей населяющих Россию народов.

Испокон веков человечество, сперва интуитивно, затем и осознанно, вырабатывало сложную систему моральных и правовых табу, регламентирующих поведение человека в обществе и государстве. И если мы вернёмся к Главлиту, то ведь буквальное определение его главной функции — охрана государственных и военных тайн в печати — вовсе не связано с тотальным идеологическим и политическим контролем сферы художественного творчества. Это уж потом государство приравнивало литературную метафору, художественный образ, фабулу произведения к государственной тайне в силу огромного эмоционального и духовного воздействия литературы и искусства на человека и общество в целом.

Вопрос, следовательно, заключается не в “тотальной свободе от цензуры”, не в декларативной её отмене, а в выработке и строгом соблюдении именно нравственных императивов человеческого общения, в том числе и средствами принуждения идущих за нами подрастающих поколений. Человек призван подниматься ввысь, к Богу и его великим нетленным заповедям, а не бродить вслепую по смрадным болотам вселенского зла, куда его влекут современные “отвязанные” глобализированные СМИ. Только вопреки и наперекор им сможет, в конце концов, восторжествовать величайшая из всех возможных человеческих свобод — диктатура необманутой и несоблазнённой Совести.

Имя композитора Николая Лебедева знакомо, к сожалению, только профессиональным музыкантам. Они высоко ценят его. Ученик В. А. Гаврилина, Лебедев удостоился благосклонных отзывов неблизкого ему в творческом плане Д. Д. Шостаковича и доброжелательной поддержки Г. В. Свиридова, с которым — несмотря на разницу лет — Николая Сергеевича связывала дружба, основанная на общности художественных принципов.

Лебедев отдавал предпочтение духовной православной музыке. В одном из интервью (1991 г.) он сказал: “Секрет неиссякаемого интереса к духовной музыке в том, что она приближает нас к вечным вопросам бытия, а это и есть самые животрепещущие вопросы нашего времени, на которые другие виды искусства не всегда находят ответы. Россия сейчас стоит над бездной. Это ощущает каждый русский художник. Стремление очистить душу побуждает нас думать о самом сокровенном, обостряет наше религиозное чувство”.

Николай Лебедев — один из немногих современных композиторов, опирающихся на национальную русскую традицию. В его творчестве достижения петербургской “Могучей кучки” и московской школы Чайковского и Рахманинова развиты с позиции художника конца ХХ века.

Николай Лебедев умер на самом взлёте — 1 мая 2000 года, в возрасте 53 лет. В наступившем году ему исполнилось бы 60. О творчестве и личности замечательного композитора редакция попросила рассказать видного православного публициста М. Ф. Антонова.

К 60-летию со дня рождения Н. С. Лебедева

Мне хотелось бы поделиться с читателями своими воспоминаниями и размышлениями о Николае Сергеевиче Лебедеве не только потому, что это был выдающийся русский композитор, создатель замечательных произведений, в первую очередь — духовной музыки, к тому же дорогой мне человек. По моему глубокому убеждению, в его лице перед нами предстаёт новый тип русского человека, рождённый нашим временем, и именно с такими людьми связаны мои надежды на скорое возрождение России. Через судьбу и творчество Лебедева раскрываются некоторые важные стороны русской жизни конца XX века.

Начало нашей дружбы

В 1989 году в Москве состоялся Первый фестиваль православной духовной музыки. В то время я принимал деятельное участие в работе Московского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, которое и выступило организатором фестиваля, и потому знаю о малоизвестной стороне подготовки этого мероприятия, сыгравшего важную роль в становлении патриотического направления в отечественной культуре.

Душой этого начинания в МО ВООПИиК была его ответственный секретарь Лидия Михайловна Бродицкая, а главным организатором — музыковед Георгий Георгиевич Поляченко. Остальные члены этого нигде не оформлявшегося Оргкомитета выполняли многочисленные, часто внезапно возникавшие, поручения главных организаторов. Моральную поддержку фестивалю оказала Русская Православная Церковь.

Действовать нам приходилось втайне. Хотя после торжественного празднования 1000-летия крещения Руси обстановка в стране значительно изменилась, уже вовсю шла “перестройка” и “демократы” завоёвывали одну “свободу” за другой, для русского патриотического движения эти свободы оставались лишь на бумаге. Малейшее открытое выражение национального русского чувства подвергалось осуждению со стороны “демократической” критики, которая немедленно сигнализировала “наверх” об опасности “русского национализма”. Всё это хорошо известно, в том числе и из публикаций в нашем журнале.

А работа по организации фестиваля предстояла огромная: нужно было отыскать хоровые коллективы, согласные принять участие в этом мероприятии, арендовать зал, и не какой-нибудь, а Колонный зал Дома Союзов (впоследствии концерты фестиваля проходили также в Большом и Рахманиновском залах Московской консерватории), отпечатать пригласительные билеты, буклеты, программы концертов и пр. Сейчас для выполнения такой работы понадобилось бы, наверное, не менее полугода, а тогда нужно было всё это сделать за две-три недели. И стало это возможным только благодаря энтузиазму всех вовлечённых в эту работу.