Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 35

Там ищут изготовителя пресс-форм и кидают ему в стандартном формате заказ-чертеж. Там находят оборудование и полимер. Там договариваются с юристом, оформляющим трудовую визу гасту. Там выставляют на продажу свои изделия, следят за графиками поставок и за заказами.

Специализация, разделение труда, сделало возможным цивилизацию. Уже в энеолит кто-то копал бирюзу на украшения, а кто-то медь на топорики. И сейчас разделение труда, которое приняло невиданные масштабы, коснулось целых стран. Лишь вооружившись ИТ, превращающими потенциал всемирного разделения труда в кинетику бизнеса, человек может быть не жертвой процесса (как рабочий, теряющий кусок хлеба в результате переноса производств в ЮВА), а его, если и не хозяином, то хотя бы наездником.

К оглавлению

ОпубликованоВасилий Щепетнев

Когда я пересел с пишущей машинки на компьютер, то поначалу просто повизгивал от счастья: нет нужды ни опечатки замазывать «штрихом», ни наново печатать первый экземпляр. Любили редакции некоторых изданий работать только с первым экземпляром. А если вещь не глянется, экземпляр могли и не вернуть, хоть прилагай марки, хоть не прилагай. Специально так и писали рядом с адресом редакции: «Рукописи не возвращаются». Хорошо поэтам, двадцать, сорок и даже сто строк перепечатать («перебарабанить») — не велик труд. А если это роман на миллион знаков? У редакции, понятно, свои интересы: они будут работать с рукописью, а потом выяснится, что текст — очерк, повесть или даже роман с продолжением — публикует другое издание. Выходит, зря потратили время. Оно, конечно, автора внесут в черный список данного издания, но некоторых это не пугает, они в черном списке с самого рождения. Вот и принимали журналы меры, требовали первый экземпляр. Не гарантия, конечно, но все-таки… А не возвращали рукописи отчасти и в воспитательных целях: если она, рукопись, плоха, зачем ее возвращать? Чтобы автор мучил другие редакции? Нет уж, пусть сам помучается, перепечатывая набело четыреста страниц словесной руды.

А файл — это так мило, так удобно! Хотя и сейчас, в двадцать первом веке некоторые принципиальные редакции продолжают требовать текст на бумаге, но тут причина другая: не любят читать с экрана. Но мне в текстовом редакторе больше нравилась иное: возможность тотальной замены одного слова другим. В повести «Марс, 1939 год», первой, которую я писал исключительно на компьютере, нужно было поменять фамилию персонажа. Вместо забеливания специальным составом слова и последующей тщательной надпечатке поверх, всего-то и потребовалось несколько прикосновений к клавиатуре. И никаких следов прежнего не осталось, Поменял я фамилии (причина простая: в гору пошел реальный политик с созвучной персонажу, ссыльнопоселенцу, фамилией — и я решил, что негоже увековечивать сиюминутного баловня Судьбы), и подумал: а ведь это страшно. За несколько секунд можно подменить все, что угодно: Петербург — Москвой, царя — секретарем, золото — бумагой. Я-то лишь подумал, а вот Стивен Кинг написал рассказ «Всемогущий текст-процессор». Правда, «присущий человеку мира капитала индивидуализм не дал талантливому писателю раскрыть тему во всем многообразии, отразить перемены обществе, он ограничился узкосемейным освещением возможностей научно-технической революции, но и это для мира чистогана — достижение» (из текста видно, что я сейчас читаю литературоведческие работы семидесятых годов прошлого века).

Действительно, в безбумажном мире технология тотальной замены позволяет творить чудеса. Вернее, еще только позволит. Порой Интернет представляют силой, способной противостоять авторитарным и, особенно, диктаторским режимам. Мол, пусть традиционные источники информации, газеты, радио и телевидение, контролируются властью, не беда — Интернет-то неподконтролен! Довести до человека истинных характер событий, будь то автопробег Арбатов — Черноморск или побоище на концерте рок-музыки можно с помощью Интернета.

Можно-то можно, это верно. Но можно лишь пока позволяют. Временно.

Если кто-то купил книгу, то текст в ней будет неизменным и через год, и через пятьдесят лет. Никакое Министерство Правды не способно обыскать все закутки жилищ десятков и сотен миллионов граждан. Из публичных библиотек изъять книгу куда проще — и потому людей ориентировали на публичные библиотеки. Частные библиотеки российских граждан состоят преимущественно из художественной литературы и книг по специальности. Доля общественно-политической продукции невелика, порой их вовсе нет, и потому большинство соотечественников не помнят или не знают ни того, что обещали правители тридцать лет назад, ни самих правителей. Контролировать же Интернет, пожалуй, проще, чем контролировать публичные библиотеки. Не знаю, насколько обоснованы опасения, что с изменением кода HTML в браузерах будущего тексты прошлого просто перестанут отображаться. Но не мытьем, так катаньем историю перепишут, и перепишут непременно. Просто вместо «Ленин» поставят «Сталин», и окажется, что Великую Отечественную выиграл не Владимир Ильич, а Иосиф Виссарионович. А Ильич… Ну, он умрет в году двадцать третьем, двадцать четвертом от нервного истощения или другой болезни.

Если историю не переписывают сейчас и «до основания» — это свидетельствует лишь о том, что диктатуры сегодня нет.

Что, конечно приятно — как приятны ясные деньки бабьего лета перед слякотной и грязной осенью.

К оглавлению

ОпубликованоВаннах Михаил

Говорить в России нечто позитивное о действующих властях тяжело, и почти неприлично. Но сейчас — придется. Повод к этому — прошедшее 22 сентября 2010 года в подмосковном Раменском заседание комиссии по модернизации. Той самой, иждивением которой мы должны вырваться из царства двух российских бед и двинуться в светлую даль высоких технологий. И хотя, благодаря отечественной специфике, — прежде всего отсутствию независимого от казенных денег, а, следовательно, и от чиновничества, экспертного сообщества, — при упоминании комиссии невольно возникают ассоциации с Тройкой по Рационализации и Утилизации Необъясненных Явлений, но в данном случае вещи говорились сугубо адекватные.

Знаете, неудобно взрослым мужам, к тому же облаченным властью, уподобляться нецелованной деве в осьмнадцатый раз выходящей из врат абортария. А разговоры, что модернизация нужна, что бы повесить на собачьи ошейники навигаторы ГЛОНАСС или наладить с их, — навигаторов, — помощью бесперебойное движение городских автобусов были весьма похожи на такое поведение барышни. Ну не нужен ГЛОНАСС ни для чего, кроме работы в системах оружия — со всем прочим (кроме, разве что работы на высокий широтах — если дело дойдет от перехода от патриотических воплей о принадлежностей полярного шельфа, до систематической работе на нем, которую когда то вел Главк Севморпути, не пренебрегавший и тогдашними ИТ, имевший даже собственное издательство!) справится и супостатский GPS, сигнал которого раздается в мирное время бесплатно, а приемники благодаря массовости выпуска стоят сущие гроши. Но вот для военных целей он незаменим. Ориентация летательных аппаратов, наземных машин, ствольной и реактивной артиллерии, наведение боеприпасов — это чисто инженерные задачи... А еще есть задачи проходящие по сугубо военному ведомству — взаимодействие различных родов войск. При переходе с дивизионной на бригадную структуру, при современных скоростях боя, точностях и дальностях систем оружия, особенно важно, что бы командиры и штабные офицеры могли обеспечить согласованную работу мотострелковых и танковых батальонов, артиллерийских дивизионов, штурмовой авиации... А для этого надо, чтобы информация о положении каждого подразделения, в пределе — каждой боевой и транспортной машины и каждого бойца была доступна в реальном масштабе времени. А уж тут без собственной системы спутниковой навигации и связи, — такой, которую никто могущественный не отключит, когда его клиенту будут натягивать глаз на пятку, — не обойтись. Знаете, дерись противник в августе 2008 года так, как наши родимые сепаратисты в новогоднюю ночь 1995 года, последствия для войск могли бы быть очень серьезные...