Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 82

Ещё раз повторю: его этому не учили. Его мать при нём так никто не кормил (вообще в устоявшейся семье устойчивей реализуется иная ситуация: женщина кормит мужчину, хоть и не столь театрально). Первую ягоду Рома дал гостье без её просьбы — ему самому так захотелось! Естественно, когда угощение было принято с благодарностью, на молодого мужчину накатило вдохновение. Сложней всего было убедить его, что «тётя» наелась и больше черешни уже не хочет.

Стремление подражать поведению мужчин и ухаживать за женщинами образуют у Ромы единый комплекс, опирающийся на наследственные программы и оттачивающийся во взаимодействии со средой. Вот это и есть норма.

Вы не считаете, что колонка состоит из двух отчётливо различающихся частей? Вначале речь идёт о нездоровых играх ума, а потом — о настоящей, естественной жизни? Неужто настоящие женщины и мужчины, мальчики и девочки кажутся вам более естественными, чем жирафы-гомосексуалисты с крокодильими яйцами? Срочно в центр гендерных исследований на перевоспитание!

К оглавлению

Опубликовано18 августа 2011 года

Генваря одна тысяча восемьсот пятьдесят пятого года в Первопрестольной шумно праздновали столетие Московского университета. Министр народного просвещения Авраам Норов, потерявший ногу при Бородине и прославившийся путешествиями по Египту, Нубии и Палестине, с верноподданическим трепетом зачитывал царскую грамоту. Почтенная профессура, и западники, и славянофилы, слушала её со слезами глубочайшего умиления, слезами радости и восторга, блиставшими во взорах всех присутствующих (ну, во всяком случае так утверждала тогдашняя просвещённо-государственническая газета «Московские ведомости»).

Умилялись словам царя, отдельно умилялись словам наследника. Избирали почётных членов – наряду с великим Лобачевским в них зачисляли удачливых царедворцев и иных полезных монарху лиц. Короче говоря, шло активное соревнование в сервилизме…

А Россия тем временем вела неравную войну против коалиции держав, значительно превосходящих её технологической и экономической мощью. И вела – огрызаясь. Бомбические орудия эскадры Нахимова истребили турецкий флот при Синопе. Гальванически управляемые мины Шиллинга и Якоби оберегали берега Балтики от англо-французского флота, и хоть и действовали скорее психологически, карьеру адмирала Чарльза Нэпира ко дну пустили.

Златоустские клинки аносовской стали под Балаклавой сбили спесь с британских аристократов легкокавалерийской бригады, облачив лучшие семьи Объединённого королевства в траур по младшим сыновьям. В обстреливаемом Севастополе, в пропитанном кровью здании Дворянского собрания, профессор Пирогов на практике реформировал полевую хирургию, облегчая страдания раненых воинов.

В отсутствие штуцеров генерал Баумгартен наладил переделку шаровых пуль для гладкоствольных ружей на конические, стабилизируемые аэродинамическими свойствами, – эти своеобразные предки боеприпасов для гладкоствольных пушек 2А46 современных российских танков имели вдвое большую дальность боя, целых шестьсот шагов… Но наука ассоциировалась с теми, упражнявшимися в верноподданичестве…

И нынешние российские нанонауки изрядно смахивают на сцены николаевских времён. Всякие там комиссии по фальсификации истории и либеральные доносы их членов на содержание учебников истории; чудесные отыскания хорошо вымытой посуды; научные мероприятия, на которых сервилизм выказывается уже и не самодержцу с наследником, а просто чиновникам; избрания в научные общества весьма странных персонажей… Хроническое недофинансирование, колоссальный разрыв поколений в науке, проще говоря – старение кадров.

Общая атмосфера дебилизации общества, когда заметная часть населения уже не знает, что Земля обращается вокруг Солнца. Но тем не менее и в этих условиях в России реализуются проекты самой что ни на есть Большой Науки, причём проекты самые передовые. Такие, что могут по праву быть названы мостом в грядущее.

В классической утопии Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» овладевшее технологиями межзвёздных перелётов и галактической связи человечество располагает двумя гигантскими радиотелескопами, Памирским и Патагонским, каждый — четыреста километров в диаметре. В современной России реализуется проект, который даёт в руки учёным инструмент для радиоастрономических измерений с разрешающей способностью, эквивалентной зеркалу почти в тысячу раз большего диаметра!

Речь идёт об орбитальном радиоинтерферометре, созданном по программе РадиоАстрон, осуществляемой Астрокосмическим центром Физического института им. П.Н. Лебедева (АКЦ ФИАН). Ключевой элемент его — космический радиотелескоп, установленный на российском космическом аппарате «Спектр-Р». Этот пятитонный спутник был сконструирован в НПО им. Лавочкина и выведен в космос 18 июля 2011 года с помощью связки из ракеты-носителя «Зенит» и разгонного блока «Фрегат».

Орбита его сильно эллиптична, с апогеем в 340 000 километров и перигеем в 600 километров. Период обращения – восемь суток. На спутнике установлена приёмная параболическая антенна диаметром в десять метров. Именно с этой площади и собирается и концентрируется на входе радиометра излучение космических объектов. Так что по чувствительности сегодняшнему космическому прибору далеко не только до фантастических четырёхсоткилометровых, но и до реальных стометровых радиотелескопов.

Но достоинство его другое – разрешающая способность, обеспечиваемая применением технологии радиоинтерферометрии со сверхдальными базами. Ранее такие базы имели межконтинентальный размах, а сейчас почти дотянулись до орбиты Луны. Ну а если «Спектр-Р» проработает запланированные пять лет, то база его станет побольше лунной орбиты и составит 390 000 километров. Принцип намеченных исследований – одновременное наблюдение источника радиоизлучения наземным и космическим телескопами, с синхронизацией частоты.

C орбитальными эталонами частот знакомы, видимо, все читатели: мало кому удаётся избежать соприкосновения с GPS. Ну а тут примерно то же. Всем знаком период синхронизации у навигаторов. Ну а здесь после открытия антенны (заставившего понервничать учёных, но завершившегося благополучно) потребуется три месяца для синхронизации аппаратуры с наземными телескопами. Ими будут стометровые антенны в германском Эффельсберге и американском Грин-Бэнке и фиксированная антенна в кратере Аресибо.