Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 97

Последний вариант отличается от предыдущих. Во-первых, Linux Mint— это сторонний проект. Тем не менее отдельным дистрибутивом назвать его нельзя — основанные на Ubuntu сборки (есть ещё варианты на Debian) используют репозиторий родительского дистрибутива. Также здесь есть дополнительные пакеты, которые находятся в специальном репозитории сервиса Launchpad (их, кстати, можно установить и в Ubuntu). Конфигурация по умолчанию совершенно не такая, как в Ubuntu с Unity. в Linux Mint 12 используется GNOME Shell, которую с помощью набора фирменных расширений MGSE (Mint Gnome Shell Extensions) превратили в подобие GNOME 2. Кроме стандартной верхней панели GNOME 3, здесь появилась фирменная нижняя панель со списком окон, меню запуска приложений и переключателем виртуальных рабочих столов. Кроме того, разработчики вернули традиционные кнопки управления окном (в GNOME 3 это делается при помощи настроек). Интерфейс Mint 12 не копирует GNOME 2, но что-то общее определённо есть.

Экран переключения между окнами и поиска файлов/приложений выглядит стандартно.

Вместо переключения приложений разработчики вернули традиционное для GNOME 2 переключение между окнами (впрочем, это можно настроить). Оболочка вообще настраивается довольно гибко — никто не мешает пользователю включать/отключать расширения MGSE по своему усмотрению. Также здесь есть собственный графический менеджер установки и обновления приложений, программа конфигурации и многое другое. Обо всех возможностях Mint 12 в кратком обзоре рассказать сложно — система определённо заслуживает подробной статьи. В состав дистрибутива входит третья версия ядра Linux, браузер Firefox, почтовый клиент Thunderbird, офисный пакет LibreOffice и т.д. Дополнительные проприетарные приложения (кодеки, например) устанавливаются в один клик с помощью специального интерфейса. Напоследок хочу упомянуть, что параллельно с GNOME 3 можно установить MATE Desktop Environment— форк GNOME 2.32 (стабильность этой среды пока оставляет желать лучшего).

В целом получилось довольно неплохо. Пожалуй, это лучшая адаптация GNOME Shell для настольных систем. Но если вам категорически не нравится GNOME 3, переход на Mint тоже не для вас: расширения не способны превратить GNOME Shell в привычную среду GNOME 2, хотя разработчики очень старались этого добиться.

Проведя некоторое время с каждым из четырёх вариантов, ни один из них я не могу назвать достойной альтернативой Ubuntu с GNOME 2. За исключением, может быть, Kubuntu — KDE 4 достаточно развитая и более-менее стабильная среда. Другое дело, что далеко не всем пользователям GNOME она придётся по вкусу. Xubuntu и Lubuntu (XFCE и LXDE) слишком убоги и примитивны, а Unity, увы, нужно ещё дорабатывать и дорабатывать. Что касается Mint 12 — это всё же GNOME 3. Разработчики попытались придать GNOME Shell сходство с привычным «гномерам» окружением, но исходный материал наложил свои ограничения. На сегодняшний день реальной альтернативы старым версиям Ubuntu (10.04 LTS и 11.04) я не вижу, но они, слава богу, пока поддерживаются. Что будет дальше, сказать сложно. Надеюсь, в следующем году нам предложат хотя бы один приемлемый вариант.

К оглавлению

Опубликовано28 ноября 2011 года

Насчёт богатства внешнего человек редко заблуждается. Знает наперечёт принадлежащее ему движимое и недвижимое имущество, суммы, хранимые в банках, тайных местах и просто в бумажнике. Конечно, и тут бывают неувязки: банк, в котором хранится депозит, возьми и закройся, и теперь предстоит муторная процедура выцарапывания вклада, во время которой вклад этот будет мельчать, и мельчать стремительно. Или же… Нет, не буду вызывать к жизни всякие нехорошие фантазии. Просто констатирую – всё-таки внешние активы мы зачастую оцениваем верно.

Насчет же богатств внутренних возможны разногласия. Многие считают, что обладают колоссальными, но покуда недооценёнными сокровищами внутреннего мира. Я даже не о нравственных сокровищах говорю, не о доброте, отзывчивости, честности и порядочности. Нет, многие думают всерьёз, что они замечательные инженеры, управляющие, пианисты, фотографы, писатели, композиторы, артисты, гонщики, адвокаты – до бесконечности.

Только внутренняя деликатность на пару с внешним невезением не дают проявиться этим качествам во всей красе. Ну, и некоторые иные обстоятельства. Я, к примеру, нот не знаю, а то такими бы симфониями одарил мир! Правда-правда, я их во сне слышу. Тари-ра-ри-ра-ра! И так далее. Проснусь, секунд пятнадцать повосхищаюсь собой — и прости-прощай, Симфония Носферату! А то стихами говорю – прямо как в «Гусарской балладе». Опять, понятно, во сне. Потому что во сне творческий дух освобождается от мелочей повседневья. Можно летать. Можно петь драматическим тенором. Можно говорить на санскрите. Ах, если бы всю жизнь можно было прожить во сне!

Но если с нотами я не дружу и сохраняю иллюзии, то с буквами на короткой ноге. И порой запишешь среди ночи четверостишие, сюжет, или просто остроумную фразу, и ложишься обратно в кровать – эх, какой я молодец. А на дневную голову, после чашки крепкого чаю думаешь: что за чушь? И рифмы нет, и смысл убогий. Ломаю голову час-другой, и постепенно доходит: во сне я глупею. Снижаю стандарты. И такое состояние продолжается некоторое время после пробуждения. Потому довольно простенький стишок кажется мне полным глубинного смысла, а нелепый сюжетный ход представляется оригинальным и потрясающим.

Вот, собственно, почему и гипнопедия не получила широкого распространения. Голова не та. Себе-то кажется гениальной, а на деле – не очень. Логика спит, усердие спит, трудолюбие спит, смежные дисциплины спят. Какая тут учёба!

И дрёмоскопы с онирофильмами не имеют опоры для работы: не под силу им будить фантазию, у спящего человека и фантазия спит. А то, что бодрствует, способно лишь на игры в куклы уровня младшей группы детского сада. С гормональными поправками, понятно. Стоит ради этого огород городить, вскапывать, пропалывать и охранять?

А как же сон Менделеева — аргумент, к которому взывают гипнопеды последние сто лет? Или сон Стивена Кинга, сон, из которого вылетели лангольеры?

Так ведь сон дал лишь толчок, а девяносто пять процентов работы и Менделееву, и всем остальным снопроходцам пришлось делать наяву: рыть породу и добывать руду.