Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 98

В полном недоумении мы наматывали круги по этому садовому кооперативу минут тридцать. Лёша — водитель экстра-класса, да и у меня, как у штурмана, квалификация неплохая — но не можем мы найти выход! Раз за разом то выходили из машины, то просто высовывались: над нами? Над нами! Попробовали в одном месте пробить путь через заросли кустарника, продавив их решёткой и защитой «Нивы». Не смогли. Ездим и представляем себе, как сверху смотрится машина с включёнными фарами. Такое, знаете ли, ощущение появляется... Помните рассказ Дюренматта «Туннель»?

А потом огонёк пропал, и мы легко нашли выезд с воротами, которые никто не закрывал.

Что в сухом остатке? Вторая и третья истории укладываются в стандарты рассказов про НЛО. Но можно ли использовать их для доказательства версии о том, что рядом с нами летают корабли иной цивилизации? Сомневаюсь. Кстати, как-то странно ведут себя их пилоты. А-а-а, вы скажете, что не надо мерить их по скроенной под нас самих мерке? Конечно. Но тогда что же позволяет говорить о наблюдаемых феноменах как о технических устройствах, которые пилотируют представители иного разума? Ничего: никаких оснований.

А чтобы пояснить главный, с моей точки зрения, фактор в таких странных историях, расскажу ещё один случай, пусть и не связанный с НЛО.

История № 4. Конец сентября 1990 года, Туркмения. Я с двумя спутниками (девушкой и парнем; биологами, но, в отличие от меня, не герпетологами) выезжаю ловить рептилий из Ашхабада на север, в направлении затерянного в Каракумах поселения Бахардок. Раз в день туда-обратно ходит автобус. Мы просим водителя высадить нас на участке с мозаикой из полузакреплённых и незакреплённых песков, где-то на четырёх пятых пути к Бахардоку. Первым делом я выбираю для нас место для лагеря.

Вообще лагерь надо размещать так, чтоб его было легко найти, но чтобы он не был заметен для посторонних. Невидимость лагеря я стал ценить после того, как в той же Туркмении (в местечке под названием Карадамак — буквально «Чёрная задница») за мной и за моим напарником пол ночи бегали люди, которые ночевали на городской свалке. Зачем — я не узнал, так как они нас не поймали. А для самих себя важны хорошие ориентиры при возвращении в лагерь: в пустыне заблудиться проще простого. К счастью, ночью в сухом пустынном воздухе всегда видны звёзды, и спасительная Полярная тоже.

Вот и технология: ловить змей мы будем слева от тянущегося с юга на север шоссе. Потом пойдём на восток и неминуемо выйдем на асфальт. На дороге — километровые столбики. Между 81-м и 82-м километром с запада возвышается бархан, у которого на вершине — впадина. Бархан с дороги на фоне неба виден всегда, а горящий в углублении костёр не будет заметен ни с дороги, ни с любой другой стороны. В первый момент эта впадина показалась мне какой-то неприятной, но логические рассуждения перевесили. Мы разбили лагерь (положили кусок брезента и оставили вещи) в ней. Это было ошибкой.

Половили змей да ящериц (без особого успеха). Вернулись, поели, легли спать. Над головой — удивительно красивое небо, и, как ни странно, звенят какие-то комары. Я, по глупости, поигрался с лёгким изменением состояния сознания (кое-какими медитациями в то время занимался). И тут началось... Первыми проявились физиологические симптомы: жажда непреодолимая напала. Присосался к канистре, пью из неё и не могу остановиться, хотя запас воды на завтра для троих невелик. Еле оторвался, снова попытался лечь...

Когда смотрю прямо — ничего особого не вижу, а на краю зрения мерещатся худые, изможденные тени. Ушами ничего не слышу, а в голове — голоса. «Пошли с нами». «Пожалуйста, иди сюда». «Почему ты не идёшь, ты же сам нас позвал?» «Скорее, скорее, бегом к нам!» Изо всех сил пытаюсь вернуться в норму — и не могу. Мои спутники не видят и не слышат ничего особого, но жалуются на странное самочувствие и непонятный страх. Говорю им, что меня появилось сильное желание побежать в пески в сторону от дороги, на запад. Они испуганно говорят, что никуда меня не пустят. Я и сам понимаю, что делать этого не надо. Заставляю себя лечь и закрыть глаза, и вдруг чувствую, что надо мной вроде как кто-то наклонился и трогает за плечо. Вскакиваю — никого...

Ночь была на редкость неприятной. Утром, когда всё кончилось, я увидел, что даже по характеру земной поверхности место нашего ночлега отличалось от окрестных участков. К примеру, на нём не было следов активности грызунов и ящериц, которых было много повсюду.

Что это было? Я классифицировал для себя это как временное помрачение сознания, вызванное, вероятно, какой-то локальной физической аномалией. Конечно, сам я и виноват: забыл об осторожности и заигрался с тем, что не смог контролировать. А «Назидание» великого Бродского («Путешествуя по Азии...») я прочел намного позже. Там есть такая строфа:

Остановившись в пустыне, складывай из камней

стрелу, чтоб, внезапно проснувшись, тотчас узнать по ней,

в каком направленьи двигаться. Демоны по ночам

в пустыне терзают путника. Внемлющий их речам

может легко заблудиться: шаг в сторону — и кранты.

Призраки, духи, демоны — дома в пустыне. Ты

сам убедишься в этом, песком шурша,

когда от тебя останется тоже одна душа.

Это о том же самом переживании! В жизни Бродского была, кроме всего прочего, и работа в геологической партии, так что он знал, о чём писал.

А ещё подобные вещи упоминали и Карлос Кастанеда, и Марко Поло, и ещё многие другие люди, ночевавшие в песках на разных континентах. Они тоже сталкивались с духами, зазывавшими их уйти вглубь пустыни. Как это объяснить?

Нет, я не готов принять версию о том, что в пустыне маются и шуршат песком души умерших. Не нравится мне и версия с бесовскими искушениями. Но у меня есть все основания предполагать, что в психике разных людей, ночевавших в похожих условиях (в разных местах и в разные времена), возникали одни и те же изменённые состояния сознания, ведущие к похожим переживаниям.

Итак, я столкнулся с неизученным феноменом. Вероятно, это редкое, но повторяющееся событие. Его причины и механизмы надо искать где-то в глубинах нашей психофизиологии, рассматривая «нештатную» работу нашей психики в непривычных условиях, попытки восприятия того, что наше сознание воспринимать не готово.

Мы не фотоаппараты, механически отражающие действительность. То, чего мы ждём, мы пропускаем через готовые познавательные схемы. А если мы воспринимаем что-то совсем непривычное? Тоже в какие-то схемы пытаемся встроить.

Не поможет ли такой поход в осмыслении рассказанных мной историй про НЛО? Первой — точно нет. Второй — не знаю. Третьей — весьма вероятно. Некое ощущение морока, наваждения в третьем случае напомнило мне переживания в четвёртой истории. А в первом случае наверняка были какие-то внешние основания из категории секретных военных игрищ.