Джо Караганис - Медиа-пиратство в развивающихся экономиках

После сообщений об устойчивом снижении пиратства в области программного обеспечения между 1997 и 2002, BSA изменил свою методологию, чтобы включить Microsoft Windows и множество пользовательских приложений. В этот год он зарегистрировал четырехкратное увеличение потерь до 119 миллионов долларов. В 2008 BSA заявлял о потерях на сумму около 335 миллионов долларов — порядок величины больше, чем у любой другой отраслевой оценки.

На протяжении 2009 заявления о потерях BSA основывались на формуле для вычисления продаж, потерянных из-за использования пиратских копий. После многолетней критики подобной позиции BSA снизил в 2010 свои заявления о потерях в пользу более общей претензии о «коммерческой ценности» нелицензированных копий. Это было давно ожидаемо: высокие цены программного обеспечения в ЮАР вкупе с доступностью альтернатив открытого кода во многих категориях программного обеспечения делают эту грубую эквивалентность неправдоподобной. Как мы уже говорили в главе 1, пиратство программного обеспечения всегда играло важную роль в ценовой дискриминации и стратегии построения рынка главных поставщиков. Поставщики соразмеряют строгое принудительное применение лицензий с реальной возможностью адаптации в широком масштабе программного обеспечения с открытым кодом, если вырастут цены для конечных пользователей. Правдоподобность такой перспективы в ЮАР — следствие правительственной политики поощрения открытого кода, принятой в 2007, склоняющей к выбору в пользу государственной закупки решений с открытым кодом «до тех пор, пока не окажется, что проприетарное программное обеспечение значительно качественней» (DPSA 2009). На практике основные продавцы программного обеспечения весьма настороженно относятся к данным вопросам и не используют целиком свои возможности по принудительному применению лицензий.

В отличие от заявлений о потерях, объявляемая BSA доля пиратского программного обеспечения довольно стабильно держится на уровне около 35 % с 2002 года (после резкого снижения в конце 1990х и начале 2000х). Однопроцентный рост в 2008 стал причиной большого количества опубликованных BSA историй о росте уровня пиратства, но, как и говорилось в первой главе данного отчета, мы довольно скептически относимся к надежности проводимых BSA измерений трендов на данном уровне детализации. Незначительные изменения от года к году похожи на статистическую погрешность, перевешиваемую неопределенностью на других уровнях, таких как трудности измерения размера рынка открытого кода или количества компьютеров в стране.

Тем не менее, числа, рассчитанные BSA, могут рассказать действительно убедительную историю. С нормой 35 % ЮАР обладает одной из самых низких объявленных норм пиратства делового программного обеспечения в развивающихся странах. Согласно тем же отчетам, норма пиратства в 2009 году составляла 67 % в России, 60 % в Мексике и 56 % в Бразилии. Норма ЮАР также ниже, чем во многих европейских странах: в Греции, например, 58 %, в Италии 49 %, в Испании 42 % и во Франции 40 % (BSA/IDC 2010). В других африканских странах доля пиратского программного обеспечения обычно превышает 80 %.

Тем не менее, представители BSA продолжают настаивать на антипиратских мерах. Согласно бывшему председателю BSA в ЮАР Стефану Ле Ру (Stephan Le Roux): «Пиратство программного обеспечения бушует [в ЮАР] во всех секторах бизнеса, включая финансовый сектор, технологические и производственные компании. Это сказывается на их эффективности и безопасности их данных, а также на нашей экономике» (Mabuza 2007). В данном контексте даже глобальный экономический спад стал доводом к дорогому лицензированию программ. Как творчески убеждает Alaister de Wet — сегодняшний председатель BSA: «В эти нестабильные экономические времена жизненно необходимо, чтобы компании не сглаживали углы и не использовали нелицензированное программное обеспечение, поскольку это усилит пагубное влияние на их бизнес, потребителей, а также местную и общемировую экономику» (Manners 2009). Это и есть BSA на автопилоте.

Музыкальный рынок ЮАР ничтожно мал и в 2009 оборот составлял всего 120 миллионов долларов, примерно поровну разделенных между международной продукцией и местной южноафриканской энергичной музыкой (IFPI 2010). Рынок также необычен низким темпом перехода на CD диски, связанным с влиянием социально-экономического и расового деления потребителей с точки зрения освоения технологий. В результате ЮАР обладает внушительных размеров рынком кассет на протяжении начала 2000-х, основанном на устаревшей инфраструктуре дешевых радио и кассетных исполнителей. Согласно RiSA — южноафриканскому отделению Международной Федерации Фонографической Индустрии (IFPI), еще в 2007 продажи кассет составляли 35 миллионов рэндов (5 миллионов долларов) — это на 75 % ниже уровня 1998 года, но все еще составляет значительную часть канала распределения в бедных и сельских сообществах из-за своей низкой цены (Durbach 2008). Продажи CD со своей стороны продолжали расти в течение 2007, что было редким исключением при глобальном снижении популярности формата с 2004 (IFPI 2010).

Согласно последним цифрам по ЮАР, предоставленным RIAA (с 2006), потери США составляли минимальную долю музыкального рынка. RIAA сообщает о 8 миллионах долларов убытков в 2004 и 8,5 миллионах в 2005. Представители RIAA отмечают, что эти убытки не эквивалентны розничным продажам, а наоборот, занижены для отражения того факта, что «норма замещения» между пиратскими и легальными продажами меньше единицы. Также как и в других отраслевых группах, RIAA не объясняет, каким образом были получены эти цифры; также как и RiSA не комментирует, каким образом проводятся потребительские исследования.

Более поздние цифры, предлагаемые RiSA, говорят об изменении метода и очевидной попытке избежать сложностей с эффектом замещения. Новые данные RiSA делают различие между «уличной» и розничной стоимостью пиратских материалов. В течение 2009 RiSA оценила «уличную» стоимость пиратских продаж музыки в 6,2 миллиона долларов, а эквивалентную розничную стоимость в 30,2 миллиона долларов, не уточняя, на что именно приходятся эти «потери». [102] Оценка предоставлена RiSA в процессе общения по электронной почте, письмо от 14.12.2009. Если говорить о физическом продукте, RiSA в своих отчетах утверждает, что около 65 % приходится на местную музыку.

Несмотря на то очень скудное количество какой-либо еще опубликованной информации об общем объеме или влиянии музыкального пиратства в ЮАР, этот топик полностью отражает общественное отношение — не в последнюю очередь благодаря усилиям местных музыкантов. После нескольких новых отчетов в 2004 и 2005 о давних великих музыкантах, умерших в нищете, RiSA вместе с музыкальными группами начали новые кампании против музыкального пиратства. Наиболее обещающей из них была Операция Дудула — недолговечное антипиратское движение, организованное местными записывающимся артистом и поэтом Мзвахе Мбули (Mzwakhe Mbuli), который обладал поддержкой отрасли вплоть до распада в результате обвинений в склонности к самоуправству (смотри более полное обсуждение далее в данной главе).