Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 134

При росте пропускной способности каналов происходит качественный скачок. Каждая группа зрителей может найти себе канал с интересующей её информацией. В случае сколько-нибудь серьёзных интеллектуальных запросов канал этот будет, скорее всего, иноязычным (русскоязычная аудитория не слишком велика, в результате деловые каналы весьма ограничены в возможностях, а научно-популярных каналов нет вовсе).

Возможно, ситуацию изменит опять-таки технология. Удешевление видеотехники FullHD качества и возможности монтажа, представляемые общедоступными компьютерами. Но – изготовление видеопродукции высокого качества (а другую нет смысла смотреть на большом экране!) в любом случае (несмотря на отдельные удачи любителей-энтузиастов) останется уделом профессионалов, привыкших получать приличную зарплату. Что возможно лишь в случае достаточно большой аудитории или аудитории небольшой, но платёжеспособной.

Кстати, какую-либо проблему это вряд ли составит. Даже для детей. Если ребёнку с детства дают приличные мультфильмы и приключения на английском (другое дело, что выбор их из океанов политкорректной голливудской продукции есть задача нетривиальная…), ласково, но беспощадно пресекая попытки поискать русскоязычную дорожку, то формирующийся мозг маленького человека впитывает чужой язык со скоростью хорошей губки.

В середине 90-х доводилось видеть исследование, показывавшее, что у билингов с детства возникает более объёмная и единая для обоих языков область Брока, в отличие от тех, кто учит язык в зрелом возрасте, когда для нового языка формируется отдельный центр, отжимающий часть ресурсов мозга, но это – тема отдельного разговора. Телевизор оказывается в роли персонального гувернёра-иностранца в дворянской семье или грека-раба у квиритов (правда, те знали, что ругаться при детях нельзя, а то выпорют на конюшне…), доступного самым широким кругам населения («не меньше двух рабов»).

Так что если в семье телевизор используют правильно, в сочетании с информационными технологиями (и педагогическими навыками родителей, дядей, бабушек!), то годам к десяти ребёнок уже получает привычку к регулярному просмотру научно-популярных программ BBC Knowledge и BBC Four на языке оригинала. Видит величественные панорамы космоса и безостановочную беспощадную пожираловку живой природы. Может перечислить древних царей в ближневосточных династиях и аппараты, ставившие рекорды на море и в воздухе. Проблемы с языком не возникают – проблемы начинаются там, где требуется объяснить значение того или иного термина, для чего родители или обращаются к Сети, или трясут знакомых.

Это, правда, влечёт за собой некоторые проблемы для семьи. Приходится покупать вторую машину для мамы и с некоторым трудом устраивать малыша в довольно отдалённую приличную гимназию – в ближайшей школе ему делать нечего. Там учатся соседские дети, которые тоже смотрели телевизор. И почерпнули из него массу знаний. Они могут назвать по именам всех персонажей сериала полицейского, вместе с подробностями их биографий и марками предпочитаемых (product placement) крепких спиртных напитков производства соседней страны. Они, радостно поправляя друг друга, перечисляют главные перипетии сезонов армейской и семейной комедии (и опять-таки – потребляемого персонажами шнапса…).

И научпоп им не чужд – имени Юрия Кнорозова они не слышали, но про беды, грозящие нам по календарю майя, расскажут подробно. Не зная имён Гагарина и Королёва (sic!), равно и того, вращается ли Солнце вокруг Земли, охотно перечислят звёздные миры, с которых прибывают пришельцы различных рас… Но это – проблемы социальные. Которые надлежит оставить для специализированных изданий. А мы же, легко заметив, что в одном случает речь идёт о свете, а в другом о тьме, поговорим именно о проблемах, создаваемых технологией и влияющих на её развитие. О Сумеречной Зоне.

Технология для своего развития (и просто поддержания!) нуждается в прилично образованных людях. И хорошо, когда к задачам образования применяют достижения технологии. Что было первым образцом научно-популярной литературы? Им принято считать «Трактат об астролябии» Чосера. Во времена, когда языком науки была латынь, Чосер написал его на английском. Но для этого ему потребовалась ещё одна вещь. Во времена господства англо-французского Чосер стал основоположником литературного английского. Можно рискнуть и сказать, что он создал его так же, как Никлаус Вирт создал Pascal для обучения программированию. Поработав в области «гуманитарных технологий».

Дальше – ближе к теме разговора. Великий чешский педагог Ян Амос Коменский. И его «мультимедийный» учебник Orbis pictus, «Мир в картинках», 1658. Сегодня идея букваря с картинками кажется очевидной. Но для её реализации потребовалось постичь законы перспективы по Вазари (что было отнюдь не тривиально – даже больше века спустя начертательная геометрия Монжа была секретно-военным хайтеком!), научиться рисовать легко узнаваемые картинки, создать полиграфическую отрасль (улицы «печатников» в старых городах Европы, без чего букварь стоил бы как деревенька с крепостными)…

Но Коменский всё же писал букварь. Обращаясь картинкой к Первой сигнальной системе, он тут же давал и слово, дальше переходя к работе со Второй сигнальной, с миром языка. (Не надо забывать, что Коменский составил и полный словарь «Сокровищница чешского языка», и выдержавшие массу переизданий учебники латыни…) А теперь перед нами возможность: использовать в колоссальных объёмах визуальную информацию высочайшего качества. Хорошо ли это?

С одной стороны известно, какую большую долю сведений об окружающем мире даёт нам зрение. С другой – разумность человека определена наличием Второй сигнальной. И какая доля знаний, которые мы хотим изложить в научно-популярном тексте, должна получаться из зрелища, а какая передаваться словами – вот крайне интересный и крайне важный вопрос. (Для простоты предположим, что популяризатор владеет предметом, не озабочен материально и имеет достаточно времени и вспомогательных материалов; для простоты, как когда-то Остроградский начал лекцию для парижанок о математическом проектировании одежды словами о том, что примем для простоты: человеческое тело имеет форму шара, и парижанки испуганно сбежали…) Следовать девизу, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать… Стараться объяснить словами, что же мы видим на самом деле, максимально задействуя мозг. Где правильное соотношение?

А ещё – соотношение между увлекательностью и точностью. Это – тоже проблема. Даже в тексте. Сухо-точный язык — не читаем. Пользуешься параболами, гиперболами, метафорами, цитатами из некогда известных книг – и никакой гарантии, что их поймут так, как хотел автор. Слишком по-разному сцеплены ассоциативные цепочки в такой сложной штуке, как мозг. А ещё – проблема тезауруса. Начального объёма знаний, необходимого для восприятия текста (читая слово «пирамида», нужно знать, что это такое). Передача же знаний изображениями даёт возможность показать картинку, не вдаваясь в объяснения.